Юрий Самсонов - Стеклянный корабль

– Распустить, разогнать, потерять таких помощников! – продолжал мэр, не обращая внимания на его испуг. – Вам при них цены не было! Мы беды бы не знали! Сиди себе, поплевывай в потолок, получай исчерпывающие сведения, вдумывайся, анализируй, планируй и осуществляй!.. Гм… Да, очень жаль. Но мы это поправим. Беру вас к себе на службу!

– Благодарю, – озадаченно отвечал гипнотизер.

– Благодарности после! Кабы не перетрусили, сами могли бы понять, что местность эта вообще вне всякой юрисдикции. Законы устанавливать будем мы, точнее, я!

– Но, – начал осторожно собеседник, – насколько я знаком с обстоятельствами.., вас, пожалуй, в клочья разорвут…

О роли своей в возникновении этих обстоятельств он мудро умолчал, как, впрочем, еще кое о чем, например, о запасном убежище – о пещерке в недрах пирамидального холма. В момент появления мэра он как раз готовился отправиться туда, чтобы увидеть воочию все, что обрисовали ему посланные в разведку индукторы. Следовало заодно взглянуть на пленников, которые теперь там содержались, так сказать, убедиться в сохранности, да и внушить им дополнительно кое-что…

– Меня? – мэр сильно изумился. – В клочья? Гм, я думаю, они уже угомонились. Эстеффан получил свое и еще один тип – по заслугам! Вам следует понимать, я был против этой затеи, но когда тебе в нос тычут такую серенькую книжечку, у тебя поневоле меняется точка зрения. Вот пускай он и покажет свою книжечку им всем. Пускай объяснит, для чего понапрасну вызвал панику. А пойдете к ним вы? Что? Собираетесь возразить?

– Я боюсь! – признался гипнотизер. – Вы не представляете, страшно трудно…

– Представляю: вы обыкновенный психопат! – загремел мэр. – Распущенность, дряблость, отсутствие воли! Я этого не потерплю! Мои служащие…

– Но…

– Не перебивать! Я его, видите ли, нанимаю исключительно по доброте, без рекомендаций, зная склонность к нарушению служебного долга. Как он благодарит? Увиливает от первого же пустякового поручения!

– Господин мэр!..

– Это ли работа: подойти к людям, из которых никто его не знает, – в аптеке ведь вас не запомнили? – найти, кого укажу, да шепнуть на ушко, чтобы собрал надежных ребят, между прочим, гражданских гвардейцев – служащих муниципалитета, дело официальное! Ну, а потом…

– Это совсем другое дело, господин мэр! Я с удовольствием окажу вам такую услугу!

"Где-то дал я промашку!" – подумал мэр.

– Чего же вы боялись? – добродушно спросил он. Гипнотизер либо не сумел, либо не успел увильнуть от ответа.

– Я думал.., вы пожелаете, чтобы я применил свои особые способности, – выговорил он. – Я, понимаете ли, не в форме.., и народу очень уж много.., боялся…

"Ох и дурак же я!" – думал мэр в это время. С чарующей ласковостью он проговорил.

– Ну конечно же, конечно, дорогой мой, я хочу, чтобы вы их применили! Это будет, так сказать, второй этап. Мои люди помогут вам, защитят, не беспокойтесь, они вооружены, имеют даже автоматы. Усыпите всех, это будет гораздо надежнее!

– Это верно, – сказал гипнотизер. – Обыкновенно я внушаю, чтоб видели то, что им желается.

– ..а делали то, чего желается нам, – закончил мэр. – Главное дело – не трусьте! Попадется вам генерал – гипнотизируйте и генерала! Почему это вам раньше-то в голову не пришло, тоже мне, оккультный работник!

– Мне трудно будет, господин мэр, одному.., без помощников…

– Мне тоже! – ответствовал мэр. – Эх, знать бы, где хотя бы этот чертов сын Дамло!

Гипнотизер лишь ухмыльнулся про себя. Он-то хорошо знал, где и Дамло, и еще кое-кто, да только сообщать это покуда никому не намеревался.

Но хоть он и знал, где Дамло, но разве только с помощью реципиента мог бы выяснить, что этот самый мирно, спящий в надежном убежище Дамло все-таки в эту минуту пребывает не где-нибудь – у себя в кабинете в заново сделанном помещении полицейского участка, где полы сверкают свежим лаком, а в окна вставлены никелированные решетки! Прежний обшарпанный стол, ножки коего противозаконно повреждены были крысами, отправился на свалку, его заменил полированный новехонький красавец – впору бы для префекта!

И все же сержант не был вполне доволен. Он размышлял, даже рука его, протянувшись за кружкой, янтарно сиявшей на столе, остановилась на полдороге. Вот как он позднее излагал эти важные, но несколько запутанные размышления:

"Я желал видеть во сне все, как оно есть на самом деле, и этот хмырь мне разрешил… Но того, что я вижу, на самом деле быть не может. Тогда это надувательство, но кто кого надувает? Делаем следственное допущение раз я это вижу, значит, так оно и есть на самом деле. Вывод? Вывод тот, что и на самом деле начинает происходить.., и возникать то, что я вижу во сне, поскольку я могу видеть все, что пожелаю, а желаю видеть только то, что на самым деле есть?! Уф-ф, начнем сначала…

Теперь так: если я во сне пожелал что-то увидеть, а оно из-за этою на самом деле появляется, чтобы я мог увидеть только то; что есть на самом деле, тогда.., полиция разорится вконец – это что будет, если каждый сержантишка, согласно моему образцу, потребует оборудовать себе эдакий-то кабинет! Значит, нельзя допускать. Но с другой стороны, должны быть в полицейской службе маленькие радости? Покуда я здесь, пускай остается как есть, а когда покину помещение, – он горько вздохнул, – пускай сделается опять как положено. Ну вот, а теперь приступим м неукоснительному исполнению".

Совесть его успокоилась, он потянулся за кружкой, мигом высосал пиво. Углы рта распрямились, глаза вновь обрели уставной блеск.

Он кивнул своим мыслям – и на пюпитре появилась га-чета, напечатанная как бы специально для Дамло: крупным шрифтом она скорее напоминала афишу.

– Пишете? – пробормотал сержант, как обычно, приступая к чтению. – Ну, пишите, пишите!

И углубился в текст.

Через несколько минут он был в курсе всех местных новостей и прямо-таки забурлил от негодования.

– Ах стервецы! – восклицал он. – Ах мерзавцы! Как справлять службу, скажите вы мне? – Пот лился с него градом.

Дочитав, нажал кнопку. Подлокотник откинулся, открыв ящик, где лежали наручники, пистолеты, дубинка и Другие инструменты, необходимые для работы. Дамло выбрал ножницы. Сопя, выкромсал из газеты нужный кусок, положил его в папку с надписью "Совершенно секретно". Швырнул выпотрошенную газету в корзину. Положил на место ножницы, привел подлокотник в исходное состоянии. Потянулся за пивом, но тут расцветшая на его физиономии ухмылка превратилась в гримасу. Он с сожалением поглядел на кружку, которая была снова полна, на стол, на полы и решетки. Погрозил себе чешуйчатым коричневым пальцем. Задумался снова, только в этот раз ненадолго. И ухмылка опять расцвела до ушей.