Александр Кашанский - Антихрист

Душевный подъем, который был вызван переходом в театр, длился недолго. Началась тяжелая работа, все пришлось начинать с самого начала. Одних выдающихся внешних данных и природного артистизма оказалось недостаточно, чтобы заставить людей переживать сыгранное на сцене так, как хотелось. Надо было становиться профессионалом. Наташа работала день и ночь. За полгода она сделала столько, сколько люди, выбравшие ее профессию, делают за пять лет. Был успех. Ее заметили. Стали приглашать в разные театры, сниматься в кино, для журналов мод. От поклонников не было отбоя, впрочем, в этом для Наташи не было ничего нового, просто уровень ее общения изменился. Теперь ее поклонниками были не только деловые люди среднего уровня, но и ведущие политики, бизнесмены, дипломаты. Но все связи с мужчинами были кратковременными. Их даже нельзя было назвать романами в полном смысле. Никто не увлек Наташу по-настоящему. Ни с кем она не захотела связать свою судьбу даже ненадолго. Она предпочитала одиночество. Жизнь менялась, как в калейдоскопе, и вдруг однажды утром Наташа проснулась с мыслью, что она живет неправильно, что чего-то главного ей сильно не хватает. Тогда она вспомнила о тех мыслях, которые владели ею перед уходом в театр. «Три года… Три года, и все кончится, а она еще должна спасти мир. Какая странная, абсурдная, сумасшедшая была мысль! И как я тогда поверила в это, как в откровение… Как я могу спасти мир? Почему же у меня была такая уверенность? Ведь именно эта уверенность заставила меня бросить все и пойти на сцену. Почему же я об этой своей сумасшедшей идее потом забыла?» Наташа шаг за шагом вспоминала свою жизнь с момента, когда она второй раз встретила Ивана. Почему с этого момента? Да потому, что, как ей казалось, именно с этого момента она начала выполнять свое главное земное предназначение. Первое, что поняла Наташа, было: «И я могла прожить жизнь вот так — в круговороте событий, стремясь достичь в своем деле признания и совершенства и ни разу не задуматься над своей судьбой? Нет, мне надо думать о своей судьбе и своем предназначении. Если я не узнаю, что я все же должна делать и как должна жить, чтобы его исполнить, я не буду счастливой, так уж я кем-то устроена. В моей жизни много неслучайного… — Эту мысль Сатана прочитал в подсознании Наташи несколько раз. — Вряд ли мое отношение к Ивану можно объяснить только воспитанием и простым увлечением». Наташа стала думать об Иване. Она как могла старалась отделить свои чувства к нему, как к мужчине, которого она любила, от своего впечатления о нем как о личности. Это было очень сложно, Наташа чрезвычайным усилием воли буквально заставляла себя анализировать свои чувства. В конце концов она пришла к выводу, что ее поступки либо ее отношение к поступкам других не объяснимы ни влюбленностью, ни общей психологией поведения, ни ее воспитанием. «Почему я всегда изначально знаю, что хорошо и правильно из того, что я сделала, и что нет? Что это — совесть? Можно называть это чувство или причину его как угодно, но оно есть, и оно ведет меня по жизни, заставляя делать порой совершенно нелогичные поступки, — решила Наташа. — И я послушна этому чувству. Чем больше я ему послушна, тем моя жизнь счастливее. Внутри меня, несомненно, есть нечто, созданное не мной, и не заложенное воспитанием, и не переданное мне моими родителями вместе с генами. Что это? — спросила себя Наташа. — Это то, что люди называют душой, — ответила она себе. — Да, меня ведет по жизни моя душа. И я должна понять, что оно такое есть — моя душа? — Эта мысль дала Наташе неожиданное спокойствие. Значит, она нашла правильный ответ на свой вопрос. — Да, у меня есть душа, которая мне не вполне принадлежит, и я должна считаться с ее требованиями ко мне», — сделала вывод Наташа.

Наташа где только могла стала интересоваться вопросами душевного устройства человека и духовной жизни, с представителями разных религиозных конфессий, мистических или научных объединений. Во всех случаях Наташу прежде всего интересовал только один вопрос: «Что есть душа? Как мне правильно себя вести по отношению к ней?» И никто не смог дать ответ на этот вопрос так, чтобы она этому поверила. Все говорили о Боге, о совести. Разговор с верующими всегда переходил к вопросам вероисповедания и техники самосовершенствования, атеисты говорили о человеческой психике и сложностях ее формирования — ни то, ни другое Наташу не интересовало. Все это было не то…

Прочитав всю эту информацию, Сатана сказал себе: «Она слишком далеко ушла уже — эта Иванова невеста. Проклятый Творец… Теперь она свободна, как почти никто из людей, потому что никем не запрограммирована: ни священниками, ни проповедниками, ни учеными, на; шарлатанами, ни традициями поведения… Не на что опереться! Здесь как раз тот самый редчайший случай, когда замысел Творца, кажется, реализовался почти полностью!

Она свободна от всего, кроме Его воли. Вот это женщина! Она мне не покорится. Неужели Он все же меня переиграл? — спросил себя Сатана. — Неужели моя участь предрешена и у меня ничего не выйдет? Никогда я не был еще в таком положении. Время идет, а я беспомощен, видно то, что мне всегда так верно служило: женская красота и желание любить и быть любимой — вышло из-под моей власти». Сатана встал напротив Наташи, так, чтобы она могла видеть его в полный рост, и материализовался. Наташа почувствовала, что в комнате кто-то есть, и открыла глаза…

Она увидела стоящего у окна человека. Ее охватил ужас, сердце, казалось, остановилось, а потом бешено забилось. Только что она смотрела туда и там никого не было, а теперь там кто-то стоял. В первое мгновение его силуэт казался черным на фоне освещенного ярким летним солнцем проема. Когда глаза привыкли к свету, Наташа увидела, кто находится в ее комнате и поняла, что ее час — тот, к которому она сознательно или бессознательно готовилась все это время, — настал. Ни на миг Наташе не показалось, что это сон или игра воображения, она поняла, что время ожидания закончилось.

Сатана молчал. Наташа тоже молчала. Наконец он сказал:

— Почему ты не спросишь меня об Иване? Я пришел сюда, чтобы ответить тебе именно на этот вопрос.

— А почему ты решил, что я должна тебе его задать?

— Потому что ты любишь его, и тебе должна быть небезразлична его судьба. Неужели я ошибаюсь?

— Нет, ты, конечно, не ошибаешься, Сатана, — ответила Наташа, — но пришел ты сюда не за этим. «Как я могу так запросто говорить с ним и не бояться ничего? — удивилась Наташа. — Почему я не спрашиваю себя: не сошла ли я с ума? Это все странно. Но ясно одно: если он появился, я скоро умру…» Что тебе надо, говори скорей и убирайся, а лучше — ничего не говори.

— Я ухожу со сцены, Наташа. Мне осталось существовать, не хочется употреблять слово — жить, оно к нам не подходит, совсем немного, скорее всего несколько часов, ведь Иван уже более трех лет спит часа по четыре в сутки, не думаю, что он сегодня проспит дольше. Когда он проснется, он нажмет пусковую клавишу своего суперкомпьютера и запустит программу Конца света, которая объединит все народы и племена в едином всемирном государстве, где все будут говорить на одном языке и молиться одному Богу. Только мне там места уже не будет.