Елена Бжания - Кенгуру и белые медведи

— Что это?

— Вышивка, — немного смущённо пояснила Вика. — Позапрошлой ночью я долго не могла уснуть, вот и решила поработать с иголкой и ниткой. Зря? Хочешь, я всё распущу.

— Нет-нет, мне нравится. Очень красиво. — Марк пригляделся к ярким рубкам на подушке. — Так ты хорошо вышиваешь?

— Неплохо.

— А шить умеешь?

— Моя бабушка была швеёй, мне грех не уметь шить.

— Значит, умеешь?

— Да. В институте даже сама шила себе одежду — денег было мало, а хотелось выглядеть не хуже остальных.

— Почему ты раньше не сказала?

— А почему ты раньше не спросил? И какая, собственно, разница — умею я шить или нет?

Марк поднялся.

— Пожалуй, я могу помочь тебе с работой. У одной моей знакомой есть собственное ателье. Небольшое, но достаточно успешное. Сейчас она ищет туда человека — работника на выходные.

— Так чего мы ждём? — Вика вскочила. Да, у неё уже была работа, но вторая, тем более, на выходные, не помешает. К тому же, обе эти «должности» в единстве как раз и образуют полноценную среднестатистическую заработную плату… ну или хотя относительно близкую к ней сумму. — А, знаю! Мы ждём, пока я переоденусь! — Загрызалова помчалась в свою комнату, на бегу крикнув: — Я быстро!

— Не думаю, что Вы мне подойдёте, — вежливо, но твёрдо объявила Эмили Купер, окину Загрызалову взыскательным взором.

Миссис Купер имела такой опрятный облик и производила столь благообразное впечатление, что Вика не могла не проникнуться уважением. Загрызалову с детства приучили чтить чужой труд, в том числе и труд человека над собой. Обстановка ателье буквально кричала о педантичности, старательности и чистоплотности владелицы: небольшое, но светлое и тщательно прибранное во всех комнатах помещение с цветастыми занавесками, ровно, будто по линейке, поставленными столами и швейными машинками. Тут даже выкройки и разрезанная ткань лежали в идеальном порядке. Сама же темноглазая хозяйка, с аккуратной причёской, приятным макияжем, строго правильными чертами лица, одетая в незамысловатое, но элегантное бежевое платье, казалась настоящей леди из романов Агаты Кристи.

Вика тоже была одета недурно — в свой лучший голубой сарафан и светло-коричневые босоножки. Однако общую картину безжалостно портили раскрасневшиеся от недосыпания глаза, облупившийся после передозировки загара нос и лохмами торчащие во все стороны волосы, которые категорически не пожелали укладываться в приличную причёску и вообще в связи со сменой климата вели себя просто возмутительно — чуть ли не стояли дыбом. Неудивительно, что Эмили отнеслась с опаской к такой кандидатке в помощницы.

— Но, миссис Купер, — начал возражать Марк, — она действительно хорошо шьёт, во всяком случае вышивает точно первоклассно.

— Ты много смыслишь в вышивке? — с усмешкой осведомилась хозяйка ателье.

— Нет, — вздохнул Марк.

Миссис Купер тоже вздохнула и опять поглядела на Викторию.

— Ты можешь показать мне какие-нибудь вещи, которые сшила сама?

Вика отрицательно цокнула языком, прибавив:

— В последний раз я шила для себя около пяти лет назад. С тех пор я практически полностью переменила гардероб. А если что-то и сохранилось, то оно осталось дома, в… России.

Всем своим видом миссис Купер вопрошала: «Ну, и чего вы от меня хотите? Чего ожидаете? Что я возьму на работу какую-то невнятную девицу, о которой ничего не знаю и которая, возможно, и шить-то не умеет вовсе?!».

Вике были знакомы такого рода взгляды. Загрызалова поняла, что опять придётся подключать рассудительность и спокойную логику бывалого экономиста (где они, спрашивается, были, когда Вика заверяла ту злосчастную документацию?!).

— Миссис Купер, — Вика немного выступила вперёд, — я прекрасно понимаю Ваше недоверие. Должно быть, я и впрямь смотрюсь странно. Да, я нелепо себя ощущаю, у меня акцент и иногда я немного теряюсь при общении. Но я ответственная, исполнительная, собранная и сообразительная.

— Судя по всему, ты ещё и очень скромная, — усмехнулась Эмили.

— Этого не отнять, — с юмором протянула Вика, и миссис Купер впервые почувствовала некую симпатию к соискательнице. — Я быстро учусь. И я буду очень стараться. Оставьте меня сейчас на несколько часов, чтобы я могла продемонстрировать свои навыки. А когда Вы посмотрите на то, как я справляюсь или же не справляюсь, примете решение.

Эмили опять осмотрела Загрызалову с макушки до носков и, немного помешкав, вынесла вердикт:

— Так и быть. Но я ничего не обещаю. Если меня что-то не устроит, работы ты не получишь.

— Само собой. — Вика повернулась к Марку. — Спасибо, что привёл меня сюда. Надеюсь, ты не прогуливаешь из-за меня работу?

— Нет, мне сегодня надо в океанариум только к полудню. — Ещё не договорив, ихтиолог сообразил, что Вика деликатно намекает ему: мол, можно и удаляться. — Я пойду домой.

— Спасибо, — вновь поблагодарила Загрызалова. — Кстати, я сварила суп. — Девушка наставительно подняла указательный палец и деланно-строго произнесла: — Не забудь: пять ложек.

…Вскоре Эмили убедилась, что Вика себя, в общем-то, не перехваливала. Загрызалова действительно была расторопной и старательной. Но до звания лучшей швеи года явно не дотягивала. Сразу же обнаружились существенные недостатки в её умении обращаться с ножницами и иголками. Правда, мерки девушка снимала на удивление ловко, быстро и точно. Миссис Купер уже собиралась опять отказать россиянке, однако небольшой эпизод заставил женщину передумать.

Случилось так, что один из самых привередливых и любящих поскандалить клиентов посетил ателье с очередной надуманной жалобой. Видите ли, он заказывал совершенно другой покрой (хотя Эмили трижды переспрашивала о желаемом фасоне во время предыдущего визита). Клиент был человеком, развлекающим себя путём доканывания окружающих. Что ж, у каждого своё хобби.

Миссис Купер уже приготовилась отражать обвинения и требования вернуть деньги, когда вдруг случилось нечто потрясающее. Вика, до этого тихо стоявшая в уголке и внимательно слушающая, шагнула навстречу скандалисту и… нет, ничего не сказала. Просто посмотрела. Но как!!! Неуёмный посетитель моментально съёжился, поперхнулся слюной и тут же воспылал желанием пойти на мировую. За годы, проведённые в Налоговой Инспекции, Вика научилась глядеть на людей так, что те, ощущая себя будто на допросе, мигом вспоминали все свои прегрешения, начиная с украденного в детском саду пирожка.

Возмущённый визитёр ретировался, а Эмили подумала, что гораздо проще подучить эту девчонку орудовать швейными инструментами, чем отыскать другого человека, умеющего столь ловко справляться с клиентурой.

…Вика не считала, что жизнь её обделила. Конечно, Загрызаловой, как и любому человеку, было на что жаловаться, но она бы не назвала свою судьбу трагичной. Вместе с тем, нельзя сказать, что Вике везло. Всё, чего она достигла, девушка добилась самостоятельно, своим упорством и трудом, удача никогда не подносила шикарных сюрпризов. До сего времени. А нахождение двух работ иначе как подарком фортуны назвать нельзя, Вика прекрасно это понимала и была благодарна, хоть и не совсем понимала — кому.