Михаил Костин - Живое и мертвое. Ученик мага

Книга! Сердце сжалось. Ниро почувствовал, как холодеет спина и намокают ладони. Как же он мог забыть про эту несчастную книгу. Ведь целью его была книга, а потом уже мальчишка. Правда, во время путешествия на север цель изменилась. Первостепенной целью стал мальчишка, но…

— Но вы не отрицаете, что на момент проведения обряда в городе Утанава книга была у вас?

Маг равнодушно кивнул.

— Так где она теперь?

— Мне это не известно.

Деранс повернулся к Ниро, который сидел, обратившись в слух.

— Вы закончили рапорт, пристав?

— Да, господин капитан.

— Тогда отведите подследственного в тюремный блок и передайте вместе с рапортом.

Ниро поднялся и на ватных ногах пошел к двери.

— Потом вернетесь, — мягко потребовал в спину Деранс. — Нам надо поговорить.

Буря грянула через четверть часа, когда Ниро, сдав своего пленника в чужие руки насовсем, вернулся в кабинет Деранса.

— Где книга? — потребовал капитан с порога.

И от этого вопроса из головы выбило все. И страхи, и обиды, и чувство недовольства собой и мрачные мысли — все. Если там что-то еще и оставалось с утра, то сейчас выдуло начисто.

— Господин капитан, я…

— Она у вас? Вы изъяли ее у преступника? — голос Деранса свистел, словно у капитана в роду были змеи, если не по обеим линиям, то уж по одной во всяком случае.

— Никак нет, господин капитан, — опустил глаза Ниро.

Внутри поднимался страх.

— Тогда, господин пристав, — Деранс встал из-за стола и угрожающе навис над Ниро, повторил с нажимом: — Господин старший пристав, что вы здесь делаете?

— Позвольте…

— Не позволю. У вас была четкая задача и сжатые сроки.

— Но направление поисков было верным.

— Было, — мягко улыбнулся Деранс. — И где книга?

Ниро передернуло.

— Господин капитан, я ведь помог с решением ситуации в Утанаве. И задержал преступника.

— Это вам зачтется. Непременно.

Капитан сел за стол, скрестил перед собой руки и уставился на сцепленные в замок пальцы. Что это значило? Возможно, капитан думал, а, быть может, давал понять, что разговор окончен. Или просто не хотел разговаривать.

— Вы хоть понимаете, что теперь будет? — спросил Деранс каким-то не своим, напряженным голосом. Должно быть, он волновался.

Ниро кивнул. Он не совсем понимал, что будет, но мог догадываться. Вариантов было не так много: ничего, выговор, взыскание, арест с судом и ссылкой. Последнее ему грозило вряд ли, ведь капитан сказал, что заслуги последних дней приставу зачтутся.

Значит что же, взыскание?

— Вы передали преступника?

Пристав снова мотнул головой.

— У вас есть еще какие-то дела?

— Нет, господин капитан.

— Ладно, разберемся, — Деранс снова улыбался пугающе мягко. — А вы свободны, пристав. Идите.

От радости закружилась голова. Ниро даже чуть пошатнулся, испытав невероятное облегчение. Он свободен, а разбираться теперь будет Деранс. А Жорж разберется. Еще не было случая, чтобы начальник его не прикрыл.

— До встречи, господин капитан, — щелкнул зачем-то каблуками Ниро.

Это выглядело глупо, ну и пусть. Буря проходила стороной и он мог позволить себе выглядеть не слишком умно.

Пристав был уже у дверей, когда его догнал голос капитана.

— Привет жене, — улыбнулся Деранс как-то странно.

— Спасибо, господин капитан.

— Ладно, идите. Я сделаю для вас, что смогу.

Ниро вышел. Жорж еще секунду улыбался закрытой двери, затем улыбка быстро, как подтаявшее мороженое по раскаленному жестяному листу, поползла вниз. Через секунду от нее не осталось и следа.

Капитан Жорж Деранс решительно встал и вышел из кабинета. В коридоре было тихо и безлюдно. Ниро уже покинул его, лишь двое младших сотрудников из отдела патрулирования стояли чуть поодаль. Стояли не просто так.

Деранс вскинул руку и жестом подозвал обоих.

— Видели, куда он пошел?

— Так точно, господин капитан, — отрапортовал один за двоих.

— Догнать и взять под стражу. Основание: должностное преступление против Консорциума. По исполнении доложить.

В кабинет капитан вернулся довольным. Улыбка его не имела обычной наигранной мягкости, зато шла от души, что бывало редко.

Все складывалось удачно. Пристава не будет больше в его жизни. В их жизни. Пристав провалил задание. Более того, сокрыл важную улику. Пропажа книги — это серьезно. Правда, откровенно говоря, книга не была нужна ни самому Дерансу, ни его начальству. Заинтересованность фолиантом Мессера высказывалась давно и всего один раз. И так же давно пропала. Так что, есть книга или нет, для закрытия дела не играло никакой роли. Изъял пристав книгу или нет — факт для галочки. Но главной в данном случае являлась не столько важность действия, сколько кара за бездействие. Галочку можно было повернуть таким образом, что Ниро становился врагом правительства Консорциума, а, стало быть, врагом народа. И Жорж поворачивал эту галочку в нужном для себя ракурсе.

Последствий он не боялся. Его слово стоит дороже, чем слово пристава. А разбираться в нюансах потом, когда уже прицеплен ярлычок, никто не станет. Враг, преступник? Пожалуйте на острова. Обжалованию не подлежит. Следующий.

Домой капитан Жорж Деранс вернулся счастливым. К себе домой. Кажется, впервые он готов был безоглядно назвать этот дом своим.

В прихожую выскочили дети. Следом жена. Теперь это были его жена и его дети.

Капитан наклонился к женщине, целуя в щеку и ласково, совсем не так, как в своем кабинете, а по-настоящему ласково прошептал:

— Я решил проблему.

Портрет, наклеенный на забор, был напечатан плохо, да и нарисован прескверно. Однако же девушка с золотистыми волосами смотрела на него с довольной улыбкой. Если бы здесь оказались Ниро или Пантор, они бы никогда не узнали в девушке свою Иву. А если бы и узнали, то было уже поздно, оба кавалера к этому времени сидели взаперти.

— Как тебе эта картинка?

— Ужасно, госпожа, — совсем по-женски посетовала Лана. — Ничуть не похоже.

Эта черта в ученице злила. Вообще все, что выбивалось из стройной логики, и напоминало о том, что ученица не маг, а всего лишь человеческое существо, да еще и женского пола, раздражало. В такие минуты она жалела, что не взяла в ученики мальчишку. Но все же с Ланой во многом проще. Да и талантлива чертовка. Очень талантлива.

— Чудесный портрет, — расхохоталась она в ответ, стараясь делать это как можно обиднее.

— Почему?

— Потому что по этому портрету они могут искать свою Ионею Лазурную еще лет десять. Если б он нарисовал меня мужчиной, и то, наверное, больше походило бы.

— Но вы красивая, — с каким-то девчачьим восторгом не согласилась Лана. — А этот портрет ужасен.

— Дура, — рассердилась Ионея. — Знаешь, какое самое страшное преступление?