Анри Рюэллан - Полуночный трубадур

Кокдор пришел в восторг от этих слов, но сумел сдержаться и только улыбнулся.

Поручение было как нельзя кстати, так как облегчало ему доступ к самым секретным документам и обеспечивало контакты именно с теми, кто мог что-то знать о таинственных передачах. Были ли эти сигналы инструкциями, приказами или призывом о помощи? Кокдор попытался выяснить у командира корабля, но тот не смог ничего добавить к уже сказанному. Он ведь был простым космоматросом, как сам себя называл. Он умел подчиняться приказам, исполнять свой долг и не задавать лишних вопросов.

Для вида Бруно попросил показать ему материалы, связанные с пребыванием на “Спортифе” Модека Твана и арестованной официантки, прекрасно зная, что ничего особенного он там не найдет. Что и подтвердилось в результате его знакомства с их делами.

Раскланявшись с командиром, Кокдор неспешно пошел к прогулочной палубе.

Надо было хорошенько все обдумать. Ему никто не мешал, за Раксом взялся присматривать Люк Дельта еще до встречи с капитаном “Спортифа”.

Итак, дело закручивалось. И не зря ему поручали сложные дела: он умел видеть дальше обычных фактов. Кроме того, было еще кое-что, о чем он не сказал командиру — откровения Доротеи, которые они узнали вместе с Люком.

Через узкое окно он смотрел в зияющую пустоту. Чтобы не вынуждать пассажиров постоянно носить специальные очки и одновременно защитить их глаза от ослепляющего сияния, усиливавшегося по мере приближения к Солнцу, иллюминаторы были застеклены предварительно затемненным деполексом материалом, который эффективно отфильтровывал жесткие ультрафиолетовые лучи. Без этой предосторожности можно было ослепнуть при одном лишь взгляде на величественное светило. Теперь же Бруно спокойно любовался гигантским диском. Дымчатый деполекс превращал это зрелище в непередаваемую феерию. Солнце и вправду наводило на мысли о языческом боге, об ужасающей Валгалле, Олимпе богов и титанов — средоточии религиозных устремлений, когда божество мыслится вне человека.

Меркурий нависал огромным пятном и, заслоняя часть Солнца, казался черным. Корабль быстро приближался к непокорной планете. Оставалось несколько часов до входа в зону гравитации, тогда станут видны искусственные спутники, состыкованные в космические городки, чьи орбиты постоянно корректировались; самое ничтожное отклонение от расчетных данных, банальная ошибка, нелепый механический сбой могли увлечь станцию к экваториальной орбите, за переходную зону между двумя полушариями — ледяным и огненным, — а это вызвало бы немедленную гибель людей и техники.

Доротея, восприняв лихорадочный рассказ Модека Твана, который понимал, что минуты его сочтены, вернула землянам не фразы, а изображения. Голограммы, которые Кокдор воскрешал в памяти одну за другой, помогали ему разобраться в событиях.

В этот момент появился Люк Дельта в сопровождении Ракса. При виде хозяина верный зверь кинулся к нему вприпрыжку, радостно повизгивая; подбежав к Бруно, он встал на задние когтистые лапы, захлопал крыльями и принялся, по обыкновению, облизывать своего обожаемого владельца.

— Ну да… ну да… ты красавец, Ракс. Успокойся. Есть новости, Дельта?

— Да. Я только что получил новое назначение. Вы ведь в курсе, что я прошел переподготовку по проверке космодвигателей. Так вот, я буду работать на двух спутниках — там, где торговый центр, и там, где тюрьма…

Кокдор был ошеломлен.

— Тюрьма? И скоро вы туда перебираетесь?

— Сразу, как прилетим. Там, вроде, надо поправить кое-какие мелочи. Меня назначили вместо другого парня, который разболелся. За гравитационными двигателями надо постоянно следить, а я как раз специалист по ним. Поэтому они меня и ждут с нетерпением.

— Так… — прошептал кавалер. — Я, конечно, полечу с вами на этот исправительный спутник. Мне нечего скрывать от вас, дорогой Люк. Пойдемте-ка со мной, нам нужно поговорить. У меня тоже есть кое-какое поручение.

В двух словах Бруно рассказал Люку о разговоре с капитаном корабля, пока они вместе шли к отделению межзвездной связи.

Официальное назначение Кокдора в состав сверхсекретной комиссии по расследованию истории с таинственными сигналами, означало, что он может преспокойно пройти в любой отсек корабля.

Впрочем, Кокдора хорошо знали и очень уважали. Всем были известны его исключительные экстрасенсорные способности, которые многократно увеличивали мощь его психологического воздействия. Межпланетное радио часто рассказывало о его приключениях, так что вокруг Бруно образовался ореол славы.

Космоматросы встретили его с энтузиазмом. Кокдор попросил установить двухстороннюю связь с меркурианской тюрьмой на спутнике.

Люк Дельта устроился рядом. Его присутствие выглядело вполне естественно — он как бы ассистировал Бруно при выполнении ответственной миссии.

Ждать ответа на вызов долго не пришлось — контрольная башня спутника сразу ожила:

— Вас вызывает кавалер Кокдор с борта астролета “Спортиф”.

— Приветствую вас, кавалер! Какие будут приказания?

— Я хотел бы поговорить с двумя заключенными из отделения для военных.

— Передаю, кавалер.

Через мгновение тот же короткий диалог прошел между связистом и дежурным из тюрьмы, но унтер-офицер уточнил:

— Необходимо разрешение командора, господин кавалер. С кем именно вы желаете беседовать?

— С капитаном Фартом и сержантом Клиффордом.

— Я сразу могу сказать вам, что они содержатся в изоляторе с электрическим квадратом.

Легкая дрожь пробежала по телу Бруно. Изолятор с электрическим квадратом!

Так назывались камеры, сами по себе очень комфортабельные, с отличными кондиционерами, но в них заключенные были окружены стеной мощного, постоянно искрившегося от высокого напряжения электрического поля.

Для уменьшения раздражающего воздействия на нервную систему искрение сделали бесшумным. Однако узник постоянно видел вокруг себя сияющую завесу. Стены и потолок были усеяны мириадами блестящих точек. Под ногами сквозь прозрачный пол также был виден огненный ковер. Прикосновение к стенам электрического куба означало бы немедленную смерть, как при ударе молнии. Но всякая попытка самоубийства была обречена на неудачу, поэтому что куб был снабжен внутренней безопасной стенкой из прозрачного деполекса. И все же заключенный понимал, что любая попытка к бегству не имеет шансов на успех.

Видимо, тайна, к которой нечаянно прикоснулись Фарт и Клиффорд, была таких невероятных масштабов, что даже обычные служаки содержались в том же режиме, что и крупные преступники, предатели.

Кокдор увидел на экране лицо командора.

— Сожалею, кавалер, но я не могу удовлетворить вашу просьбу о предоставлении возможности поговорить с названными заключенными.