Роберт Хайнлайн - Дорога Славы

Тем, кому повезло больше, были убиты во время землетрясения. Другие ждали слишком долго и не смогли преодолеть путь до города. Некоторых мы нашли на дороге. Они пытались добраться до города, но вышли слишком поздно. Но хуже всего было тем, кто остался в своих домах, пытаясь спастись таким образом. Хэнк и я нашли мужчину и женщину, которые, обнявшись, сидели друг возле друга. Тела их были тверды, как камень.

Когда мы находили кого-то, мы пытались его опознать, а потом забрасывали снегом, чтобы хотя бы на некоторое время защитить его труп. Как только мы кончали хоронить людей с этой фермы, мы разыскивали домашних животных и оттаскивали их к дороге, где их потом заберет трактор. Казалось, обирать мертвецов было грязным делом, но Хэнк сказал мне, что это все же лучше, чем подыхать с голоду.

Хэнк почти не причинял мне особого беспокойства. Он легко смотрел на все. Я считаю, что намного лучше воспринимать все это именно так, и через некоторое время я делал то же самое. Разразившаяся трагедия была так велика, что мы были просто не в состоянии осознать ее всю целиком.

Но ради истины я должен заметить, что мы не пошли на его собственную ферму.

— Мы можем пропустить ее, — сказал он и поставил в списке пару закорючек.

— Разве нам не надо искать там домашних животных?

— Нет. Времени слишком мало. Идем дальше, к Милдерсам.

— Разве они не ушли?

— Я не знаю. В городе я их не видел.

Милдерсы действительно не ушли. У нас едва хватило времени, чтобы позаботиться о них, когда трактор вернулся снова. Только неделю спустя я узнал, что родители Хэнка погибли при землетрясении. У него было время, чтобы вытащить их из-под обломков и положить в погреб со льдом, прежде чем самому отправиться в город.

Как и я сам, Хэнк во время землетрясения был снаружи и наблюдал за противостоянием. Тот факт, что катастрофа произошла сразу же за этим небесным представлением, воспрепятствовал тому, чтобы погибло еще больше людей. И это значило, что землетрясение было вызвано именно этим противостоянием лун и планет — или, точнее сказать, приливными силами. Конечно, противостояние было последней каплей, приведшей к ужасным событиям. Силовые сдвиги, приведшие к землетрясению, зародились в самом начале проекта “Атмосфера”.

В колонии насчитывалось тридцать семь тысяч жителей, когда произошло это землетрясение. Теперь их осталось только тринадцать тысяч.

Кроме того, погиб весь урожай и почти все домашние животные. Хэнк был не так уж и не прав, когда сказал, что нам грозит голод.

Нас высадили у лагеря для переселенцев, и на тракторах отправилась вторая группа. Я попытался отыскать местечко потише, потому что мне надо было поспать.

Я только что задремал — во всяком случае, мне так показалось, — как кто-то потряс меня за плечо и разбудил. Это был папа.

— Все в порядке, Билл?

— Ты где-нибудь видел Шульцев?

Я встал. Только сейчас я, полностью проснулся.

— Я — нет. А ты?

— Нет.

Я рассказал ему, чем мы занимались, и он кивнул.

— Спи дальше, Билл. Я пойду посмотрю, не могу ли я что-нибудь сделать для Шульцев.

Но я не стал больше спать. Через некоторое время папа вернулся и сказал, что он нигде не смог их найти.

— Я боюсь за них, Билл.

— Я тоже.

— Я должен проверить.

— Я иду с тобой.

Папа покачал головой.

— Это не нужно. Ты должен выспаться.

Но я все же пошел с ним.

Нам повезло. Команда спасателей двинулась по нашей дороге, и мы могли отправиться вместе с ними. Во время этой поездки мы должны были навестить ферму Шульцев и нашу собственную ферму. Папа объяснил водителю, что мы возьмем на себя обе эти фермы, и тот согласился с этим.

Они высадили нас у поворота, и мы направились к дому Шульцев. По телу у меня пробежали мурашки. Было сравнительно легко закапывать в снег трупы незнакомых тебе людей. Но мне не хотелось видеть маму Шульц и Гретхен мертвыми и окоченевшими.

Папашу Шульца я не мог представить себе мертвым. Такие люди, как папаша Шульц, не умирают — они живут вечно. По крайней мере, мне так казалось.

Но я совершенно не был готов к тому, что мне предстояло увидеть.

Мы перевалили через маленький холмик, который отделял их дом от дороги. Джордж остановился и сказал:

— Ну, дом еще стоит. Он у них сейсмоустойчивый.

Я осмотрелся и замер.

— Эй, Джордж! — крикнул я. — Дерево исчезло!

Дом стоял на месте, но яблоня — самое прекрасное дерево на Ганимеде — исчезла. Просто исчезла. Я помчался вперед.

Мы почти уже достигли дома, когда дверь открылась. В дверном проеме стоял папаша Шульц.

Все они были живы и здоровы. От дерева осталась только зола в камине. Папаша Шульц спилил яблоню сразу же, как только прекратилась подача энергии и температура стала падать, — и он медленно, ветка за веткой, сжигал ее.

Рассказывая об этом, папаша Шульц указал на закопченный дочерна камин.

— Они называли его “причудой Иоганна”. Я надеюсь, что теперь они не будут считать сумасшедшим Джонни — Яблочное Семечко, а? — он громко рассмеялся и хлопнул папу по плечу.

— Но ваше дерево! — сказал я смущенно.

— Я посажу новое, много новых деревьев, — он замолчал, внезапно став серьезным.

— Но твои деревья, Уильям, твои великолепные маленькие деревца — они погибли, не так ли?

Я ответил, что до сих пор не видел их. Он торжественно кивнул.

— Они замерзли… Хьюго!

— Да, отец?

— Принеси мне яблоко, — Хьюго послушался, и папаша Шульц протянул яблоко мне. — Ты снова посадишь зернышки. — Я кивнул и сунул его в карман.

Они были рады, что мы уцелели, хотя мама Шульц с сожалением покачала головой, услышав о сломанной руке Молли. Джо сразу же, как только началась буря, пробился к нашему дому и, увидев, что мы уже ушли, снова вернулся назад. При этом он отморозил себе мочки ушей. Теперь он был в городе и искал нас там.

У них все было великолепно. Они спасли даже скот. Во время самых больших холодов папаша Шульц взял всю скотину в жилую комнату.

Животные, конечно, снова были в стойлах, но все еще было очевидно, что они находились здесь, — держался запах. Я думаю, маму Шульц состояние ее всегда безупречной гостиной обеспокоило больше, чем сама катастрофа. Вероятно, они еще не заметили что большинство людей погибли.

Папа отклонил предложение папаши Шульца о том, что мы должны переехать на их ферму. Потом он сказал, что хотел бы отправиться вместе с нами в город и посмотреть, не может ли он чем-нибудь там помочь. Мама Шульц снабдила нас горячим чаем с кукурузными лепешками, и мы пошли.

Пока мы шли к нашему дому, я думал о Шульцах. Я сказал папе, что то, что они уцелели, было настоящим чудом.