Кира Церковская - For сайт «Россия»

Сочельник. Самая волшебная ночь в году. И бывает же так: находишь себя тогда, когда кого-то потерял…

Нет, я, конечно, не оправдываю столь высокую цену опыта. Но… разве нам решать, что ценно, а что бесценно? И, знаете, все, кто меня услышит? Я для себя поняла, что нам и решать! Ведь у каждого из нас есть время, которое мы ценим или не очень, распоряжаемся им по-своему, заполняем его тем, что считаем полезным и приятным, но пока оно есть, каждый сам и решает, сам расставляет приоритеты. А когда времени уже не остается, или его уже нет вообще (поверьте, друзья, я как врач точно знаю, что может значить одна минута, три и критические семь). Тогда секунды разливаются в года, а десяток секунд – в десятилетие. Это ни с чем не сравнимое ощущение. Никогда и не помышляла о работе в интенсивной терапии, а выбрала для себя вполне спокойную обычную терапию. Но его величество Случай все изменил. С тех пор прошло пять с лишним месяцев, и теперь, когда вихрь перемен уже успокоился, я могу спокойно оглянуться на свое недавнее прошлое и сделать выводы.

Время действительно относительно: по эмоциональным ощущениям мне кажется, что прошла половина жизни. У меня в двадцать шесть появились седые волосы… А по календарю прошло всего пять с небольшим месяцев.

Началось все с того, что, привезя в морг тело, я вдруг обнаружила, что… на каталке не покойник, а еще живой человек! Сюжет, конечно, достойный банального триллера. Начала делать искусственное дыхание, далее реанимационные мероприятия, одним словом, спасли, как говорится, вернули с того света.

Или началось все раньше, когда мы с молодым коллегой (он студент и подрабатывает на «скорой») полночи обсуждали каково это: когда на твоих глазах человека покидает жизнь, когда твои руки чувствуют, как слабеет, а затем тяжелеет его тело.

Важнее то, что случилось после. Если кратко, то так: я упала с лошади, смертельная травма головы была в нескольких сантиметрах от меня. По вызову приехал мой коллега. Не тот, который переживал смерть пациента, а другой, матерый фельдшер. Никогда не забуду его глаза: они всегда влажные, казалось, любое сентиментальное событие может растрогать его до слез. Но он никогда не плакал. Пока он вез меня с переломанной конечностью и пробитой головой без угрозы для жизни, мы попали в пробку. Выйдя проучить наглых водителей, не желавших пропустить машину «скорой», по чудовищному стечению обстоятельств, был сбит подъезжающей машиной. Это роковое событие повергло меня в шок на несколько месяцев. Сколько ни билась психолог надо мной, все было тщетно. Пока я зализывала физические раны, пришлось поразмышлять над душевными. У меня вдруг выстроилась страшная причинно-следственная цепочка: сначала я вернула к жизни пациента, направленного в морг, затем сама чуть Богу душу не отдала, но осталась жить и тут же Иван Петрович (так звали обладателя плачущих глаз) погиб. Странный, странный клубок из жизни и смерти. Эти две нити так плотно переплелись в моей жизни… Я терзалась мыслью: «Почему?» Почему все так произошло? Неужели чудо возвращения к жизни пациента стало пусковой кнопкой для дальнейших событий? Может быть, все это мистический флер, навеянный мне депрессией. Ведь еще один человек уходил, взяв меня за руку. Уходил навсегда.

Но психика человека все-таки устроена таким образом, что ищет объяснения, решения и все для того, чтобы остающемуся жить было возможно продолжить свой путь. И в лабиринтах моей души нашлось такое объяснение – я оказалась там, где должно, и каждый выполнял свой долг. Может, мне суждено не отсиживаться на спокойных должностях, а именно ПРОВОЖАТЬ? В последний путь, коль суждено, и возвращать, если час отдать Богу душу еще не пришел.

Именно такая позитивная и эгоцентричная мысль, как ни странно, вернула меня к жизни. Нога зажила относительно быстро (несложный закрытый перелом), сотрясенный мозг тоже быстро «вернули на место». И на каком-то консилиуме или ином врачебном сборище обсудили мой перевод в отделение интенсивной терапии. Замечу, у меня второй год интернатуры. И теперь самую волшебную ночь в году я проведу за удивительной и сложной работой – на границе между жизнью и смертью девятнадцати пациентов нашего «интенсивного» отделения.

Извиняюсь, если мои первые попытки стать блоггером больше напоминают излияния в дневник. Но ведь тем и хороша Интернет-переписка: можешь сказать все искренне, не боясь укоризненного взгляда, открыться как есть.

Юла:

Хорошо там, где нас уже нет

Ка-Пир! Ты молодца, сильная девчонка, раз в такое впряглась.

Наверное, нелегко это и по нервной системе бьет. Но, как говорится, каждому свое. Так держать!

P.S. Надеюсь общаться с тобой здесь, в реале к тебе на работку загреметь не хочу.

Позвольте, позвольте, барышня. Однако, гордыня-с. Конечно, не скажу, что это недопустимо в Вашем возрасте, но, милочка, все-таки гордыня. Слишком вольной уж Вы себя возомнили. Как будто не в больнице оправдываете клятву Гиппократа, а в Небесную канцелярию на службу ходите. Будьте скромнее, деточка, и люди, живые, конечно, к Вам потянутся.

Ученый

Да ладно вам, Никанор. Зря только девушку смущаете. «За древностию лет к свободной личности ваша вражда непримирима». Из чего же вы такие «суждения черпаете»? Да простит меня классик, что я его посмел перефразировать к этой ситуации. Однако, Ка-Пир, как специалист по жизни и смерти, не считаете ли вы, что такой феномен как классика в любом виде искусства есть лучшее подтверждение бессмертия, а? Боюсь представить, в какую преисподнюю готов направить меня Никанор Иванович…

Милейший! Вы много о себе возомнили и относительно моего интереса к вам. И, безусловно, относительно вашей дерзости перефразировать «Горе от ума». Полагаю, вам такое горе не грозит.

Ученый

О, смотрите, Ка-Пир, в мой адрес, в отличие от обращения к Вам, Никанор Иванович, пишет местоимения с маленькой буквы. То есть Вам, Ка-Пир, почета и уважения больше. Смею предположить, что это вовсе не потому, что находимся мы в вашей виртуальной гостиной, а потому, что, в конце концов, всякое бывает: авось к Вам под трубки-капельницы попадет, а? Правильно, лучше заранее с таким человеком не ссориться. Как знать, в жизни всякое бывает. Уж Вы, Ка-Пир, это точно знаете:

«У меня вдруг выстроилась страшная причинно-следственная цепочка…»