Фриц Лейбер - Избранное. Том 2: Серебряные яйцеглавы; Ночь волка; Рассказы

В тот момент Алиса сделала странную вещь с остатком своего кофе. Она вылила его на какую-то тряпицу и вытерла ею лицо. Думаю, она в чем-то увидела свое отражение с полосами крови на лице. После этого она уже тоже не ела. А Папаша жевал как ни в чем не бывало — с видом тонкого знатока и гурмана.

Чтобы заняться чем-то, я начал осматривать приборную доску и тут же снова пришел в восторг. Мое внимание приковали два экрана. Чуть затемненные, на них вырисовывались две карты, одна — Северной Америки, а другая — мира. Первая очень напоминала ту, которую я вообразил себе раньше: тусклыми цветами на ней обозначались маленькие «цивилизованные» области, включая одну в восточной Канаде и еще одну в верхнем Мичигане, являвшиеся, видимо, «странами», о которых я ничего не знал, а Мертвые земли действительно были темными, как раз такими, какими я их себе и представлял!

Южнее озера Мичиган находилась ярко-зеленая светящаяся точка — должно быть, наше местонахождение, я так решил. И по какой-то причине цветные участки на карте, представлявшие Лос-Аламос и Атлантик Хайлэндс, светились ярче, чем остальные, — они активно флюоресцировали. Лос-Аламос был голубого цвета, а Атла-Хай — фиолетового. Лос-Аламос занимал на карте куда большую территорию, чем я ожидал. Саванна Фортрес тоже оказалась гораздо обширней, чем я предполагал, и простирала свои щупальца на запад и на северо-восток вдоль побережья, хотя обозначавший ее красный цвет мерцал не так ярко. Зато расширение площади попахивало империализмом.

На экране с картой мира тоже имелись неярко окрашенные участки, но в тот момент меня больше привлекал первый экран.

Армии кнопок подступали прямо к нижнему краю экранов, и мне в голову сразу же закралось безумное предположение, что кнопки как-то связаны с отметками на карте. «Нажми на кнопку, соответствующую определенной точке на карте, и самолет отправится туда!» А почему бы нет? Вокруг одной из кнопок, казалось, мерцал даже (или у меня уж совсем скверно с глазами) неяркий фиолетовый нимб, словно говоря «Нажми меня, и мы отправимся в Атлантик Хайлэндс».

Безумное, как я уже сказал, предположение, и никакой разумной возможности разобраться с навигационной системой самолета, исходя из тех критериев, которые я мог себе представить. Но ведь этот самолет, как я тоже уже говорил, и не был сконструирован в соответствии с какими угодно критериями, кроме, разве что, прихоти одного единственного человека.

В любом случае хоть какое-то предположение о кнопках и экранах у меня уже было. Но оно больше раздражало, чем помогало, так как единственной кнопкой, хотя бы чем-то отмеченной, оставалась та (отличимая по цвету), которая соответствовала Атлантик Хайлэндс, а я определенно не горел желанием туда отправиться. Как и Аламос, Атла-Хай имел репутацию места таинственного и опасного. Не такого откровенно угрожающего и смертоносного для аборигенов Мертвых земель, как Уолла-Уолла или Портер, но все равно бродяги, слишком близко отклонившиеся к Атла-Хаю, обычно никогда уже не возвращались. Нельзя было ожидать, что снова увидишь двоих бродяг из трех, отправившихся в путь ночью, но на подступах к упомянутым местам исчезали трое из трех, а это уже было против всякой статистики.

Алиса теперь стояла возле меня, внимательно изучая приборную панель, — судя по задумчивым морщинкам на лбу она, уж не знаю как, уловила мою идею и тоже разделяла мою озабоченность.

Сейчас как раз настало время, когда нам пригодились бы письменные инструкции, но только не на китайском.

Папаша проглотил очередной кусок и изрек.

— Эх, самое бы теперь времечко вернуть его на минутку, чтобы все нам тут чуток объяснил. Ох, да не обижайся ты, Рэй, понимаю ведь я, что ты чувствуешь, и ты тоже, Алиса, знаю, вы оба вынуждены были его убить, выбора у вас не было — так уж устроены Мертвые земли. А все равно здорово было бы найти способ убивать их и в то же время держать под рукой. Помню, испытал я такое желание, когда убил аламосца, о котором вам рассказывал. Я, видите ли, свалился от самой скверной лихорадки, которую только мог вообразить, и уже почти умирал от нее, а этот человек, который мог легко меня вылечить, не нашел ничего лучшего, как опрыскивать пейзаж целыми выводками анаэробных бактерий. Упрямый, ограниченный тип!

Уже с первых его слов меня снова начало тошнить, и это меня немало разозлило. Да черт возьми, какое право имеет Папаша говорить, что мы, обитатели Мертвых земель, вынуждены убивать (это, конечно, правда, и само по себе не вызвало бы против него раздражения), если, по его собственном утверждениям, сам он нашел возможность покончить с убийствами?

Папаша — старый лицемер, убеждал я себя, он ведь помог убить Пилота, и он это также признал, и нам с Алисой надо бы сделать из этого выводы… А потом до меня дошла вторая часть сказанного Папашей, и мне стало немного неловко за себя и смешно одновременно, так что я простил Папашу.

Поэтому именно Алиса сказала: «Заткнись, Папаша» — довольно небрежно, как оно того и стоило, — и мы вернулись с ней к нашим размышлениям, а потом затеяли спор о том, на какие кнопки нажимать, если нажимать вообще, и в каком порядке.

— А почему просто не начать с какой-нибудь одной и не нажать на все по порядку? Если уж вы собираетесь это сделать рано или поздно, можно начать прямо сейчас. — Таков был не отягченный раздумьями Папашин вклад в нашу дискуссию. — В этой жизни нельзя отказываться ни от одного шанса.

Он сидел на боковом сиденье, все еще что-то пережевывая. похожий на старую шелудивую седоголовую белку.

Это мы с Алисой знали и без него. И продолжали делать предположения о том, как действуют кнопки, иной раз весьма резко возражая друг другу. Мы были похожи на двух дикарей, пытающихся решить, глядя на фигуры, как играют в шахматы. А потом старая тема бегства в рай овладела нами снова, и мы стали изучать цветные пятнышки на мировом экране, пытаясь определить, какое из них лучше всего подойдет пресыщенным и отошедшим от дел убийцам. На экране Северной Америки тоже была привлекательная розовая отметка, включая в себя старый Мехико и Акапулько.

— Да кончайте вы этот треп и начинайте уже нажимать, — стал подстрекать нас Папаша. — Эдак вы никуда никогда не доберетесь. Не выношу сомнений, они портят мне нервы.

Алиса полагала, что нужно нажимать сразу на десять кнопок, используя обе руки, и разрабатывала схему, по которой я мог бы попробовать это сделать. Но я возражал на том основании, что мы должны как-то затемнить кабину, чтобы посмотреть, нет ли других светящихся кнопок помимо той единственной — с фиолетовым обозначением Атла-Хая.

— Послушайте, вы убили этого громилу, чтобы завладеть самолетом, — прервал нас Папаша, подойдя и остановившись за моей спиной. — И что, собираетесь его использовать под дискуссионный клуб или попытаетесь все-таки взлететь?