Альфред Ван Вогт - Библия Пта

Он просидел в машине минут десять, когда дверца внезапно распахнулась и рядом с ним, тяжело дыша, плюхнулась Мистра Ланет.

— Проводите меня домой, — попросила она. — Я не отваживаюсь вступать в борьбу одна.

Стивенс сидел, не шелохнувшись. Его охватило смешанное чувство радости и злости. Ему, конечно, приятно было видеть ее, но одновременно его раздражала ее бесцеремонная манера вторгаться в его жизнь. Отчасти ее оправдывало лишь то, что в прошлый раз у нее не было другого выхода.

— Как ваш бок? — поинтересовался он, стараясь придать своему тону выражение равнодушия.

Мистра отмахнулась:

— Ерунда, все уже прошло.

На девушке был зеленый костюм, который удивительно шел ей, сочетаясь с цветом глаз. Эффект был потрясающим: от Мистры словно исходило какое-то особое тепло. Стивенс с трудом сдержался, чтобы не сказать ей об этом. Вслух он произнес:

— Надеюсь, вы прежде всего объяснитесь.

Девушка внимательно смотрела в сторону входа в здание. Так и не взглянув на него, она сказала:

— Мы сможем поговорить, когда войдем внутрь. Пожалуйста, давайте не будем терять время.

— Вы хотите сказать, что кто-то не дает вам войти в вашу собственную квартиру?

— Мне нужно, чтобы со мной был мужчина. — Она проворно вышла из машины. — Идемте же!

Никто не пытался остановить их. Стивенс, который был слишком занят прошлой ночью, чтобы рассматривать интерьер, поразился увиденному. Высокие потолки с искусной отделкой, на полу — ковры, стоившие тысячи долларов.

Лифт остановился на третьем этаже, и они пошли по коридору, освещенному роскошными светильниками, отбрасывавшими голубые блики на стены и потолок. Мистра остановилась у прозрачной стеклянной двери. За ней находилась другая дверь — металлическая и непрозрачная. Ключ бесшумно вошел в незаметный с первого взгляда замок наружной двери, и она открылась, издав свистящий звук. Мистра вошла первой. Она остановилась в проеме, подождала, пока войдет Стивенс, и проследила, чтобы он захлопнул наружную дверь. Потом девушка отперла внутреннюю дверь. Стивенс последовал за ней и увидел коридор с необычайно высоким потолком — пятнадцать ярдов, не меньше. Высота комнаты, последовавшей за коридором, была такой же. Мистра бросила свою сумку и меховую накидку на стул и подошла к чему-то, похожему на встроенный бар. Стивенс достал свой пистолет:

— Может, лучше осмотреть квартиру?

— В этом нет необходимости, — ответила девушка. — Здесь мы в безопасности.

Но Стивенс не разделял ее уверенности. Он стремительно вышел в коридор и устремился в две спальни, к каждой из которых примыкали ванные комнаты. В конце холла находилась лестница. Он быстро поднялся по ней и наткнулся на массивную металлическую дверь, которая была заперта. Вернувшись в гостиную, адвокат вышел через дверь, за которой оказался второй коридор, а потом очутился в комнате, являвшейся, по-видимому, музыкальным салоном. У стен стояли стеллажи с пластинками. Ими было уставлено все пространство до потолка. Справа от Стивенса размещалась встроенная электронная аппаратура: проигрыватель, телевизор, радио — он не сразу это заметил — устройства для радиовещания: трансформаторы и панель управления. Адвокат покачал головой, повернулся и увидел по левую сторону от себя шкафы с многочисленными рядами книг. Ему стало интересно: каковы читательские интересы Мистры? На ближайших к нему полках стояла техническая научная литература — сотни томов. Потом он увидел книги по истории, половина из них — на испанском языке: “История испанцев в Америке”, “Популь Вух”, “Испанское влияние на древнюю Мексику”, “Начало Альмиранта”, “Танекила Отважный”, “История Грэнд Хауза”…

Звон бокалов со стороны гостиной прервал его осмотр. Он напомнил Стивенсу о том, что красивую женщину нельзя оставлять надолго одну, потому что ее интерес к нему может ослабеть. Мистра стояла возле бара и расставляла бутылки.

— Вы предпочитаете сначала выпить или лечь в постель? — дружелюбно спросила она.

Стивенс вновь поразился ее чрезмерной раскованности. Он осведомился дрогнувшим голосом:

— А что, вы снова у меня в долгу?

— Просто я вижу, что в данный момент спиртное не очень привлекает вас. — Она пошла навстречу ему. — Надеюсь, что мы выпьем позже. Вы же останетесь со мной на Рождество? — Она потянула его за руку: — Пойдемте в мою спальню.

Позднее, в постели женщина прошептала:

— Все мои синяки уже исчезли, так что не нужно обращаться со мной, как с фарфоровой чашкой, которая может разбиться.

Стивенс с досадой произнес:

— Почему бы тебе не оставаться женщиной, вместо того, чтобы отдавать мне приказы? Ты отлично чувствуешь, что я стараюсь, чтобы тебе было хорошо.

— Да, ты специалист, — признала она после короткой паузы. — У тебя, наверняка, большой опыт.

— Не такой большой, как мне бы хотелось, — сказал он. — Я так рад, что мы встретились сегодня.

— Надеюсь, что я и дальше не разочарую тебя. — Это было сказано таким серьезным тоном, что Стивенс подумал: “Она позволяет мне ласкать ее только потому, что не хочет оставаться одна”. Сам же он не был уверен, что помог бы ей сегодня, если бы не воспоминание об их первой ночи и не надежда на повторение сладостной любви.

— Не одевайся. Надень только халат.

Сама она скользнула в легкий голубой пеньюар, который отнюдь не скрывал ее формы. Вернувшись к бару, Мистра налила в два бокала темную коричневую жидкость и спросила:

— Ты хочешь сказать, что в Альмиранте я единственная женщина, которая была удостоена твоей любви?

Это была не вполне правда, но в то мгновение Стивенсу казалось, что так оно и есть. У него был роман с одной женщиной, которая ушла от мужа и детей, узнав, что у ее супруга есть любовница. Она стала возлюбленной Стивенса вскоре после того, как он приехал в Альмирант. Женщина очень заботилась о том, чтобы скрыть их отношения, и при встречах постоянно рассказывала о своей семье. За две недели до Рождества она сказала Стивенсу, что муж просит ее вернуться и что она больше не может жить без своих детей. У Стивенса было ощущение, что за все то время, пока они жили вместе, она ни разу серьезно не подумала о нем.

Мистра подала Стивенсу один из бокалов.

— Выпей это, — предложила она. — Ты ничего подобного никогда не пробовал.

Стивенс присел на табурет и внимательно рассмотрел бокал. Напиток был похож на плохо обесцвеченную воду.

— Что это?

— Попробуй.

Когда Стивенс сделал первый глоток, у него возникло ощущение, что во рту зажгли спичку. Потом огонь обжег горло и переместился в пищевод. Ему пришлось поставить бокал, глотая ртом воздух. Из глаз полились слезы.

Стивенс сидел неподвижно, испытывая чувство стыда. Напиток чуть не лишил его сознания, в то время как на Мистру он, казалось, не произвел ни малейшего впечатления!