Пер Валё - Безжалостное небо

В романе “Бегство Земли” писатель смело оспаривает моду американских и западноевропейских фантастов на “Ноев ковчег” для избранных. В случае каких-либо катаклизмов, угрожающих человечеству, он видит выход не в подземных убежищах или межпланетных кораблях, а в борьбе за спасение всего человеческого рода, в борьбе за спасение Земли, которая для всех нас и является Ноевым ковчегом. Главное, считает автор, не отчаиваться, не прятаться в норы, не пасовать перед космическими напастями, не скатываться к эгоизму, индивидуализму и вражде между обитателями единого корабля, на котором сосредоточены плоды цивилизации многих поколении. Именно эту фантастическую картину спасения всего человечества от, казалось бы, неминуемой гибели и рисует автор в своем произведении. Устами нашего далекого потомка Кар-сак обращается к читателям: “Никогда не отчаивайтесь! Даже если будущее покажется вам беспросветным, даже если вы узнаете, что ваша цивилизация исчезнет подо льдами нового палеолита, не прекращайте борьбу!.. Я живое свидетельство того, что ваши усилия не напрасны и что ваши потомки достигнут звезд!”

Подобным жизнеутверждающим оптимизмом проникнуты и другие произведения Франсиса Карсака: “Пришельцы ниоткуда”, “Робинзоны космоса”, “Наша родина — космос”, “Этот мир наш”, “Львы Эльдорадо” и др.

Русский социолог, публицист и литературный критик Петр Лавров писал: “Развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношении, воплощение в общественных формах истины и справедливости — вот краткая формула, обнимающая, как мне кажется, все, что можно считать прогрессом”. Над этой истиной уже давно стали задумываться прогрессивные писатели Запада. Впрочем, не только они. И, может быть, потому столь популярная до недавнего времени буржуазная теория “всеобщего благоденствия”, проповедующая всеобщую сытость в условиях технократического общества, все чаще стала подвергаться критике. И не только теми, кто стоит в очередях за бесплатной “благотворительной” похлебкой или за пособием по безработице. Эта теория подвергается сомнению всеми, кто хоть сколько-нибудь задумывается о подлинной сущности бытия, о месте человека в духовной эволюции и, если хотите, о его космическом предназначении.

Вообще, надо сказать, проблема человека в условиях ускоренного прогресса занимает все более ведущее место как в произведениях писателей-фантастов, так и в трудах многочисленных ученых. И это не случайно. Известный американский социолог, историк и теоретик в области проблем развития культуры и техники Льюис Мамфорд считает, что такая тенденция связана с нарастающими противоречиями между человеком и обществом, технократическими принципами и духовными запросами личности, к которым привело развитие западной цивилизации. По мнению Мамфорда, современная цивилизация представляет собой цивилизацию машин, а не людей. “Абсолютизация роли техники, — пишет социолог, — привела к появлению социальной мегамашины, которая превратила людей в послушных роботов и не ставит перед собой никаких человеческих целей”. Он говорит о чрезмерной регламентации поведения и сознания человека в современном мире, о выхолащивании эмоциональных переживаний, об обездушивании духовного, о превращении индивида в безликое существо, а общества — в механическую массу, в которой индивиды отличаются друг от друга столь же мало, как и любые продукты массового производства. Мамфорд отмечает такие черты общества, как оправдание антигуманных целей и средств, усиление аморализма, деградация искусства, разрушение экологической среды, и так далее. Все это — проявление кризиса человека. Истоки этого кризиса американский социолог усматривает в нарушении баланса между материальным и духовным в окружающем человека мире, между господствующими ориентирами социального престижа и подлинными ценностями человека.

Словом, как было уже сказано, пресловутая идея благоденствия человека на материальном уровне подверглась на Западе серьезному сомнению. В рассуждениях западных интеллектуалов все чаще стали звучать следующие мотивы: свободное и всестороннее развитие личности, а также создание возможностей для удовлетворения духовных запросов человека есть принцип более ценный, гуманный и перспективный, чем удовлетворение лишь материальных потребностей на основе технократических принципов, порабощающих отдельных индивидов. Ибо человек, не сумевший реализовать себя и не ставший личностью, фигура, быть может, более несчастная, даже более трагическая, чем тот или иной член общества, испытывающий материальную нужду.

Всеобщее “благоденствие” разоблачается и в рассказах датского писателя Нильса Нильсена. Но зачастую это сводится все к тем же “предупредительным мотивам”: прогресс технический, материальный отнюдь не всегда ведет к прогрессу духовному. Так, например, в рассказе “Продается планета” люди, обладающие немалыми знаниями и мощной техникой, равнодушно торгуют планетами вместе с их обитателями, попирая элементарные нравственные нормы. Не менее преступна деятельность землян и в другом его рассказе — “Никудышный музыкант”, где люди “преуспевающего” общества доведены с помощью новейшей техники до унизительного состояния. Они разучились чувствовать и наслаждаться прекрасным, страдать и сопереживать, их идеалы и духовный мир катастрофически пусты, культура стандартизирована.

Подобные мотивы мы встречаем и в рассказах итальянских авторов. Так, Анна Ринонаполи затрагивает “больное” место-проблему школьного образования. Правда, она рисует не настоящее, а далекое будущее: кризис помещений и учебного оборудования в стране преодолен, над школами ввиду загрязненной атмосферы возведены пластиковые купола, вместо прежних самодуров-директоров сидят роботы, многих учителей заменили магнитофоны. Но каковы результаты такого прогресса? Знания заменились полузнайством, подлинные духовные ценности — мнимыми, в головы учеников вдалбливаются стандартные мысли, классическая литература потеряла всякое значение и давно забыта, ибо ее заменили маловыразительные, стандартизированные киносюжеты. Падает культура. Деформируются человек, его духовный мир.

Интересно отметить, что художнические выводы фантастов зачастую очень тесно соприкасаются с выводами ведущих западных социологов и специалистов по проблемам человека. Так, например, уже цитируемый нами известный американский социолог Мамфорд считает, что культура и, в частности, искусство являются специфическими трансляторами существующей в обществе и воспроизводящейся им модели человека. Кризис культуры — это кризис господствующего образа человека. Когда общество здорово, замечает социолог, художник усиливает его здоровье, но когда оно больно, художник усиливает его болезнь. Деформация форм в искусстве, в духовном, восприятии мира — это отражение растущей отчужденности человека в бездушном механистическом мире. Мамфорд пишет: “Образы абстрактных художников отражают пустоту и дезорганизацию нашей жизни; образы сюрреалистов отражают действительный кошмар человеческого существования в век массовых истреблений и атомных катастроф… они… говорят нам о действительности гораздо больше, чем газеты или радио. Такие картины ценны как документы, даже если они почти не работают как искусство… Наше искусство становится во все более возрастающей степени пустым по содержанию или явно иррациональным в своих претензиях на то, чтобы служить убежищем для свободного духа от деспотических требований повседневной жизни”.