Юрий Козлов - Ночная охота

— Оставишь нас здесь… разлагаться? — с неохотой выговорил скверное слово Антон.

— Зачем? — отозвалась Слеза. — Вдруг мне понадобится прийти в библиотеку? Будете там, где… брага. Это так естественно — два алкаша перепились и застрелили друг друга, не поделив последний ковш. Обещаю некролог в газете «Демократия». Никакого следствия не будет, не до этого.

«Ну да, — ухватился за ее слова Антон, — ход вещей нарушен!»

— Доченька, — прокашлялся Фокей, — раз уж ты все решила, так хоть… дай нам напоследок, а? Не поверишь, красавица моя, лет двадцать уж как и думать забыл, а тут… Ты смотри, как он у меня… штаны оттягивает! Ну что ты будешь делать? Да и молодому-то начальнику, поди, охота перед смертью, а? — подмигнул Антону. — Не обидь, красавица…

— Дед, ты о чем? — изумилась Слеза.

— О чем, о чем, — недовольно проворчал Фокей, — знаешь о чем! Уважь старика, столько лет обходился, а как сегодня увидел тебя…

— Ты… серьезно?

— Да уж куда серьезней. Ты не смотри, что старый. Не мелочись, красавица, ты образованная, читала, поди, про царицу египетскую Клеопатру?

— Не приходилось, — призналась Слеза, — я все больше про компьютеры.

— Добрая была царица, — вздохнул Фокей. — Сначала давала людям, потом казнила. А ты хочешь казнить и не дать.

— Вот о чем писать Бабострасу Дону, — подал голос Антон, — а то все про главу администрации и льва.

— Главе-то администрации, верно, сразу бы дала, — насупился Фокей, — а кто он такой, глава администрации? Тьфу! Я должен быть главой администрации! Эх, да если бы я… — махнул рукой.

— Простите, парни, — произнесла после долгого молчания Слеза, — не получится. При всем моем, так сказать, и так далее. Вас придется снимать с прицела, а это, согласитесь, с моей стороны не очень дальновидно.

— Если желание сторон обоюдно, — сказал Антон, — все спорные вопросы устраняются посредством мирного договорного процесса. Безвыходных ситуаций здесь не бывает. Жизнь не знает случая, когда сторонам хотелось, но не сумелось.

— Каким сторонам? — перебила Слеза.

— Одна сторона — мы, другая — ты. Хочется нам и тебе. Разве не так? Остается определить порядок и очередность. Если спешишь, можно по укороченной формуле — два плюс одна.

— Что вы — одна сторона, допускаю. Насчет себя — не уверена.

— Да брось ты, красавица, — хихикнул Фокей. — Поди, уж зачесалось, а?

— Что ты мелешь, дед? — возмутилась Слеза.

— Не могло не возникнуть в тебе ответного желания, раз уж нам перед смертью приспичило. Последнее желание приговоренных к смерти священно!

— Не возникло, — призналась Слеза.

— Не обманывай… Я чую…

— Дед, на мне комбинезон. Кожаный.

— Всех нас Господь одевает при рождении в кожаный комбинезон…

— Тянете время, — задумчиво проговорила Слеза, — на что-то надеетесь? На что?

— Это ты тянешь время, — возразил Антон. — Зачем снимать с прицела двоих? Свяжи деду руки за спиной, снимай с прицела его одного. Что он тебе сделает — старая развалина со связанными руками?

— Это кто здесь старая развалина? — еще круче задрал вверх бороду Фокей.

Слеза молчала, поэтому Антон продолжил:

— Можешь и ноги связать.

— Ноги не надо, — забеспокоился Фокей, — как я скину штаны?

— Сама с тебя штаны скинет! — решил Антон.

— А как я буду…

— А на спине полежишь. Она сверху. Не все ли тебе равно?

— Тьфу, черт, сглазил! — огорченно произнес Фокей. — Что ты болтаешь: руки связать, ноги связать… Доболтался, гад! Ладно, иди первым, я посмотрю… Может, это… поможешь потом, а, красавица? Не боись, доченька, не подведу! Ты только начни!

— Вы правы, ребята, — вздохнула Слеза, — мы тянем время. Кто составлял программу?

— Кто-кто… Я! — приосанился, насколько это было возможно, стоя у стены с поднятыми вверх руками, Фокей.

— Вместе составляли, — Антону не хотелось, чтобы его с помощью лазерного думающего пистолета сбросили с корабля современности как ненужный балласт.

— Как вам удалось пройти через три входных пароля? Они идут подряд с интервалом в семь и девять секунд, и каждый последующий рассчитывается в реальности предыдущего. Вы физически не могли рассчитать их за семь и девять секунд, это абсолютно исключено.

— А вот и смогли! — победительно рявкнул Фокей.

— Ну, допустим, — продолжила Слеза, — определяли по одному. Но для этого необходимо заблокировать основную систему страны. Она работает в автоматическом режиме, у нее девятнадцать степеней защиты, ее не может остановить ни война, ни землетрясение. Вы не могли заблокировать ее с периферии!

— Э, доченька… — оживился Фокей, — так-то оно так, да не совсем так. Времечко-то, секунды эти, они…

— Будем говорить, только если снимешь с прицела! — перебил Антон, понятия не имевший, о чем идет речь. — В конце концов, есть же пределы…

— Пределов нет, — спокойно ответила Слеза.

— Я знаю, — согласился Антон, — но я просто так никого не убивал.

Возникла неловкая пауза, какая возникает всегда, когда кто-то из участников игры нарушает правила. Игра подразумевала смерть. Антон усомнился в правильности правил. Это было все равно что попросить стакан воды, когда тебя обливают соляркой, чтобы сжечь заживо.

— Ребята, вы ставите меня в трудное положение, — произнесла после долгого молчания Слеза. — Если не будете говорить, боюсь, я ничем не смогу вам помочь.

— А если будем? — спросил Антон. — Чем поможешь?

— Он, прав, доченька, — подтвердил Фокей. — Я тебе — последнюю компьютерную тайну современности, ты мне — несколько минут жизни у стены раком с поднятыми руками? Неравноценно получается.

— Раком? — удивилась Слеза.

— А был такой водяной зверек, дочка, — охотно объяснил Фокей, — ползал задницей вперед. Что-то вроде нашего ротана, только в панцире, с клешнями и усами.

— Все-то ты знаешь, дед.

— Пятьдесят лет в библиотеке да у компьютера, доченька, согласись, это немало, — вдруг произнес Фокей совершенно другим — спокойным, уверенным — голосом. — Я много чего знаю. Знаю, как входить в центральные программы, как вводить в информационные потоки другие данные, как менять сущность компьютерной реальности, по новой кодировать приказы. Хочешь, сделаю приказ из центрального правительства, чтобы тебя отозвали в столицу с повышением? А хочешь… — остро покосился на Слезу, — миллиард кара-рублей? Виноват, входил, подлец, в платежную линию Госцентробанка, уводил то по миллиону, то по пять. Деньги на моем счету в нукусском отделении Сбербанка. Я дам тебе шифр. Ты перебросишь деньги на свой счет, и мы в расчете. Идет, доченька?

— То, что ты говоришь, невозможно, — сказала Слеза. — По сути. Это вопреки всем законам электроники. Ты сумасшедший, дед!

— Еще как возможно, доченька, — возразил Фокей, — если умеешь различать два времени — электронное, то есть время компьютера, и биологическое — время человека. Какое первично, а какое вторично? Боюсь, что биологическое первично, потому что все-таки человек придумал компьютер, а не наоборот. Таким образом, электронное время существует внутри биологического. Человек может отличить секунду от часа, так как существует в определенном, заданном Господом Богом, биологическом ритме. Машина — не отличит, если ее на понятном ей языке убедить, что минута это, допустим, час. Что такое электронное время? Всего лишь набор цифр, имитирующий протяженность того или иного компьютерного действия. Достаточно изменить последовательность цифр — и компьютерное время растягивается для тебя до бесконечности, в то время как для всех остальных летит по-прежнему. Я бы мог сделаться президентом страны, самым богатым человеком… Кто такой глава администрации? Тьфу! Да что говорить! — махнул рукой Фокей. — Выбирай, дочка. Бери миллиард кара-рублей, получай повышение по службе, а мы… уж как-нибудь сами. С Божьей помощью.