Боб Шоу - Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач

Прозвенел звонок таймера, Дон подошел к центрифуге и внезапно рухнул на пол. Рама подхватил его под руки и дотащил до кресла. Чуть погодя Дон снова поднялся на ноги.

— Через минуту я буду в порядке, а ты пока отключи центрифугу, — распорядился Дон, держась за спинку кресла. — Это может оказаться вирусным агентом, если нам повезет.

— И мы его тут же используем? — выдохнул Рама, волнуясь.

— Не сразу, — покачал головой Дон. — Для начала ты мне поможешь разобраться с растворами, — он принялся разглядывать темную жижу, находившуюся в колбе. — Здесь находятся кристаллы, которые были растворены в такой же питательной среде, какую мы использовали для перегонки в центрифуге. Если первая попытка окончится неудачей, мы попробуем еще раз.

Дон закончил перегонку, тщательно настроив аппаратуру, и открыл дверцу центрифуги. Он поднес к свету одну из вынутых пробирок. Под светлым слоем жидкости был желтовато-коричневый осадок.

— Принеси шприц и иглу.

Вскоре шприц был наполнен темновато-коричневой жидкостью.

— Уколы сделай только тем, кто на грани смерти.

— А доза?

— Пожалуй, три с половиной кубика, внутривенно. Лекарства хватит всем, но все же в первую очередь сделай самым тяжелым, а уж потом и остальным.

«Звонок, температура сто десять градусов, фильтровать. Осторожно, лекарство не восстановить, если разольешь. Если бы руки так не дрожали, то было бы намного проще.

Звонок. Что дальше? Если подставить голову под кран, сполоснуть лицо холодной водой — это поможет, по крайней мере, должно помочь. Неужели это я в зеркале? Доктор, ты давно не брился. Своим видом ты напугаешь всех пациентов. Так что же дальше?»

Прямо перед глазами — пол, во рту — соленый привкус крови, в щеке — острая боль.

— Рама?..

— Сэр, вы упали и слегка порезали щеку. Я сейчас обработаю порез.

СТРАХ!!!

— Аппаратура! Я разбил какой-то прибор?

— Нет, нет. Вероятно, почувствовав приближение обморока, вы откинулись от стола. Потом я услышал звонок таймера. Что дальше?

— Я покажу тебе, только помоги мне подняться.

Перед глазами — серый туман, и так трудно сосредоточиться. А что с пациентами?

— Сколько прошло времени с тех пор, как вы сделали уколы?

— Немного больше восьми часов, сэр. Я и вам сделал укол, когда…

— Как они?

После долгого молчания, Рама, наконец, произнес:

— Никаких изменений, сэр, только еще двое умерли и… заболел Курикка.

— Неужели все усилия напрасны, и мы погибнем? — хрипло произнес Дон. — Но я не вижу другого выхода.

Ничего не поделаешь, придется уступить и умереть. Ну нет, это не для него! Дон выпрямился, собрав волю в кулак, но тело отказывалось повиноваться. Он начал с остервенением тереть глаза до тех пор, пока не почувствовал боль, пока слезы не полились по щекам. Теперь он, опять ясно видел все окружающее.

— Для начала — отключи звонок… теперь охлади раствор и поставь его в центрифугу минуты на четыре, и в дело…

— И это будет нужное лекарство?

Губы Дона скривились в гримасе боли, он страшно оскалился, но ему казалось, что он улыбается.

— Это будет прозрачная жидкость, похожая на дистиллированную воду. Мы…

…Все кончилось. Он окунулся в темноту…

Вселенная состояла из двух огромных, во весь мир, черных скал. Они разговаривали друг с другом — неизвестные слова неизвестного языка — ничего, что могло бы заинтересовать. Говорящие горы… О чем же они все-таки говорят?

— …можно начинать…

— …или…

— …все кончилось…

Какие-то несвязные обрывки слов… Неужели это и вправду горы? Нет, это люди, и говорят они о нем. Дон долго пытался ухватиться за эту мысль, она его беспокоила. Мысль ускользала, и, если бы не эти голоса, он бы о ней забыл.

За все это время он впервые понял, что глаза его закрыты, память пуста, а тело существует как бы отдельно от разума. Но глаза в первую очередь, потому что горы — это люди, вернувшие его к жизни, он обязан их увидеть. Он собрал все силы и открыл глаза — перед ним было что-то белое.

— Доктор, он открыл глаза!

Дон увидел девичье лицо — это ее голос помог ему сосредоточиться, — а затем и всю девушку в белой одежде. Он с нею никогда не встречался, откуда она взялась на корабле? И тот, другой в белом — еще один врач. Дон пытался сказать, что видит их, но язык ему еще не повиновался.

— Хотя с вами не все еще в порядке, но вы живы и скоро поправитесь, а это главное. Я хочу, чтобы вы знали это, прежде чем снова уснете.

Словно послушный ребенок, Дон закрыл глаза и погрузился в сон.

Когда Дон проснулся во второй раз, он сразу понял, что находится в полном сознании. Его мутило, и чувствовал он себя хуже выжатого лимона, но в голове была полная ясность. Только на сей раз вместо незнакомцев он увидел склонившегося над ним Раму Кусума.

— Старшина! Курикка! Идите сюда! — закричал Рама. — Он проснулся!

Раздались тяжелые шаги, и перед Доном предстал улыбающийся Курикка.

— Капитан, вы сделали свое дело. Вы нас всех спасли. Больше всего Дону хотелось услышать именно эти слова. Раз они в безопасности, то все остальное не в счет. Кашель помешал Дону заговорить, и Рама тут же дал ему стакан воды. Освежившись, Дон попытался снова, и его старания на этот раз увенчались успехом.

— Что произошло? Расскажите мне все по порядку, — вместо своего голоса он услышал лишь хриплый шепот.

— Как только вы потеряли сознание, Рама позвал меня. Я чувствовал себя довольно паршиво и валялся там же, в лазарете. Собственно, все мы к этому времени были в той или иной мере больны. Когда мы уложили вас в кровать, Рама показал мне продукт второй перегонки. Мы сделали укол первому, потом остальным, всем, кто был в лазарете. Правда, у нас стало на одного мертвеца больше, но это был последний смертный случай. Им, к величайшему моему огорчению, оказался Дойль, таким образом он избежал скамьи подсудимых.

— А Бриггс?

— Ну, этот жив и здоров, — холодно улыбнулся Курикка. — Он в прекрасной форме, чтобы предстать перед судом. Но это теперь уже не важно. Самое интересное началось потом, и если бы мы не видели всего этого собственными глазами, ни за что не поверили бы. Словно ночь сменилась днем. Рама взглянул на вас, когда мы вернулись за новой партией лекарства, и, не удержавшись, позвал меня.

— Прошло всего несколько минут, — вступил в разговор Рама, — и лихорадки как не бывало. Вы спали обычным крепким сном, даже похрапывали. Еще давало о себе знать разрушительное действие болезни, но лихорадка мгновенно отступила. Вторая перегонка попала в самую точку. Те, кто заболел недавно, встали на ноги после первого же укола. Мы провели всеобщую вакцинацию, и на следующий день люди уже несли вахту и в двигательном отсеке, и в рубке. К тому времени Большой Джо уже сам вышел на орбиту.