Боб Шоу - Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач

Закурив, они долго молчали, глядя на заходящее солнце.

— А куда еще заходил «Меченосец»? — спросила, наконец, Мойра. — В Нью-Лондон?

— Верно, — сказал Дуайт.

— А где это?

— В штате Коннектикут, на востоке, — объяснил он. — В устье реки Темзы.

— И они снова рисковали?

— Нет, ведь это был порт их приписки. У них была современная карта минных полей. — Он заколебался. — Главная база подводных лодок Соединенных Штатов на восточном побережье, — сказал он тихо. — Полагаю, почти все из них жили или в самом Нью-Лондоне или в его пригородах. Так же, как и я.

— Ты там жил?

Он ответил кивком головы.

— И они нашли там то же, что и везде?

— Наверное, — с трудом ответил он. — Подробностей, кроме замеров радиоактивности, не было. Это было страшно… Они вошли прямо в базу, в свой док, из которого уходили на эту войну. Немного странным было это возвращение, но об этом в рапорте ничего не было. Большинство из них оказались рядом со своими домами, но ничего не могли сделать. Они провели там несколько часов, а потом отправились дальше, выполнять свое задание. Капитан добавил еще, что на корабле прошла заупокойная служба. Наверняка это было очень тяжело.

В теплом зареве заката еще видна была красота этого мира.

— Странно, что они туда зашли, — сказала девушка.

— Сначала я тоже удивился, — признался Дуайт. — Я бы, пожалуй, близко не подошел к этой базе. Хотя… нет, не знаю. Но когда я подумал об этом, то понял, что они должны были туда зайти. V них была карта только тех минных полей… только тех и в заливе Делавэр. Значит, это были единственные места, куда они могли зайти без опасений. Нужно было использовать возможность.

Она согласилась с ним.

— Значит, ты там жил?

— Не в самом Нью-Лондоне, — ответил он почти шепотом. — База расположена на восточном берегу реки, а мой дом стоит в пятнадцати милях от устья. В небольшом городке на побережье… город Мистик.

— Не говори об этом, — сказала она, — если не хочешь. Он взглянул на нее.

— Я могу говорить об этом, хотя и не с каждым. Но я не хочу ввергать тебя в уныние. — Он мягко улыбнулся. — И не хочу плакать оттого, что увидел дочку Питера.

Девушка залилась румянцем.

— Когда ты позволил мне войти в твою каюту, я видела там фотографии. Это твоя семья?

— Жена и двое детей, — сказал он с гордостью. — Дуайт уже ходит в школу, а Элен пойдет только осенью.

Мойра успела уже убедиться, что Шарон и дети были для него реальностью, причем гораздо более конкретной, чем проблема полураспада радиоактивных элементов в далеком уголке мира, куда судьба забросила его после войны. Опустошение северного полушария было для него так же нереально, как и для нее. Ведь он вовсе не видел разрушений после этой войны, так же как не видела и она; думая о своем родном доме, он просто не мог представить, что там сейчас все совсем иначе. У него не было фантазии, и это помогало ему сохранять душевное спокойствие.

И вот теперь Дуайт снова вступал на скользкую почву. Нужно было как-то его поддержать. Немного боязливо Мойра спросила:

— Что будет делать твой сын, когда вырастет?

— Я хочу, чтобы он пошел в Академию Военного Флота. Чтобы служил на кораблях, как и я. Это хорошая жизнь для парня… лучшей я не знаю. Станет ли он капитаном?.. Ну, это уже другое дело. В математике он довольно слаб, хотя пока слишком рано судить об этом. В июле ему будет всего десять. Однако я хотел бы довести его до Академии. Думаю, что и он не против.

— Он очень любит море? Дуайт кивнул.

— Мы живем на берегу, и летом он целыми днями плавает или ездит на лодке с мотором… — Он помолчал, задумавшись. — Дети так здорово загорают… Иногда мне кажется, что они загорают сильнее нас, взрослых, хотя мы тоже не прячемся от солнца.

— Здесь они все коричневые, — заметила Мойра. — Ты не учил его парусному спорту?

— Еще нет, — сказал он. — Я куплю яхту, когда вернусь домой в следующий раз.

Он встал у перил рядом с Мойрой, посмотрел на закатное небо.

— Это будет, пожалуй, в сентябре, — тихо сказал он. — Для хождения под парусами время довольно позднее.

Она уже не знала, о чем говорить. Капитан повернулся к ней.

— Ты, наверное, думаешь, что я спятил. Но я именно так все это вижу, — мрачно объяснил он, — и не могу думать об этом иначе. Во всяком случае, я не плачу над младенцами.

Она тоже встала.

— Я вовсе не думаю, что ты спятил… На пляж они вернулись молча.

На следующее утро все в доме Холмсов чувствовали себя достаточно хорошо — не так, как в то, первое воскресенье, которое провел у них капитан Тауэрс. Субботний вечер прошел под знаком умеренности, без злоупотребления алкоголем, поэтому ночной сон был настоящим отдыхом. За завтраком Мэри, по-прежнему уверенная, что чем больше гость будет вне дома, тем меньше вероятность заразить корью, Дженнифер, спросила, не хочет ли капитан сходить в церковь.

— Хочу, — ответил капитан. — Если это не нарушит ваших планов.

— Ну, что вы! — запротестовала она. — Можете делать все, что, угодно. Думаю, после полудня мы могли бы поехать в клуб, конечно, если у вас нет других планов.

— Я бы охотно поплавал, — сказал Дуайт. — Но под вечер я должен вернуться на корабль… самое позднее, после ужина.

— И не можете остаться до утра?

Он хорошо видел, как сильно беспокоит ее эта корь.

— Нет. Я должен быть там сегодня.

Сразу после завтрака, чтобы успокоить ее, он вышел с сигаретой в сад и поставил шезлонг так, чтобы видеть залив. Там и застала его Мойра после того, как помогла Мэри помыть посуду. Она села рядом с ним.

— Ты действительно пойдешь в церковь? — спросила она.

— Да.

— Можно мне с тобой?

Он повернул голову и удивленно посмотрел на нее.

— Ну, конечно. Ты ходишь каждое воскресенье? Она улыбнулась и призналась:

— Я не хожу даже в праздники. Может, было бы лучше, если бы ходила. Может, не пила бы столько.

Он задумался, потом неуверенно сказал:

— Возможно. Хотя не знаю, что между этим общего.

— А может, ты хочешь пойти один?

— Ну, нет, — сказал он. — Мне, всегда приятно с тобой. После их ухода Питер Холмс вытащил резиновый шланг, чтобы полить сад, прежде чем начнет припекать солнце. Вскоре из дома вышла Мэри.

— А где Мойра? — Она огляделась по сторонам.

— Пошла в церковь с капитаном.

— Мойра? В церковь? Он широко улыбнулся.

— Можешь верить или нет, но так оно и есть. Довольно долго Мэри молчала.

— Надеюсь, — сказала она, наконец, — что от этого не станет хуже.

— А почему должно быть хуже? — спросил Питер. — Он очень порядочный человек, а она вовсе не так испорчена, как кажется. Они могли бы пожениться.

Она, покачала головой.

— В этом есть что-то странное. Надеюсь, что от этого не станет хуже.