Алексей Гарин - Шаг смерти

- Стой!

Парень в неуставном черном берете загородил дорогу, даже не удосужившись посмотреть на экран монитора.

Господи, опять…

Он мимолетно глянул в сторону — девушка-курьер скромно отошла в сторону, невинно опустив глаза и всем своим видом показывая, что ее миссия выполнена. Мол, велели привезти — привезла… знать его не знаю, ведать не ведаю, разбирайтесь сами. Странно, обычно он нравился женщинам. Или это такая своеобразная реакция — спровоцировать двух самцов на драку?

Да, надо признать, что выглядел он и вправду несколько экстравагантно, особенно на фоне этого… атлета. Длинный, щуплый, в потертой джинсе. Капюшон толстовки почти скрывает лицо.

Но — экстравагантность не может быть поводом для грубости.

- Эй, ты — стой, кому говорю!

Парень толкнул его открытой ладонью в грудь — и неожиданно провалился вперед, когда рука не встретила препятствия. Щуплый тип, одетый как бродяга, непонятным образом оказался у него за спиной…

- Так, что здесь происходит? Григорий, что за бардак? — из помещения охраны вышел седовласый грузный мужик.

- Виктор Иванович, тут…

- Что — тут? В карточку посмотри… воин! Черным по белому, для таки вот идиотов: "внештатный консультант". Ты что, форму одежды у него решил проверить, а?

Старший был раздосадован и смущен одновременно. Князь понимал: с одной стороны, он прекрасно знал Князя — когда-то приходилось работать с ним "в поле". С другой… парни из "физической защиты" не любили мутантов. Традиционно не любили. Некоторые традиции неистребимы, как тараканы…

Или как секретные службы.

- Все нормально, Степаныч. Наши уже здесь?

- В "синем зале". Тебя дожидаются…

Князь повернулся и пошел по коридору.

За его спиной девушка-курьер, гордо вскинув подбородок, повернулась к большому зеркалу и тщательно поправляла прическу — старательно не замечая давящего взгляда старого оперативника.

Конечно, они не поднялись при моем появлении — что меня вовсе не обидело. Мирра продолжила затачивать ногти, Гай по-прежнему глядел в экран "читалки"… Герда изучала носки собственных ботинок.

Трудно сказать, так ли спокойно отреагировал на подобное безразличие полковник Лупус…. Впрочем, подозреваю, что так же.

Чудаки вообще придают социальной иерархии очень мало значения.

— Господа, еще раз прошу прощения за внеплановый вызов. Ситуация простая. Сегодня, около десяти часов утра, мы получили сигнал от автоматической камеры наблюдения…

Кажется, девочке все же удалось заснуть — уже под утро…

Ее разбудили грубым пинком. Анна дернулась и застонала от боли — руки, которые никто не удосужился развязать, откликнулись дикой болью. Вчера она, обезумев от страха, совершила поступок, на который ни за что не решилась бы в здравом уме — попыталась сбежать от дружинников. Удивительно, но когда она рванулась, конвоир справа — здоровый, сильный мужчина — пошатнулся и разжал руки. Второго она отчаянно толкнула ладонью в грудь, слово в школьной потасовке. Дружинник отлетел, словно пушинка, и ударившись затылком о стену, сполз на пол.

Анна бросилась бежать.… Потом она не могла вспомнить, что же именно собиралась делать, куда скрыться — ей руководил слепой, нерассуждающий ужас. Строго говоря, спастись было негде — в поселке спрятаться невозможно, все на виду, окружающие его поля также не дадут укрытия…. Единственное здание за стеной, окружающей поселок — заброшенная тракторная станция. Там ее и стали бы искать в первую очередь….

Впрочем, девочка не успела даже добежать до ворот.

— Успокойся, малышка…. В сущности, ты действительно ни в чем не виновата.

Анна глубоко вздохнула. Неужели все выяснилось, и это действительно ошибка?

Мать всегда говорила ей: если что-то натворила, пусть случайно — надо пойти и обо всем рассказать. Там разберутся. Воевода и председатель — люди справедливые, они зазря не обидят.

Правда, отец как-то нехорошо усмехался, если слышал эти слова — но не возражал.

Анна уже не очень хорошо — папа умер, когда ей было всего восемь. В памяти остались скорее отдельные детали: глуховатый голос, манера медленно выговаривать слова… длинные волосы, вроде бы не очень и подходящие Советскому Человеку, тем более — герою… Шрам на правой щеке.

Папа Анны был одним из последних настоящих ветеранов Славной Войны. К примеру, воевода — тот тоже застал войну, но еще совсем мальчишкой. Отец же, как рассказывали, был настоящим военным. Кадровым офицером.

И даже помогал создавать Народную дружину.

Может быть, люди, схватившие ее, тоже помнили ее отца?

Девочка вскинула глаза на стоящего перед ней Воеводу. Когда ее привели в кабинет, то сразу усадили на невысокий стул, и к ее удивлению — обхватили туловище толстым ремнем, намертво притянув к спинке.

— Значит, вы отпустите меня? Я же действительно ничего не сделала.… Да?

— Нет.

Воевода покачал головой.

— Ты — не сделала. Сделал твой отец. Ну кто, скажи на милость, просил его принимать эту чертову гадость?

— Простите… я не понимаю… — голос девушки дрожал.

— "Шаг смерти". Действительно не понимаешь? Препарат XXZ-250. Значит, он тебе и вправду ничего не рассказывал…. Ну да уже ничего не поправишь. Ходили слухи, что число — просто дата начала гражданской войны…. Символично, да?

— Гражданской… Вы говорите о Славной Войне?

Воевода расхохотался, коротко и зло.

— Ну да, славной. Обалденно славной. Война Идеи— так тогда говорили! Мы сделали ставку на идею, они — на технику… Знаешь, что интересно? Ты единственная, с кем я могу поговорить об этом. Может, впервые за десять лет! Душу раскрыть, ты понимаешь?

Девочка подумала, что с Воеводой творится что-то не то — и это открытие окончательно сбило ее с толку. Он просто не мог быть таким — неуверенным в себе, кричащим…. Может, он пьян? И что значит "раскрыть душу"?

— Простите, что я говорю… но если вас что-то мучает, вы должны открыться Старцу…. Разве не так?

Воевода расхохотался.

— Старец, как же… младец. Это тебе он старец, а мне — замполит… чертов!

Анна вздрогнула. Она не знала, что такое "замполит" — но почувствовала, что все действительно плохо. С человеком, которого собираются отпустить на свободу, так не говорят.

— Скажите… ну что я сделала? Что?

Воевода вдруг присел рядом с ней на корточки и заглянул в глаза.

— Да ничего не сделала, девочка. И самое грустное, что ничего бы, может, и не сделала…. Просто уже пошли слухи, понимаешь?

Он печально вздохнул.

— Ты самая красивая девушка в поселке, ты это знаешь? И самая сильная среди сверстниц, между прочим. Мои олухи действительно боятся тебя, потому что ты — сильнее, чем многие мужчины…. Помнишь, как ты вытащила эту… девчонку из оврага?