Дэвид Вонг - В финале Джон умрет

— Эй! Что он делает?! — воскликнула Эми.

Я выглянул из–за автомобиля: Эми в очках «Скуби–Ду» смотрела туда, где стоял Человек–Тень. Потом девушка стащила очки, удивленно взглянула на них и снова надела.

— Что это за штука? Смотри! Что это?

— Что?.. Ты смотришь через чертовы очки «Скуби–Ду»?

— Я вижу черную фигуру… Она движется! Смотри.

Я взглянул — и заметил, что фигура отрастила два ог — «ромных крыла. Нет… не так. Она превратилась в крылья — /В два хлопающих, похожих на крылья силуэта, которые не Соприкасались друг с другом, — взлетела к облакам, все выше и выше, превратилась в черную точку и в конце концов исчезла.

Раздался собачий лай: у моих ног стояла Молли.

Эми все смотрела вверх; из открытого рта вырывались облачка пара.

— Дэвид, что это?

— Откуда я знаю? Люди–тени. Ходячая смерть. Они забирают тебя, и ты исчезаешь, как будто тебя и не было.

— Ты их раньше видел?

— Много–много раз. Поехали, поехали.

Мы залезли в машину и стали звать Молли, но она не двигалась с места, вздрагивала и рычала, задрав морду вверх. Я еще раз окликнул ее, затем вылез из машины, схватил собаку в охапку и бросил в машину.

Прыгнул за руль, втопил газ в пол.

Мы помчались по дороге, скользя по черному льду, который не счистили снегоуборочные машины. Лед был качественный, хоть на коньках катайся. В зеркале заднего вида дом все уменьшался и уменьшался. За ним стоял низкий, плоский завод, производивший жидкость для прочистки труб.

Эми повернулась и посмотрела назад, затем еще раз — на этот раз через эти дурацкие очки. На заднем сиденье прыгала и плясала Молли — возможно, ей казалось, что идти пешком будет безопаснее.

— Смотри, смотри! — завизжала Эми.

Я взглянул в зеркало заднего вида, увидел огни фар — наверное, грузовик, который везет продукцию завода. Потом я сделал то, чему не учат на курсах вождения: схватил руль одной рукой, высунул голову в окно и посмотрел наверх.

В небе летали черные тени — крылатые твари и длинные, извивающиеся существа, похожие на змей. Они кружили, останавливались, разворачивались, словно мусор, попавший в торнадо.

Тени собирались над заводом.

Но не все — некоторые оторвались от группы и погнались за нами, исчезая за темными деревьями и домами. Я втащил голову обратно и сосредоточил свое внимание на дороге.

Эми села прямо и пристегнулась.

— Что будем делать? — крикнула она.

— То, что уже делаем.

Еще один взгляд в зеркало; фары приближались. Водила наматывал мили, развозил жидкость для прочистки труб. Над капотом мелькнула тень.

Я ударил по тормозам; «бронко» закрутился, вылетел на обочину и воткнулся задом в сугроб. На секунду воцарилась тишина, затем раздался апокалиптический звук, который издают восемнадцать колес, скользящих по льду.

Грузовик сложился вдвое; передняя часть его уже остановилась, но тяжелый зад все еще мчался, мчался в нашу сторону. В ветровом стекле появилось все увеличивающееся изображение смешного водопроводчика, перечеркнутое красным крестом.

Прицеп остановился примерно в шести футах от нашего бампера, угрожающе закачался, раздумывая о том, не перевернуться ли ему. При каждом движении с его крыши падали комки снега.

Воцарилась тишина — если не считать урчания двигателя и свиста ветра.

— Ты не ранен? — наконец спросила Эми.

Я вглядывался в небо, пытаясь увидеть тени. Внутри красной кабины грузовика что–то шевельнулось. Я увидел чей–то локоть.

— Там. Вон там, — прошептала Эми, сжав мою руку.

Эми, благослови ее Господь, указывала искалеченной руна черную тень, которая росла на борту грузовика — несколько фигур сливалось вместе, образуя что–то, похожее на

паука. Тварь сидела на белом борту, словно граффити уличной банды.

Маленькая рука еще крепче сжала мое предплечье — сильно, словно манжета тонометра. Молли зарычала басом, попятилась, вжалась в заднюю стенку «бронко», словно надеялась просочиться наружу.

— Давай, Дэвид. Давай, — отрывисто, хрипло шептала Эми. — ДАВАЙ, ДАВАЙ, ДАВАЙ, ДАВАЙ, ДАВАЙ…

Я нажал на газ. Закрутились шины. Они крутились, крутились и крутились. Полный привод. Два колеса глубоко в снегу, два скользят по льду.

Паук–тень сдвинулся с места, расплылся, мигом проскочил вдоль борта грузовика и оказался у кабины, всего в нескольких футах от водителя. Я включил задний ход, затем передачу, молясь о том, чтобы колеса выбрались из колеи, которую выкопали, и «схватили» дорогу.

— Дэвид!

Я поднял взгляд. Паук исчез.

Раздались вопли, яростные ругательства, из кабины выскочил водитель — высокий толстяк с бородкой. Он махал кулаками, кричал, брызгал слюной, пытался запугать нас. Его лицо побагровело от напряжения. Бешеный пес.

— Так вас и разэтак, гребаные ублюдки…

Может, он думает, что мы — водопроводчики…

Толстяк потопал в нашу сторону. Тени летали вокруг него,обвивались лентой, дрожа на ветру. Глаза водителя стали абсолютно черными, угольно–черными дырами, в которых исчезли зрачки и белки.

Водитель, ковыляющий, словно робот, был уже в нескольких футах от нас. Я еще раз ударил по педали газа, дал задний ход, почувствовал, как задняя часть машины сдвинулась, а потом снова села на прежнее место. Шины жалобно застонали, крутясь по снегу. Рядом с грудью пролетела худая рука: Эми, наклонившись, ударила по кнопке замка, заперев дверь за миллисекунду до того, как водитель схватился за ручку.

Безумные ругательства, приглушенные дверью, его дыхание, затуманивающее стекло. Шины, шуршащие по снегу.

— СУЧЬИ ВЫРОДКИ, В РОТ ВАМ…

Проклятия сменились долгим воплем. Водитель отшатнулся, словно подстреленный; вскинул руку ко лбу, оступился, затем упал на колено и заскрежетал, словно циркулярная пила, режущая листовой металл.

И взорвался.

Конечности полетели во все стороны; кровь залила ветровое стекло. Эми закричала. Голова пролетела по воздуху, упала на дорогу и укатилась с глаз долой. Шины смолкли. Я понял, что снял ногу с педали газа и теперь смотрю на внутренности водителя, от которых поднимается пар.

Тени снова задвигались, поползли по грузовику; твари, напоминающие куски черного войлока, отчетливо выделялись на снегу, залитом лунным светом. Перед нами выросла огромная тень, почти похожая на человека — но без головы и с огромным числом рук. Молли сошла с ума; она лаяла и лаяла, а затем, задыхаясь, стала тонко поскуливать.

Я снова нажал на газ; колеса закрутились, от бамперов отскакивали кусочки льда и земли. Тень двинулась на нас, сливаясь с капотом, проходя сквозь двигатель. Она заходила в машину так, как человек заходит в пруд, чтобы искупаться. Тень протянула руку — руку длиной с человека, затем нырнула под капот. В ту же секунду двигатель умер, фары погасли.