Лоран Годе - Смерть короля Тсонгора

Армия номадов, словно полчище плотоядных жуков, устремилась на линии противника. Армии Коуаме и Сако стояли, словно вросшие в землю. Не двигаясь. Выставив вперед щиты, они ждали, готовые принять удар. Но при виде множества пик и мечей, которые стремительно надвигались на них, у них душа ушла в пятки. Удар был ужасный. Лошади сбивали с ног людей, проламывали щиты. Все оказались под копытами. Атакующие, словно неудержимая волна, двигались по ним. Многие так и погибли – под ногами врагов, задохнувшиеся в этом месиве, раздавленные повозками, которые с ходу наезжали на их линии. Эта сильнейшая атака была для армий Массабы, словно удар дубиной по голове. Под натиском врагов они отступили. И тогда началась кровавая рукопашная, в которой противники резали друг другу горло. Повсюду гибли и воины Коуаме, и воины Сако. Их обуял страх. Эта атака сокрушила их, привела в ужас. Они почти утратили уверенность в своих силах. Они дрожали. Они оглядывались, ища помощи, к то время как перед ними армия номадов продолжала двигаться вперед, подталкиваемая величайшей яростью. Одни лишь пожиратели ката сражались храбро. Дурман полностью рассеял их страх. Они без устали наносили удары.

Воины-псы Аркаласа бились яростно. Но их ожидала ужасная судьба. Бандиагара охватил взглядом множество этих ряженых, вид которых вызывал ужас, и написал в воздухе тайное слово своих предков, которое они передали ему. И внезапно в головах воинов-псов все помутилось. Они смотрели друг на друга и видели в своих собратьях врагов. И тогда они накинулись друг на друга, убежденные, что продолжают сражаться с врагами, оставив в стороне настоящих противников. Это было ужасное зрелище – воинство Аркаласа уничтожало самое себя. Его люди, причесанные и разряженные, бросились друг на друга и рвали зубами до смерти. И иногда танцевали на трупах своих друзей, которых знали с детства. А сам Аркалас, словно обезумевший людоед, смотрел по сторонам, ища кого-нибудь из своих, чтобы прокусить ему бок и напиться его крови. Когда те, кто еще остался в живых, поняли, что воины Аркаласа не только уже не сражаются с противником, но, более того, увечат друг друга, паника охватила всю линию фронта. Спасаясь от смерти, все стали разбегаться. Уязвленному до глубины души Коуаме, как он ни кричал, не удалось удержать никого. Каждый думал только о том, как бы спасти свою жизнь. Всадники пиками били по бокам своих верблюдов. Воины побросали свои щиты и оружие, чтобы сподручнее было бежать. Все они ринулись к воротам Массабы, чтобы укрыться за ее стенами. Трамон погиб. Его во время бегства настиг Санго Керим и со всей силой вонзил ему в спину свою длинную острую пику. Жизнь покинула его, и он рухнул на землю с пикой в позвоночнике.

Армия была обращена в бегство, теснимая мечами противников, которые преследовали ее по пятам и рубили всех, кто замешкался. Один лишь Аркалас, страшный и смехотворный воин, еще продолжал сражаться. Последнего из своих людей он убил ударом дубины, переломив ему шею. И только тогда колдовство Бандиагары рассеялось и Аркалас пришел в себя. Он увидел у своих ног десятки знакомых ему людей. Он стоял над горой трупов. И кровь, которая покрывала его лицо, имела знакомый привкус его воинов. Он в ужасе долго стоял бы над ними, тряся головой и заливаясь слезами, если бы Гономор со своими людьми-папоротниками не увел его за стены Массабы.

Когда последний из спасающихся бегством оказался в Массабе и огромные створки ворот закрылись, по долине разнесся радостный клик победителей. Половина защитников Массабы была перебита. Собравшиеся в стенах города воины молчали. Переводили дух. А когда наконец они смогли снова ровно дышать, их стали душить слезы. Они плакали в тишине. И их руки, их колени, их головы дрожали. Так дрожат всем телом побежденные.

В паническом отступлении люди Коуаме оставили свой лагерь на южных склонах Массабы и с горечью смотрели с высоких крепостных стен, как всадники Рассамилага окружают город и овладевают их палатками, их запасами продовольствия и их животными. Все было потеряно. А оттуда до них доносились радостные крики, что еще больше усугубляло их уныние. Особенно тяжело было видеть все это Аркаласу. Он метался по крепостным стенам, бормоча имена своих павших воинов. Он выл от горя и рвал ногтями свое тело, проклиная небо. При мысли, что он натворил, его мутило. Он колотился лбом о стену и выл:

– Бандиагара, приготовься к мучениям. Бандиагара, ты будешь умолять о смерти, когда я поймаю тебя. Пусть небо отныне благословит меня стать для моих врагов самым страшным бедствием. Пусть я стану тем, кто не ведает страха перед ударами и никогда не отступает.

Массаба впала в глубокое оцепенение. Тяжесть несчастья притупила мозги. Люди ничего уже не хотели. У них иссякли силы. Они все поддались бы слабости от безнадежности, если б Барнак, старый пожиратель ката, не встал и не вывел их из этого состояния. Он рассказал обо всем, что им надо делать. О том, что времени мало, что надо ценить каждую минуту, и о том, что необходимо хорошо сплотиться к завтрашней битве. И под влиянием волосатого старика, который вращал своими помутненными от наркотика глазами, город Массаба очнулся и приготовился к осаде. В этом приняли участие все жители. Толпы мужчин и женщин пришли и работали всю ночь. Укрепили городские ворота. Заделали бреши в стенах. Организовали распределение продовольствия. В обширных погребах дворца заложили резервные запасы – зерно, ячмень, глиняные кувшины с маслом. Муку. В подвалах горожан наполнили водой резервуары. Город выглядел как укрепленный плацдарм. На улицах слышалось бряцание оружия и чеканный стук копыт по мостовой. Приготовились к долгой осаде. Вскоре она исказит лица горожан и покроет трещинами крепостные стены.

После захвата Рассамилагом южных холмов в лагере номадов в ту же ночь был созван военный совет. Распределили трофеи. Потом, когда Санго Керим, Данга и Бандиагара еще пили молодое вино из мирта, поднялся Рассамилаг и заявил:

– Санго Керим, молодое вино, которое ты пьешь, – вино нашей победы, и я благословляю этот день – я увидел, как наши войска прорвали вражескую оборону. Но сейчас надо решить, как мы будем действовать завтра. Что касается меня, то я с полной откровенностью выскажу свое мнение. Я долго размышлял об этом. Давайте поднимем лагерь. Оставим эти земли. Мы получили все, что хотели. Мы унизили противника в бою. Ты получил женщину, за которой пришел. И нам больше нечего ждать от этой войны.

Бандиагара вскочил и с возмущением ответил Рассамилагу:

– Как можешь ты говорить подобные вещи? Что же ты за воин, если хочешь отказаться от трофеев, когда победа уже у тебя в руках? Массаба – вот она. Она уже наша. Нас ждет награда за наши битвы. И лично я жду – говорю это прямо, – когда наступит день и я получу то, что заслужил, и получу это из рук Санго Керима. И я приложу все усилия для того, чтобы этот день наступил завтра.