Роберт Сильверберг - Стархэвен

— Сейчас корабль находится в секторе “В”, где его готовят к старту. Он, разумеется, будет полностью заправлен топливом. Сколько времени вы намерены провести наверху?

Пожав плечами, Эвинг ответил:

— Я еще не решил, сколько времени я проведу в открытом космосе, полковник. Все зависит от обстоятельств. Но я обязательно предупрежу вас, когда буду производить посадку.

— Хорошо.

— Да… еще вот что. Корабль должен быть оборудован системой замораживания.

Полковник нахмурился.

— Все наши корабли оборудованы подобными установками. Но почему вы спрашиваете об этом? Разве вы намереваетесь осуществить столь длительный полет?

— Нет, конечно, нет! — поспешил разуверить его Эвинг. — Я просто хотел проверить еще раз, как действует это оборудование.

Полковник дал сигнал, и один из курсантов повел Эвинга через взлетно-посадочную полосу к кораблю. Это был близнец того звездолета, который когда-то доставил его на Землю. Он вскарабкался на борт, проверил органы управления и передал в диспетчерскую, что стартует с Корвина через одиннадцать минут.

По памяти он ввел в автопилот координаты цели своего полета, затем включил его и расположился в холодильном отсеке.

Фирник считает, что я мертв, думал он. Он будет удивлен, когда на Земле объявится призрак и возглавит подпольную работу против сириан. Мне нужно будет самым подробным образом объяснить все Майраку, как только я окажусь на Земле, — если я смогу его найти.

Мой двойник, думал он, там, на Корвине, должен будет хорошенько поломать себе голову, чтобы объяснить все, что произошло: куда девался корабль, который ему дали, как его машина оказалась возле космодрома в то время, как сам он оставался в мастерской своего дома. Ему придется попотеть, заговаривая зубы властям. Но он обязательно как-нибудь выпутается.

Он послал мысленный прощальный привет жене и сыну, которые никогда не узнают о том, что он их покинул. Потом он вытянул вперед ногу и нажал на педаль аппарата гибернации. Температура стала быстро падать, и он погрузился во тьму.

На часах — 14.21. Теплый летний день. Бэрд Эвинг убрал обломки системы, осмотрелся вокруг и положил лом на его обычное место. Затем он поднял телефонную трубку.

— Все в порядке, Лайра. Эксперимент закончен. Спасибо за помощь.

Повесив трубку, он побрел наверх. Лайра сидела, склонившись над книгой. Блейд был всецело поглощен экраном телевизора. Он приветливо улыбнулся Лайре и вышел, ничего не сказав.

В этот же день, чуть позже, он уже был на пути к Браутону. Ехал он на общественном транспорте, чтобы забрать свою машину. До космодрома оставалось несколько километров, когда он внезапно услышал у себя над головой рев стартующего звездолета.

— Запуск одного из наших космических кораблей, — заметил кто-то в автобусе.

Эвинг поднял голову, всматриваясь в небо сквозь прозрачную крышу автобуса. Разумеется, никакого корабля видно не было. Звездолет был уже на пути к Земле.

“Счастливого пути! — подумал Эвинг. — И удачи тебе во всем!”

Машина стояла на специальной стоянке. Он улыбнулся служителю, заплатил два кредита, открыл замок, забрался внутрь и завел двигатель.

Он ехал домой, к Лайре и Блейду.

Эвинг медленно просыпался, всем своим телом ощущая стужу. Холод постепенно отпускал его. Вот уже стало теплее голове и плечам, затем стало оттаивать все остальное.

Он взглянул на панель индикатора времени, одиннадцать месяцев, четырнадцать дней, шесть часов прошло с той поры, как он покинул Корвин. Он надеялся, что власти Корвина рано или поздно смирятся с тем, что этого корабля им уже больше никогда не видать.

Он проделал все необходимые манипуляции и вышел из холодильной камеры. Включил видеоэкран. В центре его висела зеленая планета, континенты которой омывались обширными океанами.

Земля!

Эвинг улыбнулся. Как они удивятся, увидев его. Он в состоянии помочь землянам, именно поэтому он и вернулся на Землю! Он может возглавить движение сопротивления. Он может стать для них тем импульсом, который приведет в конечном счете к свержению ига Сириуса!

“Вот я и вернулся”, — подумал он.

Пальцы его быстро и умело произвели настройку необходимой для посадки траектории. В его деятельной голове уже зрели самые различные планы.

Корабль снижался по широкой дуге.

Эвинг с нетерпением дожидался посадки, изнывая от нетерпеливого желания снова ступить на эту прекрасную зеленую планету.

В уединенном уголке пляжа, неподалеку от сверкающей глади спокойного моря, под сенью зеленых и лиловых деревьев притулилась маленькая хижина из рифленого железа. Внутри хижины на хлипкой койке лежал человек, называвший себя Джонни Мантеллом. Застонав во сне, он внезапно открыл глаза и проснулся. Без всякого перехода, без дремотного забытья — просто очнулся, бодрый, живой и здоровый.

Живой — пока!

Он подошел к умывальнику и посмотрел на себя в осколок зеркала, закрепленный над раковиной.

На него уставилось измученное, изнуренное лицо тридцатилетнего мужчины, который уже много лет катился по наклонной плоскости. Его глаза, в которых когда-то светился ум, сейчас казались робкими и жалкими, как у загнанного в угол животного. Его лицо загорело и обветрилось в скитаниях по пляжам этого района планеты Мульцибер, “Свободного Рая Вселенной”, как утверждали рекламные проспекты Галактической Федерации Планет, столицей которых была Земля.

Чудно, подумал он. На первый взгляд казалось, что со вчерашнего дня не произошло ничего примечательного. Еще утром он занимался кустарщиной, поскольку все последние семь лет зарабатывал на жизнь, продавая туристам яркие, цветные раковины и амулеты.

Но сегодня, в день, когда Мантелл решился покинуть Мульцибер, он был уже другим человеком.

Он бежал от закона. Его преследовала полиция.

Мантелл всегда считал себя человеком разумным, законопослушным, уважающим права других людей, и не из страха, а из-за врожденной порядочности. Собственно, это было последнее, что у него оставалось, — малая толика самоуважения, которая большинству остальных казалась лишь блажью, причудой. Рядовой обыватель Джо, который никогда не ищет приключений на свою голову, но и не позволяет другим наступать себе на ноги.

Однако на этот раз ему действительно пришлось туго. И не было возможности вернуться к прежней жизни.

Почти сразу же по прибытии на Мульцибер Мантелл и думать забыл о скором отъезде, откладывал его на потом, поскольку ехать, собственно говоря, было некуда. Жизнь здесь была простая: отойди на несколько ярдов в теплое море, и все сорта вкуснейших рыб и моллюсков к твоим услугам, лови хоть руками, хоть сетью. Душистые сочные плоды на любой вкус растут на деревьях круглый год, и никаких тебе забот, кроме главной — о безопасности собственной жизни. Но она возникла только теперь.