Людмила Романова - Шутки духов Рождества

Поэтому в эти предрождественские дни Светлана пришла к решению закончить эти отношения. Но говорить об этом девчонкам она не решалась. Оставаться побежденной, почти что брошенной, в их глазах ей не хотелось.

– Потом, что-нибудь придумаю, – решила она. – Но как объяснить им отсутствие звонков, писем, отказ от моих поездок в Париж и новых рассказов? Скажу, например, что он умер. А что всякое может быть, и в таком случае все можно будет легко объяснить. И это будет почти правдой, потому что для меня он умрет. А еще лучше, скажу, что они оба разбились на автомобиле. Пусть у меня не будет ни одного шанса повторить свою ошибку, и под напором Жерара, не начать все снова, – злорадно подумала она.

Светлана понимала, что такие заявления были опасны, ведь это называлось каркать. Но в тот момент она думала только о том, чтобы закончить этот роман без дополнительных проблем для себя.

– Вдова, всегда лучше, чем разведенка, – усмехнулась про себя Светлана. – Пусть разобьются, пусть разобьются, – задумчиво повторила она. И в этом она видела прекрасный выход. – Их нет, а я жертва судьбы и все! Пусть разобьются…

Что-то звякнуло за окном, а лампочка на потолке вдруг засверкала, как будто сопротивляясь полученному ей дополнительному напряжению, еще секунда и она бы взорвалась! Зина вжала голову в плечи, а Светлана вздрогнула от того, что это было похоже, на то, что ее мысли застали врасплох. Сердце ее подпрыгнуло, и что-то непонятно-неприятное пробежало по душе.

– Да нет, это совпадение! – успокоила она себя. И постаралась переключиться на другие мысли.

В ответ на льстивые фразы Зины, говорившие о том, что она что-то заподозрила, Светлана поменяла выражение лица, и плавно перешла на рассказ об удовольствии от предстоящей поездки. Она улыбнулась и стала рассказывать, как прекрасно она проведет праздники, и что увидит и как все будет.

– Представляешь, старая площадь, туристы, и огромная елка с голубыми ледышками, падающими вниз. Сказка! Я так люблю эту площадь в вечернем освещении, – закатила она мечтательно глаза, вспоминая прошлое Рождество. – А как только я приеду, мы поедем в ресторан в Париж, они всегда заранее заказывают там столик, и мы там встречаем Рождество. А на улице глинтвейн, огни, фейерверки. А сколько дедов-морозов, кто на санках, кто по веревке в окно лезет, кто на оленях с мешком подарков, и окошки в иллюминации. Нин, я уж и не знаю, как дождусь. Билет куплен, виза есть, осталось только сесть в самолет и я там!

– А Жерарчик обнимает и целует! Счастливая… – повторила с грустью Нина.

– Оно так и будет, – успокоила свою совесть Светлана, понимая, что не совсем гуманно так расписывать свои дни в завтрашнем Париже, и понимая, что расскажи она всю правду, Нине было бы легче на душе. Будет и праздник и елка. Только удовольствия мне не принесет, вот и все!

Она помнила слова своих подружек, когда прошел год, а потом второй, а свадьбы все не было.

– Ну что, я тебе говорила. Выпустил пар и все. Своя жена всегда дороже, – проворковала Вера, когда Светлана вернулась из поездки без обручального кольца, и они сидели за накрытым французскими деликатесами столом. – А ты уже губу раскатала, женится! Я тебе давно говорила!

– Ничего Свет, все мужчины сволочи, – скрывая удовольствие, поддакнула ей Нина. – А думаешь, каково жене было, когда вы там с ним на ее глазах!

– Да мы никогда на ее глазах, – не раз, объясняла им Светлана. Она и не подозревает ничего. Он ее уважает и боится сделать ей больно. Поэтому мы и не решаемся сказать ей. Вдруг умрет с горя. У нее же сердце! А потом, где и когда? Мы же всегда на виду!

Это было правдой, и Светлана прекрасно понимала, какое ядовитое злорадство скрывалось за утешениями такого рода. И доставлять второй раз такое удовольствие своим подругам она не хотела. Она не любила, когда ей сочувствуют, тем более, когда радуются на ее потери.

Светлана не лукавила. В тот момент, они были чисты перед всеми. А симпатии, и разговоры о свадьбе, пока что были только разговорами, и пока, неприятности для Симон были далеко-далеко. Хотя, конечно, если считать большей изменой измену в душе, то она произошла. Жерар был влюблен как мальчишка. А Светлана, как только она оказывалась рядом с Жераром, чувствовала его прикосновение и взгляд, по ее телу бежали мурашки, сверкали белые молнии, и она боялась, что ее лицо выдает все ее чувства.

Грешниками они стали гораздо позже, когда Жерар приехал в Москву, один! Вот тогда было все! Но в этом была вина Симон. Она не захотела поехать в Москву, ей было лень гулять по улицам, без автомобиля, ведь вся ее жизнь была связана с ним. А ногами она просто разучилась ходить. Жерар любил гулять, и узнавать новое, и это было причиной, по которой он настоял на своей поездке в Москву, правда, в обмен на круиз, который купила для себя Симон. Так что все было с ее попущения. Все подходило под слова Нины.

– Раз сама пустила его одного к бабе, значит так ей и надо. Что с дур взять!?

Дело развода замедлилось то из-за ухудшения здоровья жены Жерара, то из-за проблем с дележкой наследства, после смерти Марлен, и каждый раз Жерар не отказывался от своих слов, он на самом деле любил ее, это Светлана видела. Она обожала Жерара, и пока что ждать было не трудно. Им было хорошо вместе, потому что, и Светлана и Жерар использовали всякую возможность для того, чтобы увидеться или на той или на этой стороне. А в промежутках они жили надеждой, ожиданием новой встречи и ощущением того, что они имеют такое сокровище, как любовь.

Симон, она пока ни о чем не подозревала. И если внутри себя на нее страдальчески глядела Светлана, то Симон, в свою очередь, со снисхождением смотрела на Светлану, замечая, что ее муж нравится их гостье. Но спокойствие ее от этого не нарушалось, потому что уж в ком – ком, но в Жераре она была уверенна. Он никогда не разведется. А если что, то она напомнит ему, что причитается ей при разводе, а на такую потерю, он вряд ли, пойдет. А уж если пустить в ход мнимые проблемы со здоровьем….Симон за столько лет знала Жерара на сто процентов. И ревновать к этой простенькой русской, было выше ее достоинства.

– Представь, что я капитан дальнего плавания, и ухожу на три месяца в море. А потом возвращаюсь. Так бывает! И ты моя жена, которая ждет, – сказал ей как-то Жерар. Я люблю тебя и никакой другой женщины мне не нужно. Ты моя любовь. Мы с тобой уже пять лет! Это срок. Если бы я тебя не любил, то и не приезжал бы к тебе, и тебя бы не приглашал. Но я тебя люблю, сильно!

Жерар умел сказать приятное, и Светлана и не сомневалась, что он любит ее. Правда, иногда она начинала сомневаться, о том, что он вкладывает в эти слова. Может быть, под этим он понимает просто секс? Но, Жерар развеял и эти ее мысли, он сказал: