Александр Борисов - Борисов Александр Анатольевич

Во время совместных тренировок юный атлет лишался права на ответный удар, чтобы случайно не травмировать лидера сборной перед ответственными соревнованиями. Впрочем и у Попенченко не очень-то получалось реализовать свое "полное право". Крепко попало Мордану только однажды, после ночного кутежа в стрельнинском баре "Бочка". Тем утром его не спасла ни техника, ни реакция. Но все эти "издержки производства" с лихвой компенсировались осознанием собственной необходимости, причастности к важному государственному делу и, самое главное, - четвертаком наличными. При курсантской стипендии в шесть рублей, это была очень солидная сумма.

Закатилась карьера Мордана тоже в пивбаре. Кажется, в "Вене" на Старо-Невском. Это случилось после громких побед его бывшего спарринг-партнера, которые Сашка на радостях и обмывал. Как часто бывает, кто-то что-то не так сказал, завязалась драка. И надо же такому случиться, что подвернулся ему в качестве "груши", окончательно приборзевший депутат Ленсовета.

На суде Сашка Мордан не юлил и не изворачивался:

- Был?

- Был.

- Бил?

- Бил.

- И ты получи!

Депутат слег в спецбольницу, а Сашка долгих четыре года ставил удар в мурманской зоне на Угольках. Он вырубал на спор самых здоровых хряков из подсобного хозяйства колонии.

Так пивбары и стали вехами в его непутевой жизни, а бокс - традиционной темой для долгих застольных бесед.

С Морданом меня познакомил отец. Не знаю, зачем. Разработка преступных авторитетов тоже входила в его компетенцию, но тут, по-моему, было что-то другое. Какие-то давние ленинградские дела. Я этим почему-то не интересовался, и, честно сказать, никогда не задумывался: Почему Сашка мне помогает, почему эту помощь я всегда принимаю, как должное? Я считал его агентом отца, внештатным сотрудником, осведомителем - кем угодно, только не другом. Как человек, он был мне глубоко симпатичен, но симпатию эту я нес на задворках души. А при личном общении, даже на людях, относился к нему с глубокой иронией. Он отвечал тем же.

Сашка - мужик без комплексов. Он не лезет в чужие дела, если они не касаются личных его интересов.

- Не пьешь? - хозяин - барин, нам больше достанется.

- Не дышишь? - твое дело, главное, нам дышать не мешай.

Для Мордана, "очистить душу" и "очистить карманы" - примерно одно и то же.

- Ты что-то имеешь против него? - как-то спросил отец. - Последний Хранитель уголовнику не товарищ?

- Почему же? - смутился я, - кстати, Сашка, а кто он такой?

- Что ж ты его не спросил?

- Я думал, двойной агент, твой человек в криминальном мире...

- Выше бери. Мордан тебе почти родственник. Это старший брат нашей Натальи.

Вот так!

Мне кажется, что-то из этого разговора дошло до Сашки. А может, отец и с ним провел разъяснительную беседу. Во всяком случае, он спросил:

- Почему ты меня все время Морданом зовешь, по поводу, и без повода? Я его, главное дело, по имени, а он меня погремухой?!

- Боюсь уронить твой имидж, в присутствии подчиненных. А как вас прикажите величать?

- Ну, имя у меня есть, Александр, - замялся Мордан.

- А отчество?

- Отчество как у Пушкина.

- Стало быть, Александр Сергеевич?

- Ну!

Да, действительно, отчество у него, как у Натальи, неожиданно вспомнил я. Все нормально, брат и сестра. А ведь совсем не похожи!

- Знаешь, Сашка, - сказал я, и хлопнул его по плечу, - погоняло твое, звучит оборотисто! Есть в этом слове сумасшедшая энергетика. Прислушайся сам: "Мор-рдан!" Все равно что "брусника, протертая в сахаре". А если серьезно? Когда-нибудь я скажу: "Есть у меня, хоть и хреновый, но друг, - Ведясов Александр Сергеевич". Но это случится только тогда, когда ты сделаешь для людей хотя бы одно доброе дело.

- А если и я?

- Что, "если и я"?

- Тоже тебя погонялом? Не Антон, а, допустим, Сид?

Сид - мое звездное имя, а в совсем недалеком прошлом - псевдоним для служебных сводок. Производное от английского "sea" - "море" и "diabolic" - "черт". "Sea diabolic" - так когда-то меня прозвала одна из испанских газет. Только для Сашки Мордана проще считать, что Сид - мое "погоняло".

- Допускай, - усмехнулся я, - в отличие от тебя, не обижусь.

Не знаю, вынес ли Сашка что-нибудь путное из этого разговора, но в своем резюме он был краток:

- Ладно, сволочь, попомнишь! В гробу я тебя видел!

Это у него шутки такие, солдатские.

Подружились мы с ним года четыре назад. Подружились по-настоящему. Я тогда в ремонте стоял. Как-то, устав от пьянки, вдруг вспомнил, что Сашка - заядлый грибник. Я вытащил его из родного бара, а в качестве компенсации купил ему ящик пива. Что удивительно, он не протестовал.

Пока бродили по склонам, болтать было некогда: грибов - хоть косой коси. Пиво пили вместо воды, и оно выходило потом. Ближе к вечеру сели перекурить. И тут я обнаружил, что нагулял аппетит, а машина подъедет только часа через два.

- Есть у меня немного жратвы, - неохотно сказал Сашка. - тушенка, сухари и галеты. Только это НЗ, нужно будет восполнить.

- Что за НЗ? - спросил я из вежливости.

- Мой личный тайник. Ну, если придется подаваться в бега.

- Не бойся, не заложу.

- Ладно, погнали.

Тайником оказалась обычная ниша под обломком известняка. Была там еще солдатская фляга со спиртом и пара стволов.

Мы, естественно, причастились.

- Давай постреляем? - вдруг предложил Мордан.

- Ты, часом, не перегрелся?

- А мы потихоньку, - Сашка достал из ниши промасленный сверток, разложил на траве его содержимое.

- Ого! - изумился я.

- "ПБ", - хвастливо сказал Мордан, - Модель пистолета Макарова с несъемным глушителем, разработан для элитных подразделений спецназа!

- Ого! - опять повторил я.

- Напрасно ты так, - почему-то обиделся Сашка. - Я действительно хорошо разбираюсь в оружии. Можно сказать, с детства. Мои ведь родители тоже...

- Помнишь их? - спросил я, чтобы загладить свою вину.

- Не-а, - ответил он с деланным безразличием, - а вроде был большенький, когда их... не стало. На фотографии сразу узнаю, а на память совершенно не помню. Даже представить себе не могу. Бывает, приснятся ночью, а вместо лиц - белые пятна. Они ведь все время по заграницам, только работой и жили. Возможно, и нас с Наташкой сделали "для прикрытия". Я, кстати, в Брюсселе родился. А рос на Тамбовщине. Меня, в основном, дед воспитывал.

- Хреново воспитывал.

- Много ты понимаешь: "хреново!" Я ведь в школе на отлично учился. В мореходку играючи поступил, а конкурс был сумасшедший: семнадцать рыл на одно место! Избрали комсоргом роты, был кандидатом в члены КПСС...

Сашка сделал короткую паузу для возгласов и оваций, но я промолчал. Только мысленно спросил: "А потом?" Но он этого не заметил:

- А потом все в одночасье рухнуло. На плавпрактику только трое из нашей роты уходили индивидуально. Я в том числе. Попал в СМП, в Архангельск. Оттуда вернулся с волчьим билетом. Представляешь характеристику? - "в политических убеждениях занимает левую сторону. Партийная, комсомольская, и общественные организации теплохода "Николай Новиков", считают, что курсант Ведясов не достоин звания советского моряка".