Владимир Круковер - Исполнение желаний

Когда сложный план не удается, легче всего применить простой. Резидент получил информацию о том, что в Лимассол вылетает спецгруппа ГРУ и что дело взято на контроль Президентом. Информация о загадочном фигуранте стала для него уже не только заданием или престижем, но и вопросом возможной карьеры. И Скорынин, несмотря на страх, (а люди, обладающие знанием и логическим мышлением всегда бояться непонятного) отправился к Ревокуру.

Он нажал на кнопку звонка у калитки, представился овнером, владельцем местной газеты. Собственно, ГРУ и в самом деле владело этой газетой, хотя редактор и не подозревал об истинных хозяевах.

Спикер донес до Александра равнодушный голос фигуранта, потом он и сам появился во дворике.

И сразу расставил точки над «i».

Не то, что б Скорынин был ошеломлен, он подсознательно ожидал чего-то в этом роде. Но смущен он был, и его не слишком покоробила неожиданная развязность обращения. Но, когда Ревокур спросил о еде и питье, а после вопроса буквально из ниоткуда перед разведчиком возник стол, уставленный яствами, он растерялся.

Но он был разведчиком, Резидентом, человеком прошедшим в обучении специальные тренировки психики. Поэтому налил себе из шикарного серебряного с чернью кувшина напиток он оглядел закуски. И испытал шок вторично. Тут были только его любимые кушанья.

Ему еще предстояло столкнуться с третьим чудом, с тем, что вся пища окажется приготовленной именно так, как он любит и как никто никогда не мог для него приготовить.

Вопрос фигуранта отвлек его. Этот вопрос косвенно подтверждал, что Ревокур участник событий в Москве.

— Я думаю, сказал он, — что уничтожать только преступников бессмысленно. Надо искоренять причины преступлений.

— Банальщина! Для того, чтоб искоренить причины, надо искоренить государство, эти причины создавшее. Вот смотрите…

Перед глазами Скорынина возник экран, на котором появился график с цифрами. Экран висел в воздухе, своеобразная голограмма, сквозь которую была видна противоположная стена.

— 77 % всех преступлений в Москве совершается из корыстных побуждений. В группу корыстных преступников входят:

1) Грабители, карманники, домушники, хозяйственные преступники, растратчики, взяточники, использователи служебного положения, продажные менты и судьи, вороватые чиновники, мошенники, в общем — все представители традиционных воровских профессий. После перестройки туда добавились так называемые ЛЕГАЛЬНЫЕ аферисты. Типичный пример — Мавроди со своей пирамидой. Туда же можно включить многих политиков. К примеру, истеричный недоумок Жириновский. Он появился в политике в стареньком джинсовом костюмчике главным образом потому, что хотел победить свои многочисленные комплексы. Но вскоре почувствовал какая это денежная профессия. Не зря в его охране сплошь фашиствующие бритоголовые мальчики. С некоторой натяжкой в группу легальных мошенников можно включить и производителей всяческого дерьма. Вроде сверхтонких сковородок, на которых все подгорает, пляжной одноразовой электроники, многочисленных зубных паст со свойствами эликсира бессмертия, безвредных и бесполезных жиросжигателей и так далее. Эти фальшивые производители совращают, превращая в сообщников, огромное количество реализаторов, пиарщиков и прочей шелупени.

2) 12 % так называемых бытовых преступников порождены нищетой, бескультурьем и алкоголизмом. Тут действительно профилактика могла бы снизить их количество. Но и в развитых странах этот процент не так уж мал. В Дании 7 % всех преступлений падает на домашних дебоширов, истязателей, хулиганов.

3) Оставшиеся одиннадцать процентов состоят из 3 % двурушников, работающих на иностранные разведки, 2 % маньяков и 6 % сексуальных преступников: насильников, педофилов и тому подобных.

Те, кто у нас с вами входит в третью группу, не от плохой жизни становятся опасными для общества. Но главная группа — первая, и никакая профилактика не уничтожить корыстных преступников, пока существуют деньги и соблазны.

Теперь представьте, что этих преступников поражает вирус наподобие СПИДа. Этот вирус активизируется только в момент совершения преступления и приводит к немедленному летальному исходу. Не кажется ли вам, что новые поколения генетически не будут способны совершать корыстные преступления?

Скорынин замялся.

— Все это выглядит весьма заманчиво, но тогда всякая законность исчезнет. Нельзя же без суда и следствия…

— А тут, батенька вы мой, — прервал его Ревокур, — вы, как говорил дедушка Ленин, архизаблуждаетесь. Конечно, когда какая-то группа людей начинает вершить суды Линча — это беда, это террор. Я же имею средства безошибочного опознания любого преступника. Более того, вот взгляните…

Истаявший было экран вновь наполнился жизнью. На нем появилась карта одного из районов Москвы, Свиблово. На карте зажглись желтые, зеленые и красные огоньки. Красных было больше всего.

— Красные — совершаемое в данный момент преступление с точной географией, желтые — задуманное или находящееся в стадии подготовки, зеленые — отказ от преступления. Как видите зеленых огоньков всего два, а желтых и красных десятки. А ведь сейчас день, время неблагоприятное для бандитов. Расшифруем любой огонек наугад. Вон тот, желтый слева.

Невидимый проектор приблизил карту, вместо огонька появилось четкое изображение угла улицы, к углу подошла женщина, навстречу ей вышло двое парней, один сорвал с плеча женщины сумку а второй сунул ей под нос раскрытую опасную бритву и прошипел: «Только пикни!». Женщина поднесла руки к лицу, парни быстро ушли вдоль по улице, через минуту их подобрала машина.

— Ладно, — неожиданно отвлекся фигурант. Такое впечатление, что он о чем-то напряженно беседовал с внутренним голосом, как в анекдоте. — Зайди ко мне часов в десять вечера, я тебе еще кое-что покажу. А сейчас или, пиши свои донесения. Ел плохо, а ведь это твои любимые кушанье, те, которые мама готовила, когда жива была. — Он извлек из воздуха пластиковый пакет и все лакомства со стола сами собой упаковались в прозрачные коробочки и нырнули в пакет. — На, дома съешь.

Скорынину ничего не оставалось, как уйти. Он шел к своему микроавтобусу и ему казалось, что он выброшен из сказки в противную реальность.

Я выпроводил собеседника потому, что Проводник неожиданно сообщил мне неприятную весть. Он принял от миокарда тревожный сигнал и рекомендовал мне прекратить физическую и умственную деятельность.

«Послушай, — подумал я ему, — нельзя ли раз и навсегда избавиться от последствий инфаркта?»

«Теперь можно, — ответил Проводник. — Теперь у нас есть Материализатор, он может провести нужную операцию, у вас ее называют шунтированием».