Роберт Хайнлайн - Пройдя долиной смертной тени

—О-о…

Ты молодец! А теперь аккуратно засунь ему руку под рубашку. Только осторожно: он боится щекотки.

—Да, Джоан. Она хотела. Я даже удивлялся поначалу: она, такая юная, красивая — что она нашла во мне, старой песочнице?

—Какая же ты песочница, дорогой? Ты еще очень даже ничего себе. Лучше, чем я — в твои годы. Какое выразительное лицо: будто вытесано из гранита. А тело аккуратное и сильное, как у тридцатилетнего. Мускулы. Гладкая кожа. Джейк, даже если я тебе потом надоем — женись на мне сейчас, чтобы я могла забеременеть от тебя. А потом, если хочешь, разведемся.

Это удар ниже пояса! Я никогда не решалась на такое.

—Юнис! Джоан Юнис!..

—Джейк, я не тороплю. Я еще лет пятнадцать могу ждать этого счастливого момента. Скажи-ка мне, сколько таких вот маленьких Сэлэмэнчиков бегают по свету?

—Ну, трое. Двоих ты знаешь…

—Смотри мне в глаза! Меня интересуют другие. Я уверена, что у тебя еще пара дюжин побочных ребятишек. Я права?

—Права или не права — но любопытна безмерно.

—А Юнис тоже была любопытна? Она спрашивала?

Спрашивала — и мне показалось, что он соврал. Интересно, в скольких он признается на этот раз?

—Ну-у…

—Я никому не скажу. Кроме Юнис. Даже старику с книгой не скажу.

—Хитрый маленький щен! Кажется, у меня есть еще четверо. И один у замужней дамы, но я не уверен, что он мой. Троих я помог поставить на ноги, а четвертому и предполагаемому пятому просто не мог ничего дать, потому что они ни в чем и не нуждались.

—А первые три? Они что, были одиноки? Мотыльки, опалившие о тебя свои крылышки?

—Как сказать… В одном только случае. Я предложил ей выйти за меня замуж, а она не захотела. Потом вышла замуж, муж усыновил ребенка… С другой мы расстались полюбовно — кажется, она получила то, что хотела. Остальные были замужем… с одной, правда, произошел скандал: она оказалась такой честной, что упаси боже! — и все рассказала мужу… пришлось его пришибить в темном углу большим мешком с деньгами. А с последней все было наоборот: ее муж был бесплоден, и они вместе попросили меня… вот.

А про это он мне не рассказывал. Темнит. И тебе, наверное, не про всех рассказал.

Джейк погладил ее по спинке.

—Это единственный случай, когда я на сто десять процентов уверен в своем отцовстве. На выходные мы уплыли на яхте втроем — так что в этом случае в нужном месте и в нужное время был только я. А потом… не знаю, стоит ли об этом говорить…

— Боишься шокировать старого Йоханна?

— Йоханна ничем не шокируешь…

Пусть продолжает, не сбавляй темпа!..

— Ну, Джейк, не заставляй же меня вытягивать из тебя по слову…

—Да нет же, все было очень мило. Мы так и остались добрыми друзьями, и я всегда был желанным гостем в их доме… и в их постели.

—Втроем?! Как интересно!..

—Нет, втроем только иногда…

—Но детей больше не было?

—От меня — нет. Хотя всего у них было четверо — как позволяла лицензия.

—А она была хороша в постели? —

—Да. Она была нежная… но не такая изощренная, как Юнис. Если тебя это интересует.

— Это.

Это!

— Юнис — это мечта любого мужчины. Да нет — мало кто решается даже мечтать о такой! Нежнее ангела — но в постели искусна и несдержанна, как самые знаменитые куртизанки в истории…

Я мурлычу!

—Джейк…

—Что?

—Тебя хватало на всех этих неизвестных мне леди, замужних и просто так — но почему ты не хочешь сделать ребеночка мне? Ведь ты же хочешь, я чувствую… Ты донесешь меня до кровати?

—Юнис.

—Пойдем. Быстрее!

—Да. Да, дорогая, да…

Она вскочила, взяла его за руку… и тут загремел сигнал домофона.

—Мистер Сэлэмэн, это Рокфор. Машина прибыла! — раскатился голос.

— О боже! — воскликнула Джоан — и разрыдалась. Джейк обнял ее и погладил.

— Мне очень жаль, родная…

—Джейк, отправь их поужинать. Пусть возвращаются… через два часа.

—Нет.

Она топнула ножкой:

—Джейк, я не хочу так! Я не поеду! Это невыносимо…

—Но ты обещала. Посмотри на меня, дорогая: мне не девятнадцать лет, и это не по мне — развлекаться на задних сиденьях машин или на заднем крыльце, пока в доме идет вечеринка. Мне нужна тишина и покой…

Бессовестно врет! Впрочем, для первого раза… возможно, он прав.

Джоан, не в силах сдержать рыдания, затрясла головой.

—Рокфор! — громко сказал Джейк. — Мы скоро выходим. Держи реактор горячим.

—Понял, сэр!

—А ты, прелесть моя, одевайся.

—Не буду! Если мы уходим — тебе придется тащить меня в машину совершенно голой!

Он вздохнул и легко подхватил ее на руки. Она тут же перестала плакать и улыбнулась…

…и зря, потому что Джейк, присев на стул, перекинул ее через колено и крепко приложил ладонью по заднице. Она заверещала, но вырваться не смогла. Он с размаху шлепнул ее еще несколько раз и поставил на ноги.

—Теперь одевайся. Живо.

Она потерла пострадавшее место.

—Да, Джейк…

Молча они собрались и уселись в машину. Здесь она робко спросила:

—Джейк, ты останешься со мной?

—Конечно, дорогая.

—Помоги мне снять плащ… можно, да?

—Можно, — вздохнул он.

Освободившись от плаща и забравшись Джейку под мышку, Джоан спросила:

—А зачем ты меня нашлепал?

—Не знаю другого способа образумить женщину, которая хочет от мужчины того, чего он ей дать не может.

—Кажется, понимаю… — Она помолчала. — А на Юнис твоя рука поднималась?

—Было раз…

—За это же самое?

— Не совсем. Она просто довела меня… — Он замолчал.

Я его пощекотала. И он меня так поразил, знаешь ли…

—Тогда я рада, что приобщилась к ней и в этом. Джейк…

—Да?

— Я хочу сказать, что мне не было неприятно или обидно… и вообще, у меня такая попа, что по ней грех не шлепнуть — а ты ее до сих пор игнорировал… и вообще, я кончила, когда ты меня шлепал.

—Ничего себе.

—Да. По крайней мере, мне так показалось. Мне, видишь ли, не с чем сравнивать…

—Думаю, что скоро будет с чем.

—Этой ночью?

—Вряд ли. Я слишком изнервничался и устал…

—Я тоже. Но я счастлива.

—Этой ночью мы будем спать. А чуть позже — когда не будет телефонов, слуг, суеты… ты меня понимаешь?

—Да… Джейк, а за что ты отшлепал Юнис?

Он засмеялся.

— Эта маленькая чертовка защекотала меня до умопомрачения. Поэтому я ее и нашлепал. Но мы были одни, так что все кончилось очень хорошо.

— А именно?

— Ну… я показал себя чуть лучше, чем обычно, зато Юнис — нет слов… это было что-то сверхъестественное и невыразимое…

Ничего себе — «чуть лучше»! Я два дня не могла потом ноги свести… не говоря уже обо всем прочем.

— Ну, я когда-нибудь пощекочу тебя… и будь что будет! Если честно: тебе понравилось меня шлепать?

Он ответил не сразу.