Сергей Рублёв - Проснуться среди звезд

…Потея в своей биооболочке, Антор никак не мог отвязаться от предбоевой накачки — в памяти сами собой вспыхивали картины зверств оккупантов на федеральных территориях; барабанным боем звали слова: «долг», «честь», «свобода»… кажется, еще «цивилизация»… Психокинетики постарались на славу! Но худшее еще впереди… На душе было муторно, и он еще раз проверил пеленгатор — в мозг словно ворвался шторм сотен разноречивых эмоций… Пожалуй, новый прибор, включенный в схему, ничем пока себя не проявлял — сила и избирательность чувств не отличались от обычных. Главенствующим здесь был, конечно, страх — глубоко загнанный, подспудный и неистребимый. Только «нюхачу» дано видеть изнанку боя — без косметики героизма и искусственного пафоса. «Храбрость есть продукт переработки страха», — сам собой родился афоризм. Антор только усмехнулся — так легко свести все чувства к одному. Даже любовь — это страх. Страх за другого…

«Предварительная площадь плацдарма — 15 000 000 кв. км, насыщенность укрепрайонами I и II степени плюс передвижные оперативные группы низших структур. Оперативная обстановка исключает использование тяжелых видов наземных вооружений — предполагается стандартная схема поэшелонного развертывания в соответствие с тактикой пространственного отвоевывания. Порядок десантирования — по типу “подвижный щит” с массированным огневым воздействием на узловые точки обороны. Для быстрого подавления средств противодействия желательно полное развертывание, в этом случае длительность операции не будет превышать двух-трех суток».

«Моральный дух и психологическая стабильность личного состава десанта поддерживается по нормальной восходящей с пиком примерно через 6-8 часов после начала операции. Поскольку планируемая акция кратковременна, за пиком предполагается спад до 10-20 % от первоначального психокинетического потенциала… Комплекс мероприятий по снятию стресса и умиротворению будет проведен полностью».

…Крейсер не атаковали силы прикрытия — их не было. Несколько планетолетов помаячили в отдалении и пропали в тени планеты, не рискнув напасть. Это значило, что все решится на поверхности… Планету окружало энергополе, в котором обычный фугас взорвался бы не громче хлопушки — обстрел издали терял смысл. Пока поток излучения от аннигиляции дойдет до поверхности, он настолько ослабеет, что не сожжет и цыпленка — а ведь все более или менее важное укрыто глубоко под землей… Что ж, в этом и состоит назначение десантного крейсера, а «Гром» — не худший из них. И, значит, скоро там, внизу, на поверхности, воцарится ад.

…Ни одного витка — штурм начался с ходу. Крейсер словно взорвался — сотни капсул начали свое краткое самостоятельное существование, рассеиваясь по орбитам; первая волна ротонных ракет ушла к цели… Наконец-то — настоящее испытание на пределе возможностей! Если бы неодушевленная материя могла испытывать ликование, то холодные пустые коридоры и отсеки сейчас оглашал бы торжествующий хохот — стопроцентное развертывание! «Гром» разом потерял половину массы, выбросив навстречу закипающему вареву разрывов многоэшелонную армию прорыва. Сейчас он, ежеминутно отстреливая спутники-автоматы, мчался по орбите, выделывая немыслимые кульбиты противоракетного маневра — на борту остался только экипаж в противоперегрузочных коконах.

…Вой бреющих ракет, как всегда, был нестерпим. Антор потряс головой в шлеме, пытаясь избавиться от тумана в мыслях… Безуспешно. За последние несколько часов его мысли и чувства превратились в гнусную кашу, размазанную диким напором извне — битва обратилась в первозданный хаос, в котором терялась всякая ориентировка. Начиная с высадки, когда в сверкающей стае штурмовой пехоты он устремился вниз, в нарождающееся утро этого мира, окруженный роботами-дублями, поддержанный с тыла ротонными орудиями, вооруженный до зубов… Обрывки воспоминаний, подстегнутые нейроактивацией, проносились, словно подхваченные ураганом. Первый эшелон — внезапный и страшный удар для захвата плацдармов. Огонь, огонь, еще огонь… Он так и не узнал, какой на самом деле была почва этого мира — раскаленный полурасплавленный шлак, в котором вязли стальные ноги робоскафа. Все кончилось в полминуты — небольшой форпост лигийцев был уничтожен, пеленги рвались лопнувшими струнами, почти одновременно. Он не успел даже распознать их природу… А, все равно! С неба уже жутковатым дождем сыпались тускло блестевшие чушки десантных капсул — коснувшись поверхности, они с грохотом раскрывались, как чугунные лилии, выбрасывая из себя орудия, танки, людей… Неуклюжие бронесферы полевых штабов с глухим чавканьем ввинчивались в грунт, на ходу обрастая побегами антенн, трассомеров, датчиков… Процесс окружения завершился за три с небольшим часа — многомиллионный лагерь беженцев, раскинувшийся на единственном, плоском, как стол, материке, зажат в тиски. Планете сделали прививку смертельной сыворотки — и теперь остановить стальную инфекцию можно, только уничтожив и землю, и воздух.

В ближайшие секунды начнется атака. Антор глядел перед собой бессмысленным взором — второй сигнал синхронизации появился хрустальным звоном, от которого в голове разом стало ясно и пусто… Того, кто отстанет от синхронного вала, ждет электрошок — напрягшись, хонниец привел «куколку» в состояние сжатой пружины и пробормотал несколько ругательств, заменивших ему молитву. Опять лотерея… Гигантская рулетка смерти.

Биодатчики на руках и ногах клещами впились в тело, демонстрируя отличную обратную связь, в левом глазу вспыхнула искра наведения лазера, всю систему симбиота пронизала дрожь — в артериях взорвались капсулы с адреналином, и прошибавший человека пот с шипением начал впитываться оболочкой… Первый щелчок командирского таймера гулко отдавался в голове — пять, четыре, три, два… С нарастанием взвыли механизмы наводки, телеразвертка сферы изображения начала синеть — Антор видел, как на глазах замедлялся полет ракеты над ним, и даже успел разобрать на сверкнувшем белизной брюхе опознавательный знак Лиги — черное острие с вензелем Владыки… …ноль! С натугой начали распрямляться затекшие ноги — казалось, к ним прицеплены пудовые гири. Подхлестнутые наркотиками и электростимуляторами нервы обгоняли сокращение мышц.

Едва перископ шлема показался над поверхностью, глаза человека жадно ощупали каждый сектор полыхающей сферы, выискивая цель. В следующий миг полутонный корпус робоскафа вырвался из шахты, разметав укрывавший его слой песка и гравия… Пу-ут! Нежное пение радара заставило шарахнуться в сторону — кибермина, едва не зацепив скаф в самом конце своего планирующего полета, рванула чуть позади, осыпав горячими осколками стеклолита — если бы не зеркально отсвечивающая броня, от человека остались бы тлеющие лохмотья. И, довершая боевой настрой, нестерпимая ярость лопнула в мозгу огненной кляксой, заставив забыть сковывающую осторожность. Преграда между решением и действием была сметена, низведя всю мыслительную деятельность на уровень безусловных рефлексов. Прорывателю дозволено все. И потом никто не ужаснется тому, что сделал — памяти останется лишь кошмарное сновидение, одно из многих…