Олден Белл - Жнецы суть ангелы

Через полчаса, когда она собирала вещи, послышался стук в дверь. В коридоре, прислонившись к косяку, стоял Джеймс. Молодой мужчина выглядел пьяным и очень несчастным. В одной руке он держал бокал с виски, в другой — револьвер.

— Нужна услуга, — невнятным голосом сказал он. — И знаешь что? Я не верю, что тебя зовут Сара Мэри Уильямс. Угадал? Хотя это неважно. У тебя свои секреты, и я в них не суюсь. Ты сделаешь для меня одолжение?

— Зачем ты пришел? Тебе нужно лечь в постель, пока мухи не проснулись и не облепили твое лицо.

— Это неважно, — повторил он еще раз. — Тебя ждет дальняя дорога. Ты уезжаешь. А Гриерсоны останутся в долине, чтобы присматривать за лугами.

— Джеймс, уходи. Я сейчас не расположена к любви. И зачем тебе оружие?

— Какое оружие?

Он вздрогнул от удивления, увидев револьвер в своей руке. Затем он вспомнил.

— Это для тебя. Я хочу, чтобы ты убила моего отца.

Он покачивался в дверном проеме, сжимая бокал с бурбоном и неловко предлагая ей оружие.

— Перестань нести вздор.

Темпл взяла его за руку и повела назад в библиотеку. Она уложила Джеймса на кушетку, забрала у него револьвер и присела рядом на краешек стола.

— Тебе нужно поспать, дорогой.

— Ты сделаешь это, ладно? — умоляющим тоном спросил он. — Ты должна помочь мне. Больше некому. Я стыжусь, что мы держим его в клетке, как животное. Он был хорошим человеком. Достойным и приличным отцом. Это нечестно. Он не заслужил такого отношения.

— Вряд ли его теперь заботит ваше отношение. Хотя, возможно, ты и прав. Но если тебе хочется застрелить его, почему ты сам не сделаешь этого?

Джеймс посмотрел ей в глаза. Его лицо исказила гримаса отчаяния. По щеке мужчины покатилась слеза. Темпл поняла, что он переживал сейчас наихудший вид позора. Джеймс попытался встать, но покачнулся и снова упал на кушетку. Затем он хрипло произнес:

— Этот человек — мой отец!

Она с сомнением посмотрела на него. Парень презирал свою семью, но принял бы смерть, защищая ее. Он напоминал потрепанный флаг в постылое серое утро — поникший, овеянный славой, никчемный и упрямый.

— Ладно, черт с тобой, — сказала она.

Темпл встала, и Джеймс закрыл лицо руками.

— Спасибо, — сказал он. — Спасибо тебе. Храни свои секреты, Сара Мэри Уильямс. Я твой вечный должник.

Когда она выходила из комнаты, Джеймс окликнул ее.

— Подожди, — прошептал он, указав на револьвер, лежавший на столе. — Ты забыла взять оружие.

— Не волнуйся, — ответила она. — Я выполню твою просьбу. Просто не хочется будить весь дом.

Спустившись в подвал и придвинув табурет к дверце клетки, Темпл обменялась долгим взглядом с Рэндольфом Гриерсоном. Тот, сгорбившись, сидел у стены. Обессиленный зомби не мог даже встать. Его глаза с красной каемкой ввалились внутрь черепа, как у старого животного.

— Не знаю, мистер, что сказать, — произнесла она. — Честно говоря, я не нахожу это правильным.

Пальцы его рук хватали воздух. На мгновение он напомнил ей другого мужчину с затуманенным мозгом — ее глупыша.

— На мой взгляд, нечестно убивать человека, которого любят некоторые члены семейства, — продолжила она. — Пусть даже остальные относятся к нему враждебно. Каждый дом имеет своих призраков. Пришлые люди не должны совать нос в чужие дела и, тем более, заниматься изгнанием духов.

Темпл просунула пальцы через ячейки проволочной сетки, и слизняк едва заметно переместился в ее направлении.

— Да, я знаю, мистер, — сказала она, — вас не волнует ни то ни другое. Вам нужно лишь немного человеческого мяса в ваш живот. Лично я считаю вас везунчиком. В этом доме никто не может причинить вам вред — одно поколение по-прежнему любит вас; другое не желает видеть, во что превратился их добрый отец. Похоже, раньше вы были объектом всеобщего обожания, мистер Гриерсон. А теперь вы вообще стоите в стороне от их разногласий. Некоторые люди назвали бы это свободой.

Она склонилась вперед. Ее локти уперлись в колени.

— Вы отказались от поисков смысла. Вы вышли за пределы добра и зла. Но поймите, мистер, выполняя рутинную домашнюю работу, ваши родственники пытаются воссоздать порядок. Я хвалю их не за упорство — праведные дела совершать не трудно. Тем не менее, правда и порядок позволяют людям не падать духом. Они дают нам возможность уклоняться от вторжения зомби. Вы дали мне компас — точнее, мерило, которое отличает хорошее от плохого. Я сторонница праведной истины, и знаю, как тяжело проводить границу между добром и злом. Это скользкий бизнес, и часто последнее решение в таких вопросах может оказаться догадкой слепца.

Темпл встала, отодвинула щеколду и открыла дверь настежь. Сделав два шага, остановилась над сгорбленной фигурой и вытащила кукури из ножен.

— Иногда человек устает размышлять о сути добра и зла. Бывают времена, когда ты совершаешь действия, не задумываясь об этом. Это время без осмысления поступков безвозвратно уходит. И тогда дьявол, достав свой карандаш, начисляет тебе очки. Ты успокаиваешь себя: ну что изменит убийство в погибающем мире? А затем ты обреченно говоришь: да ладно, пусть моим домом станет ад.

Она подняла над головой непальский нож и с силой опустила его вниз.

Перед тем как подняться в библиотеку, она зашла в гостиную, где в кресле у окна сидел связанный Мозес Тодд.

— Ты все-таки решила прикончить меня? — спросил он.

— Нет. Я просто хотела спросить тебя кое о чем.

— Спрашивай.

— Ты когда-нибудь задавал себе вопросы — я имею в виду чрезвычайно важные вопросы, — на которые тебе не удалось найти ответы?

— Конечно, такое бывало.

— Я говорю о вопросах, которые преследуют тебя годами.

— Я понимаю, о чем идет речь.

— И как ты разбирался с ними?

— Почти никак, — пожав плечами, ответил Тодд. — Со временем некоторые ответы приходят сами собой. О других вопросах ты просто забываешь. А остальные продолжают накапливаться.

— То есть ты не можешь дать мне совет.

Мозес улыбнулся, поджал губы и всосал в себя воздух. У него получился забавный звук, как будто метлой провели по цементному полу.

— Перестань шельмовать, малышка. Мы оба понимаем истину. Когда ты выйдешь из этого дома под широкое синее небо, ответы будут везде, куда бы ни упал твой взгляд. Почему, по-твоему, ты так рвешься в дорогу?

— Я убегаю от тебя.

— Нет, ты не убегаешь. По крайней мере, спешишь не так быстро, как могла бы. Ты просто знаешь, что ответы можно найти только там — на воле. Пусть ты пока не отыскала их, но твое понимание мира уже превысило тот уровень, на котором находится большинство людей.

Затем выражение его лица изменилось. Он прошептал, как мерзкий заговорщик:

— Если хочешь, развяжи меня, и мы посмотрим, какие ответы придут к тебе, когда я сдавлю своими пальцами твою тонкую шею.