Дмитрий Карманов - Я всемогущий

Я лежал на спине на жёсткой поверхности, которая слегка покачивалась. Скосив глаза, я увидел лица двух человек. Пахло бензином и лекарствами. Внезапно где-то сверху на несколько секунд включилась сирена, своим тоскливым воем дав сообразить, что меня везёт бригада «Скорой помощи».

— Иващенко, у тебя пациент в сознании, — раздался голос невидимого человека позади меня. — Глазами вон хлопает. А если он сейчас копыта откинет от болевого шока?

Одно из лиц наклонилось ко мне, я почувствовал сладковатый запах — и всё окружающее вновь уплыло в небытие.

Некоторое время я просто лежал, привыкая к тому, что существую. Открыл глаза, повернул голову набок, огляделся. Небольшая чистенькая палата. Две кровати, на второй — никого. Рядом с моей — подставка с капельницей. Под одеяло ныряет пластиковый проводок.

Я попробовал пошевелиться. Нет, не получается. Что-то мешает.

Начнём по порядку. Руки. Так… Пальцы не шевелятся. Это плохо. Правым локтем двинуть могу. Левым. Левого не ощущаю. Это очень плохо.

Ноги. Ноги как будто онемевшие. То есть где-то там, под одеялом, они есть, но вот пошевелить ими…

Попытка вызвала волну одуряющей боли, поднявшейся снизу. Боли явно смягчённой медикаментозно, пробивающейся как будто сквозь вату, но очень серьёзной. Я непроизвольно застонал.

Сразу открылась дверь, заглянула медсестра.

— Ну что, очнулись? — спокойным голосом произнесла она. Подошла, поправила капельницу. — Ну вот и хорошо, что очнулись. Сейчас я доктора позову.

Она исчезла, аккуратно притворив дверь. Боль в области ног зудела, прорываясь сквозь ватный заслон. Вдобавок к ней засвербело в кистях рук. Несмотря на это, я понемногу стал погружаться в дремоту. Мысли замерзали, не успевая оформиться.

Через какое-то время меня разбудил звук открывающейся двери. Уверенные шаги, бодрый мужской голос:

— Ну, что тут у нас? Посмотрим!

Доктор оказался широкоплечим бодрым старичком за шестьдесят, однако выглядящим здоровяком. Он достал из белоснежного нагрудного кармана очки, нацепил их и уставился в карточку, периодически на меня поглядывая.

Я прокашлялся. Опробовал голос:

— Доктор?

— Давно в сознании? — спросил он, обращаясь к медсестре.

— С полчаса примерно, — с готовностью сообщила она.

— Что кололи?

Ему назвали какие-то препараты. Он удовлетворённо кивнул и наклонился ко мне:

— Ну что, голубчик, как самочувствие?

Я ещё раз попробовал пошевелить ногами или руками.

— Не знаю, — ответил я. — Не чувствую ни ног, ни рук. Они у меня вообще остались?

Последняя фраза получилась какой-то жалкой.

Доктор добродушно усмехнулся:

— Остались, остались, не беспокойтесь. Вам вообще-то исключительно повезло. В таких авариях люди не выживают. Можно сказать, в рубашке родились.

Я сглотнул. Немного расслабился. И тут вспомнил про менеджера Андрея.

— Со мной парень ехал, на пассажирском сиденье. С ним что?

— Он в порядке. Поцарапало его немного, порезало осколками стекла — но домой сам пошёл. Хорошо, что удар был не лобовой, а пришёлся только по стороне водителя.

Я попытался кивнуть. Не получилось.

— А с вами, голубчик, всё не так просто, — продолжил доктор. — Пока что подозреваем переломы и ушибы — рёбра, левая нога, предплечья и кисти обеих рук. Плюс, если честно, пока не знаем точно, что с внутренними органами. Такая вот у нас картина.

Я перевёл дыхание. Кажется, инвалидом стать мне пока не грозит.

— А скоро меня отсюда выпустят?

Доктор заулыбался:

— Ну что же вы, только-только к нам — и уже назад проситесь? Я думаю, недельки две-три вы у нас ещё полежите, а там посмотрим, может быть, срок продлим.

Я задумался. Конечно, по сравнению с месяцем в «Крестах» три недели в чистенькой больнице — это просто курорт. Времени, однако, тратить совсем не хотелось — я и так слишком много его потерял. У меня вдруг появилась идея.

— А есть ли шансы, — начал я, внимательно смотря на доктора, — есть ли какие-либо шансы, что я поправлюсь быстрее?

Он попробовал отшутиться:

— Вы прямо как в казино, о шансах думаете.

— Доктор, — произнёс я серьёзным тоном, — я не шучу. Если подойти к вопросу чисто теоретически, то могу ли я выйти из больницы раньше?

Старичок вновь усмехнулся, снял очки, аккуратно сложил их и спрятал в карман халата.

— Ну, если чисто теоретически, то шансы есть всегда. Бывают удивительные случаи, уникальные организмы, у которых всё иначе, на которых всё заживает мгновенно. Но в реальности…

— Доктор, — прервал я его, — почему-то мне кажется, что у меня как раз такой уникальный организм.

Через три дня я уже вставал с постели и ходил по палате. Доктор удивлённо протирал очки и водил ко мне на экскурсию группы из мединститута и других больниц. Студенты, глядя на меня, скучали, а медики длинно и нудно друг с другом спорили. Споры эти начинались со вполне понятных русских слов, а заканчивались незнакомыми мне латинскими терминами, изредка перемежаемыми связками из русского языка.

Выписывать меня, несмотря на моё желание, пока отказывались. При этом я всё более подозревал, что дело не в моём здоровье, а в стремлении доктора показать феномен как можно большему числу коллег.

Наконец, я поставил вопрос ребром, расписался в заявлении о том, что в случае чего ответственность беру на себя, и уехал домой. Солодовников, узнав об этом, решил организовать в офисе праздник в честь подписания первого контракта и чудесного выздоровления директора. Я начал возражать, но в итоге сдался перед его энтузиазмом.

Я никогда не любил офисные вечеринки. На этих праздниках разговаривающей, смеющейся, жующей и постепенно пьянеющей жизни я чувствовал себя чужим. Обычно, дождавшись момента, когда это уже переставало выглядеть неприличным, я пытался незаметно улизнуть. На сей же раз уйти пораньше мне не позволял ранг руководителя совсем юной компании, отчаянно нуждавшейся в позитивных эмоциях. Положение обязывало.

Солодовников, поднимая бокалы, говорил про наше блестящее будущее, про единую семью и про то, что я выведу компанию из любого кризиса. Говорил с пафосом, однако делал это умеючи, искренне, зажигая людей. Глядя в блестящие глаза сотрудников, я понимал, что ему верят. Менеджер Андрей, разливая проспоренное мне шампанское, в десятый раз пересказывал историю о продаже оборудования «Хрустальным Горам», причём каждая новая версия обрастала всё более удивительными подробностями. Последовавшая же за сделкой авария превращала меня в героя, который чуть ли не пожертвовал своей жизнью ради его, Андрея, спасения. Наша идеальная секретарша Ирина смотрела на меня огромными карими глазами, и о чём она думала, я даже не брался предполагать.