Алексей Синиярв - Бон-вояж. Литр Иваныч и Мотылёк

Стучали колеса.

За окном бежали телеграфные столбы.

Возникла неловкая пауза.

— Вот, — печально сказал Литр Иваныч, забирая со стола свой доллар, — климакса у мужичков нету, да и… И похмелиться, тоже… Много у вас проблем, я смотрю. Бабочки летают, бабочки. — Литр Иваныч, позёвывая, откинулся на стенку купе и закрыл глаза. Но в бездействии ему не сиделось. — Дак, что ты говоришь, — обратился он к Сергею, как будто продолжая разговор, — Валерка машину в закордоне купил?

— Фольксваген, — поддакнул Сергей, оторвавшись от газеты. — Оцинкованный. Салон чистенький. Пять литров на сотенку.

— Да ну, — притворно удивился Литр Иваныч.

— Не мотор, говорит, а песня. Дизелёк.

— Немец, — уважительно сказал Литр Иваныч, и, не находя нужных слов, слегка пристукнул по столу.

— А что, — поинтересовался кооператор, — машины оттуда тоже? да?

— Да можно, — спокойно сказал Сергей, — на пар о м, и своим ходом.

— У меня-то «восьмерка», — засуетился кооператор. — Но заграничную… Конечно, я понимаю… на бартер тут? А?

— Не знаю, — солидно сказал Литр Иваныч. — Сейчас сказать не могу. Это как посмотреть. Это вопрос серьезный.

— Не простой, — значительно вставил Сергей.

— Да я понимаю. Понимаю. Надо людей заинтересовать. Я, конечно, готов. По договору. Ваш процент учесть. А может… В порядке, так сказать… По граммулечке? а? За знакомство, так сказать. За взаимовыгодное сотрудничество. Сейчас, как говорится, — хихикнул он, — без бутылки и детки не рождаются.

— Да мы бы и рады, — скорбно начал Литр Иваныч.

— Нет-нет. Это решим. Я решу, — твердо сказал кооператор, и вышел из купе.

— Курнем? — предложил Литр Иваныч.

— Чего тут курить-то? — ответил Сергей. — Ясно, как божий день.

— Вот и правильно, — согласился Литр Иваныч. — Вот и ладненько. Как вас, сударушка звать-величать?

— Какая я еще сударушка? Всю жизнь Катерина Петровна я.

— Катерина Петровна, — приложил руку к сердцу Литр Иваныч. — Вы на нас не серчайте. — Ей богу. Я сам… Всю жизнь… Вечный пахарь. На военном флоте ого-го сколько годиков отбухал. На заводе, можно сказать, в передовиках. Всегда, куда трудней — кого? В самую тундру? В полярную ночь? Вениамина Яковлевича! Знают, Вениамин Яковлевич костьми ляжет, а не подведет! Сейчас вот, доверили, — молодежь воспитываю. Опыт передаю. Я, знаете, вам скажу, они, язык не поворачивается… И на Ленина начнут бочку катить. Да-да, Катерина Петровна. Но мы им зубы-то, этим ф е ритикам, пообломаем. Пообломаем, да. У нас, знаете, Бронзовая дивизия. Солдаты. Это, как он… Предводитель-то? фамилию забыл. Что-то дорожное. Своего мы им не отдадим. Без воды будут сидеть, так попиликают без воды. Без воды — не больно-то.

— Вот, — зашел в купе кооператор и показал бутылку водки. — Сухой закон. Пользуются. Втридорога втюхивает. Но, что скажешь — деловые люди, я понимаю.

— Давайте по соточке, — живенько скомандовал Литр Иваныч. — Катерин Петровна, ты как, а? поддержишь?

— Я, ребятки, только пригубить если. Мне на донышке. Чуточку самую. У меня тут смотрите, — она достала мутные целлофановые пакеты, — пироги, яички, огурцы. Берите, ребятки. Лучше, дружно ехать, правда?

— За знакомство.

— И взаимовыгодное сотрудничество.

Чокнулись. Выпили.

— Сучок, — горестно сказал Литр Иваныч, помотав головой, и занюхал пирожком. — Не «Путинка».

— «Андроповка», — пояснил кооператор. — Виноградники на югах вырубают, — сказал он, посыпая солью огурец. — Это, конечно, не деловой подход. Перегиб, конечно. С пьянством бороться надо, тут я поддерживаю. Но должен быть выбор, товарищи. А не талоны. Нам рынок надо строить.

— Сухой закон, значит — медленно повторил Литр Иваныч, сразу как-то вникая. — Вот до чего. Конечно. Тут и до Солженицына недалеко. Нет, пойду-ка я, всё же, покурю, — сказал Литр Иваныч. — Мотылек, ты со мной?

— Идем, — ответил Сергей. — Куда ж я без тебя.

— Они здесь что? — горестно восклицал Литр Иваныч. — Совсем ополоумели?

— Да ладно, что ты! — успокаивал его Сергей.

— Нет, я не пойму! У этих мудрецов в Кремле совсем с головкой плохо? Чего только не наворотили! Границы, войны, всюду раздрай какой-то… На хохлов атомную бомбу сбросили. Додумались!

— Вот, наверно, и с водой от этого трындец. Радиацией хлестануло. Слышал? динозавры на Украине?

— Динозавров укротят. Или в народном хозяйстве работать заставят. Это не проблема. А вот чехов, бедняг, опять побили. Вот это — да. Опять им досталось, братьям-славянам. Не берегут своих, и всё тут. Эстонцам воды не дают. Ну да, всегда были фашистюги, за море смотрели, но уж воды-то? А? Неужто воды жалко? Пусть люди вволю напьются. Милосердие где? Ведь бывший наш народ. А с грузинами зачем? Грузины — соратники наши вечные, плечом к плечу. Это ж — друзья, генацвале. Вон как «Тополя» поют! А «Васильки»? У меня пластинка есть.

— Так это… Яковлевич… Мы с тобой, заметь, всё это только за три дня узнали.

— И я про то же. За три дня, Мотылек! Вот, — Литр Иваныч показал кончик ногтя — с гулькин хер! А что на самом деле творится? Подумать страшно. Кто у них там за деятель такой? Кто там сидит за вредитель? Шпион американский пролез? Его же разоблачать надо! Там, я смотрю, целый клоповник. Не-е-ет… Не понимаю и понимать даже не хочу.

— Да, — согласился Сергей. — Народ злой какой-то, обиженный. Нервный.

— Ненависть же не на пустом месте берётся. Верно ведь? Значит, задели. И сильно, я тебе скажу, значит, задели. Терпелка совсем закончилась.

— А отчего?

— Тут три пяди во лбу не надо, — хмыкнул Литр Иваныч. — Добро людям делать трудно. Это же усилий требует. Мозговой деятельности. Вот какой-то шибко умный и придумал.

— Что?

— Ты не слышал что ли? Сухой закон. «А вот, дай-ка я, вот так вот: жрать нечего, ладно, они привыкли вроде, не дохнут, заразы, как ни старайся, не дохнут и всё! так мы теперь им выпить не дадим!» О! мысль! О! идея! Что народ на это подумает? Совсем извест и хотят! Всё логично.

— В Москве, наверно, есть. А чего? В Москву съездили — и купили. Не привыкать. И винца, и колбаски, и апельсинов. Мы, например, за гондонами ездили. Купили.

— Мандаринов твоих мне не надо. А вот если приспичит? что? За пол-литрой в Москву ехать? Да и остальное, я тебе скажу…. Если Валера этот в Финляндии всё покупает, значит у нас до сих пор этих, как ты говоришь, интернетов, где всё в кучу свалено, не построили. И гондонов до сих пор в продаже нет, не боись — нету гондонов. Так что… Не дадут тебе девки. Езжай в Москву, если сухостой замучал.

— А телефончики у них какие, а?

— Зачем мне ихние «телефончики»? Чтобы твой Толя-ебатоля каждые десять минут м о зги полоскал? Все придумано для того, чтобы рабочего человека закабалить. А этот? Корейка сраная. Акула капиталистического мира. Ты пойми! Он, говорит, на заводе работает, да?