Валерий Быков - Поводок

-Ты говорил, вечность в аду.

-Верно, не просто десять лет, и не двадцать лет, и даже не тысяча, а вечность, триллионы лет боли. Но сейчас, ты не понимаешь, что такое вечность, я никогда не наказывал тебя достаточно сурово.

-Ты ломал мне кости по много часов, когда я не справлялся с твоими заданиями или отказывался повиноваться, я знаю, что такое боль, прекрасно знаю.

-Да, это так. Я ломал тебе кости, несколько часов подряд, потом наказание заканчивалось, и кости срастались заново, и больше ты не ощущал боли. Ты не понимаешь, что такое даже год в аду. Тебе до сих пор кажется, что вынести боль даже очень долго это вполне реально, ты не понимаешь, что такое боль в течение вечности.

-Я прекрасно это понимаю, я прожил полторы тысячи субъективных лет. Я понимаю, что такое миллион лет, как это долго.

-Нет, не понимаешь. И чтобы ты понял, что такое вечность в аду, ты проведёшь в аду тысячу лет. И это гарантирует, что ты никогда нас не обманешь, потому что ты будешь знать, что тебя ждёт за это. Это продиктовано не соображениями садизма, это необходимо, чтобы ты не сделал ошибки, не оступился, не обманул нас.

-Не надо этого делать.

-Надо, исторический опыт показывает что надо. Те, кто прожил тысячу лет в аду, практически вообще никогда не обманывают нас по крупному. Тот, кто не прошёл через ад, обманет нас ради своей расы с вероятностью процентов пять, а это слишком много. Нам не нужны самопожертвования ради всей своей расы и её будущего. Ты должен чётко знать, что тебя ждёт, если ты решишь нас обмануть, и передать хотя бы часть наших знаний, сверх разрешённого своей расе. Не забывай, ты не свихнёшься, ты не умрёшь, когда всё кончится, ты не умрёшь и не получишь несовместимых с жизнью травм, ты будешь таким же Ильёй как сейчас, но ты будешь знать, что такое тысяча лет в аду! И никогда нас не предашь и не обманешь, даже ради процветания всего своего вида, чтобы не оказаться там вновь.

-Слушай, не надо этого делать! Я всё понял, я не хочу...

Он подошёл ко мне и сломал мне руку, я почувствовал жуткую боль, после чего, он прямо за сломанную руку перебросил меня через себя и стал жестоко пинать, пока у меня изо рта не потекла кровь. После чего мир подёрнулся серой пеленой, и я оказался в той же камере пыток, где я убивал несколько часов подряд Лару, в этот раз я был связан, а она стояла напротив меня.

-Ты, скотина, ты убил меня! - Крикнула Лара, превратившаяся почему-то в зомби. Она подошла ко мне, и со всей силы стукнула молотком по колену, хоть хрустнула. После чего она взяла раскалённый до бела кусок металла и прижгла им мой живот. Спустя несколько минут все мой раны зажили, и я оказался на костре, костёр медленно разгорался у меня у ног, но я был привязан, и ничего не мог поделать, он медленно горел, а я умирал от боли. Когда я умер, или почти умер, костёр прогорел, мои раны снова все зажили и меня начали топить в воде, не давая дышать, я захлебнулся, вода попала в нос, но я не мог прокашляться и не мог умереть. Потом меня стали варить на костре прямо в большой кастрюле с кипятком... Одна пытка, истязание, сменяла другую, и это продолжалось и продолжалось, и этому не было конца. Тут было всё, что придумало человечество и много из того, что придумано ещё людьми не было. И чтобы не происходило, я не умирал, и боль не притуплялась, и я не мог даже потерять сознание. Это происходило бесконечно долго, и мне не давали передохнуть, прервать этот ад хоть на секунду. Наверно, подобное и ассоциировалось у людей, согласно их религии с адом, только вот я попал сюда совсем незаслуженно, самый обычный рядовой ад, ничего такого особенного. Но я хорошо понял, что значит термин "вечно гореть в аду", я это понял очень хорошо и на своей шкуре, и понял не только, что значит гореть в аду, но и что значит гореть там "вечно", потому что моим жутким страданиям не было конца и края. И самое главное, чтобы я не делал, как бы не было мне больно, боль никогда не притуплялась, я не терял сознание и не умирал. И это длилось и длилось, и я уже начал даже забывать, что значит нормальная жизнь, когда тебя не пытают. Нет, я помнил это также ясно, наниты не позволяли мне забыть что-либо, обычно люди могут забывать, я не забывал ничего. Но настоящая жизнь, тогда, когда меня не пытали, уже начала казаться мне чем-то нереальным, как будет её никогда, и не было. Была только эта боль и этот ад, был Сатана, который продолжал меня пытать бесконечно долго. Я научился терпеть, нет терпеть, это было не возможно. Но были секунды, когда меня снимали с углей костра, всего обгоревшего. Когда сатана одной лишь мыслью вылечивал меня полностью, и до того момента, как мою кисть не начнут дробить в костедробилке, у меня была пара секунд, чтобы отдохнуть от жуткой боли. Я научился ловить такие моменты, между пытками, моменты, когда мне было не так больно, и отдыхать в это краткое время, наслаждаться им. Но это не прекращалось, никогда, ни при каких обстоятельствах, это длилось вечно, очень, очень, очень долго. Людям с их короткой жизнью, у которых бывают периоды детства, которое проносится так быстро. Людям, которые треть своей жизни провели во сне, а прожили всего восемьдесят лет. Им никогда не понять как же это долго тысяча лет, как это долго тысяча лет боли, тысяча лет "гореть в аду". Ничего особенного, самый обычный, самый обыкновенный библейский ад. Это есть во многих религиях, только большинство людей, после смерти просто умирают, выключился и всё, и ничего нет. А кой кто раскается и попадёт в рай, они в это верят, а мне так вот не повезло попасть в этот ад, попасть не на час, и не на месяц, а на долгую тысячу лет. Это не просто там какое-то одиночество, которое я испытывал до того как попал в ад в виртуальном мире. Одиночество это плохо, иногда его переносить очень тяжело, но это настоящая ерунда, по сравнению с адом.

Вот костёр прогорел, и я уже был готов переносить следующую пытку, Сатана щёлкнул пальцами, и верёвки упали, я упал вместе с ними, потом с трудом поднялся, ожидая, когда всё это продолжиться, я дрожал, но у меня ничего не болело, организм был цел. Я посмотрел на него, ожидая подвоха, ожидая, что он снова начнёт меня пытать.

-Ну, вот и всё.

-Что всё? - Не понял я.

-Тысяча лет прошла, быстро, не правда ли?

-Быстро? Всё? - Мне было плохо, я был не совсем адекватен, после всего, что пережил, но я понимал, что всё кончилось, потому что всё ясно помнил, всё, что со мной произошло. Я упал на колени и заплакал, неужели всё это кончилось?!

-Вот теперь ты знаешь, что такое тысяча лет в настоящем аду. И ты можешь представить себе, что такое триллион лет в аду, вечность.

-Для меня и тысяча лет вечность. - Я рыдал, слёзы текли по щекам, я не мог это выдержать, неужели всё? Так долго, так больно.

-Тысяча лет это долго, это не вечность, это просто долгий, но конечный срок, триллион лет, вот это вечность. Что ж, теперь, я дам тебе сутки, чтобы успокоиться, которые ты проведёшь так, как пожелаешь, и я верну тебя в реальную жизнь, в тот момент, как ты попал сюда, ты будешь сидеть перед телевизором, держа в руках джойстик, а на кухне будет готовить обед твоя мама. Но помни условие. Не дай бог, ты подаришь этому миру больше, чем я тебе позволю.