Ричард Бахман - Бегущий человек

Она украдкой взглянула на градусник. В ясном свете дня за окнами возвышались небоскребы Кооп-сити, как старые наблюдательные вышки каторжной тюрьмы. Внизу на веревке под вентиляционной трубой хлопала поношенная одежда. Крысы и жирные уличные коты, повизгивая, рылись в кучах мусора.

Она обернулась и посмотрела на мужа. Он сидел на стуле, оцепенело уставившись на экран «Свободного вещания». Это продолжалось уже несколько недель и было на него совсем не похоже. Он всегда ненавидел это занятие. Естественно, в каждой усовершенствованной квартире по закону был установлен экран «Свободного вещания», но выключить его не считалось нарушением закона. Проект Обязательного закона о пособиях не прошел: не хватило всего шести голосов до необходимых двух третей. Так что они обычно не смотрели этот канал. Но с тех пор, как заболела Кэти, муж заинтересовался передачами, где можно заработать большие деньги. Это все ужасно пугало ее.

Сейчас был получасовой перерыв в играх, и диктор сообщал последние новости. Сквозь его монотонный голос слышалось хриплое дыхание простуженной Кэти.

— Ну как? — спросил Ричардс.

— Нормально.

— Не ври.

— Тридцать девять и пять.

Он с силой ударил кулаком по столу. Пластмассовая миска подпрыгнула и, перевернувшись в воздухе, соскользнула на пол.

— Не переживай так. Мы найдем врача. Послушай… — она болтала без умолку, чтобы отвлечь его, но он уже повернулся обратно к экрану. Перерыв закончился, игра продолжалась. На этот раз ничего серьезного — обыкновенная дешевая затея под названием «Ручная мельница». В игру принимались люди с патологиями сердца, печени и легких, иногда — шутки ради — калеки. Умудряясь не упасть от напряжения, крутя с дикой скоростью ручную мельницу и поддерживая бесконечные диалоги с ведущим, участник за одну минуту мог получить десять долларов. Каждые две минуты ведущий задавал дополнительный вопрос по теме, выбранной участником, ответ, который оценивался в пятьдесят долларов.

Сегодняшний мученик с бешеным пульсом был фанатом американской истории. Если же участник игры под безумный аккомпанемент своего сердца задыхался, но все же не мог найти ответа, пятьдесят долларов вычитывались из уже набранных очков, а обороты мельницы увеличивались.

— Мы продержимся, Бен. Мы сможем. Я… я буду…

— Что ты будешь? Суета здесь не поможет. Ей нужен настоящий специалист. Хватит приглашать медсестер и помощниц акушерок. У них грязные руки и от них разит виски за милю. Нужно самое современное оборудование. Я позабочусь об этом.

Он пересек комнату, не отрывая взгляда от экрана, ввинченного в обшарпанную стену над раковиной. Сняв с крюка дешевую грубую куртку, он раздраженно накинул ее на плечи.

— Нет, я не допущу этого… Ты собираешься?

— А почему бы нет? В худшем случае ты получишь немного денег на содержание семьи, лишившейся кормильца. Этого тебе хватит на лечение дочери.

Она никогда не была красавицей, а за годы вынужденной безработицы мужа высохла и сильно постарела, но в этот момент ее лицо приобрело царское выражение.

— Я не возьму этих кровавых денег. Я навешаю лапши на уши государственному агенту и отправлю его отсюда, не взяв ни цента. Мне не нужна компенсация взамен мужа.

Он повернулся к ней, жестокий и неумолимый, пытаясь сдержать в себе нечто, разрывавшее его на части, это невидимое нечто, на которое Система и делала ставку. В этом мире он был доисторическим животным, атавизмом, что представляло определенную опасность.

Он кивнул в сторону спальни.

— А как тебе нравится перспектива похоронить ее в нищенской безымянной могиле?

Волна безумной тоски накатилась на нее. Глаза исчезли в густой сетке морщин, и она разрыдалась.

— Бен, они ждут именно таких, как мы. Они ждут нашей смерти…

— Может, меня еще и не возьмут, — сказал он, открывая дверь. — Может быть, во мне нет того, что им надо.

— Если ты пойдешь туда, они убьют тебя и покажут мне твою смерть. Ты хочешь, чтобы я смотрела на все это рядом с больной дочерью?

Из-за слез ее речь была несвязной.

— Я хочу, чтобы наша дочь осталась жива, — он попытался закрыть за собой дверь, но жена заслонила выход.

— Тогда поцелуй меня на прощанье.

Он нагнулся к ней. В конце коридора скрипнула дверь и высунулась голова миссис Дженнер. Они уловили дразнящий сытный запах жареной говядины с капустой. У миссис Дженнер дела шли хорошо. Своим наметанным глазом она помогала в местном универмаге распознавать покупателей с фальшивыми карточками.

— Ты ведь возьмешь деньги? Прошу тебя не делай глупостей.

— Возьму, и ты это знаешь, — прошептала она.

Он как-то неловко обнял ее и, быстро отвернувшись, сбежал вниз по причудливо изогнутой, неосвещенной лестнице.

А она осталась стоять в пустом дверном проеме, сотрясаясь в беззвучных рыданиях, пока не услышала далеко внизу звук захлопнувшейся двери. Сжимая градусник, она подняла фартук к глазам.

Рядом внезапно возникла миссис Дженнер и потянула ее за фартук.

— Дорогуша, — прошептала она над ухом, — есть дешевый пенициллин с черного рынка, я могу достать… когда тебе принесут деньги…

— Убирайся! — закричала она.

Миссис Дженнер отшатнулась, ее верхняя губа поползла вверх, открывая почерневшие зубы.

— Просто хотела тебе помочь, — пробормотала она, исчезая за своей дверью.

В наступившей тишине снова стали слышны стоны Кэти. Тонкие фанерные стены не могли их заглушить. В квартире миссис Дженнер загудел и разразился аплодисментами экран «Свободного вещания». Только что очередной участник «Ручной мельницы» не ответил на дополнительный вопрос, и с ним тут же приключился инфаркт. Под бурные овации зрителей его вынесли на пластиковых носилках.

Миссис Дженнер нацарапала имя Шейлы Ричардс в своей записной книжке.

— Ну, что ж, миссис Пахучка, поживем — увидим, — проговорила она в пустоту, и ее губа снова злобно вздрогнула. Яростно захлопнув блокнот, она устроилась перед экраном — начиналась новая игра.

Моросящий дождь превратился в ливень, когда Бен вышел на улицу. Большой термометр на углу напротив с надписью «Курите сигареты «Доукс»» показывал +10 °C.

(Погодка как раз, что надо, чтобы обкуриться до нуля). А в квартире, должно быть, всего +12°. А Кэти простужена.