Нил Шустерман - Междуглушь

Толпа послесветов повалила вслед за Исайей, Ником и Цин прямо сквозь внешнюю стену кафе. В зале было битком набито живых посетителей; целая группа школьников в ярких, светящихся жёлтым жилетах взяла стойку в плотное кольцо блокады — целых четыре бармена толком не успевали отпускать мороженое и напитки.

— Сейчас вы собственными глазами увидите, как наш эктодёр уведёт у них мороженое прямо из-под носа! — воскликнул Ник, словно заправский ярмарочный зазывала. Ему это нравилось!

Все послесветы вытянули шеи. Они непрестанно перебирали ногами, чтобы не провалиться сквозь землю. Очень странное зрелище — несколько сотен голов ходят вверх-вниз, вверх-вниз…

Ник уставился на серебряную вазочку, в которой красовались три больших шарика земляничного мороженого. Бармен собирался полить их сиропом из кока-колы. Нет, как хотите, а некоторые комбинации ингредиентов надо запретить в законодательном порядке.

— Быстро, — приказал Ник Циннии. — Давай, рви, пока он его не испортил!

Цин сунула свою экторуку в живой мир и… Толпа послесветов восхищённо загудела. Одним ловким движением она схватила вазочку с мороженым и перенесла её из живого мира в неживой. Бармен не успел этого заметить, так что опрокинул всю ложку сиропа прямо на мраморную стойку. Мгновение он тупо смотрел на разлившуюся по мрамору лужу, потом перевёл взгляд на других барменов и сказал:

— Ну, что за дурацкие шутки?

— Оно просто исчезло! — сказал живой мальчуган с рыжими волосами, сидящий прямо напротив незадачливого бармена. — Из ниоткуда протянулась рука, схватила его и… всё. Оно растворилось прямо в воздухе!

— Заткнись, Ральфи, [30] Ну, вот и наш старый знакомый — Ральфи Шерман! Если кто не знает, кто это такой, смотрите примечания к книге «Междумир» или «Громила». — одёрнул его мальчик, сидящий на соседнем стуле.

На том всё и закончилось. Бармен вздохнул и сделал новую порцию. Тайна той, что исчезла, его, похоже, не взволновала.

Цин протянула украденное мороженое девочке, которая уже облизывалась, глядя на вазочку.

— Погоди, — сказал Ник. — Сейчас…

Он занёс над вазочкой руку, сжал кисть в кулак и полил шарики мороженого обильным количеством полужидкого шоколада.

В толпе вскрикнули — одновременно с восторгом и отвращением.

— Ну вот, — удовлетворённо сказал Ник. — Мороженое с шоколадной помадкой.

Девочка и её приятели не стали дожидаться, пока им дадут ложки — не теряя ни секунды, они запустили в лакомство пальцы.

— Вот, значит, как… — протянул Исайя. — Шоколадный Огр, оказывается, не монстр… Он вор!

Ник не стал возражать. Он долго думал: честно это или нечестно — воровать вещи из живого мира, но наконец пришёл к выводу, что нужды Междумира должны для него стоять на первом месте.

— О Робин Гуде слышали? — спросил он и Исайю, и окружающих послесветов.

— Слышали. Забирал у богатых и отдавал бедным.

— Ну вот, — кивнул Ник, — живые — они богатые, неважно, сознают они это или нет. Как по мне, так мы тоже заслуживаем хотя бы маленькой доли того, чего нас лишили.

Исайя не выразил ни согласия, ни несогласия.

— Ну, ладно, — сказал Ник. — Кто следующий?

Почти все руки взметнулись вверх: «Я! Я! Я!»

Ник обернулся к Исайе:

— Дай мне список из десяти разумных требований, и мы посмотрим, что можно сделать.

Ник рассчитывал, что Исайя разберётся и отделит необходимое от прихоти. Он не ошибся.

— Половина из них хотела себе собаку или кошку, — сообщил Исайя, когда появился в салон-вагоне со списком.

Он глянул на Кудзу — тот был очень занят: слизывал шоколад отовсюду, куда мог дотянуться. Шоколад — яд для живой собаки, но у междумирной с ним проблем не возникало.

— Этого я и опасался, — сказал Ник. — Что ты им сказал?

— Сказал, что забирать у собак и кошек их нормальную жизнь неправильно.

— Я проделала такое только один раз, — смущённо проговорила Цин. — Владелец Кудзу лупил его почём зря. Должна же я была спасти беднягу! Ну, и вырвала его оттуда — по-другому не получалось.

Услышав своё имя, пёс подошёл к беседующим и перевернулся на спину, ожидая, чтобы ему почесали живот. Исайя подчинился.

— Бил собаку! Да тебе надо было вырвать у него сердце, раз уж ты взялась за дело!

— Я и вырва… — Но тут Цин запнулась. — Ну, почти… То есть, я бы и вырвала, но собака смотрела… Нельзя же было делать это у него на глазах! Или как?..

Кудзу мурчал, словно котёнок, пока Исайя чесал ему живот, приговаривая:

— Ах ты, собачка, собачечка…

Затем он разогнулся и протянул Нику список.

— Вот — здесь десять очень нужных вещей. Давай глянем, что она сможет сделать.

Все запросы в списке были тщательно продуманы, и хотя их выполнение заняло немалое время, всё удалось как нельзя лучше. Среди требований были: саксофон и гитара для двух ребят, которые не играли с того самого дня, когда перешли в Междумир; шестая книга Гарри Поттера — единственная из всех, по какой-то причине никак не желавшая переходить в вечность сама по себе; Библия — вообще-то они переходили постоянно, но запрос был раздобыть на португальском языке… Для девочки, у которой были кисти, но не было красок, Цин стащила целый набор акварели. Для ребятишек помладше — большую коробку с шестьюдесятью четырьмя цветными фломастерами. Мальчику, зрение которого и в Междумире оставалось таким же плохим, как и при жизни, она принесла очки. Остальные запросы касались спортивного снаряжения — того отчаянно не хватало. Ник был удивлён: Исайя не попросил ничего из еды; и, как выяснилось, у предводителя послесветов Атланты были на то свои причины.

Как только все десять просьб были выполнены, Исайя пригласил Ника на беседу с глазу на глаз. Жилище Исайи было уютным, но скромным не по чину. Он жил ничуть не лучше, чем любой из его подопечных, единственное — комната была попросторней. Здесь стояла кровать — наверняка лишь для проформы, поскольку большинство послесветов — особенно лидеры — предпочитали не спать. Из обстановки можно назвать простой кухонный стол пятидесятых годов двадцатого века, оранжевый кожаный диван, скорее всего из семидесятых, да несколько хлипких на вид стульев с круглой спинкой, из тех, какие были в моде во времена бабушки Ника. Ник сделал в уме заметку: сказать Цин, чтобы натаскала Исайе приличной мебели.

Ник присел на диван, сообразив, что убрать с кожи шоколадные пятна проще всего. Исайя расположился напротив, на одном из бабушкиных стульев.

— Ну, я дал тебе возможность показать себя, — промолвил он. — Теперь выкладывай, чего тебе от нас надо.

Ник понимал: граница между подарком и взяткой весьма расплывчатая, и мог лишь надеяться, что находится по правильную сторону этой границы.