Мария Огнёва - Алиар

Миза покачала головой.

— Это мамин дом. Она атаман Эрнела.

Тишина вернулась к ним и на этот раз задержалась надолго.

— То есть… твой отец — глава Кивиша… а мать — Эрнела?! — первым смог выдавить Тэрн. — Бешеная смесь!

— Пожалуй.

Миза проводила их наверх, открыла дверь одной из комнат. Тэрн увидел две кровати, какие-то рисунки и картины на стенах, но не стал присматриваться.

— Тут жили мы с сестрой, когда были маленькими… Я бы предложила вам разные комнаты, но я давно не была здесь, и не знаю, может быть, там кто-то живёт…

Райк пожал плечами.

— Я привык спать в казармах, а выродок потерпит.

Тэрн криво ухмыльнулся, добрёл до постели и рухнул замертво. Сквозь дрёму он слышал, как Райк поблагодарил Мизу, как Миза поблагодарила Райка, как захлопнулась дверь и как его невольный сосед по комнате сел на вторую кровать.

Ощущение, что что-то не так, медленно, но бесповоротно вывело Тэрна из дрёмы. Дошло: Райк сел на кровать, не лёг. И всё это время так и продолжал сидеть; очевидно, глядя на него. Сон окончательно расстаял. Осознав это, Тэрн повернулся и действительно поймал внимательный хладнокровный взгляд. Он хмуро посмотрел в ответ. Помолчали.

— Что теперь? Вернёшь меня в орден?

— А ты бы этого хотел? — Райк подождал ответа, но не услышал его. — В ордене поговаривали: мол, ты просто любишь, чтобы за тобой бегали. Внимания не хватает. Потому и убегаешь постоянно.

Тэрн хотел ответить — очень хотел. Но дыхание перехватило, челюсти намертво сцепились от несправедливости этого упрёка и он смог выдавить лишь кривую, неверящую ухмылку.

— …Да и зачем тебя возвращать? Самый бесполезный человек на свете. Можно было бы тебя убить, но ты и сам с этим справишься. Достаточно просто оставить тебя одного.

— Ха! Я легко выживу!

— Пока у тебя выходит паршиво. Почему думаешь, что дальше вдруг станет лучше?

Тэрн промолчал. Сил играть роли не было, а если вести себя честно, то Райк был совершенно прав. Кроме того, теперь ему был противопоказан ход в Айнер и Кивиш, в Завандре и здесь не хотелось быть самому, в Дейнаре тоже… оставалось лишь надеяться, что Релла станет ему домом, потому что больше податься было некуда.

— …Что, думаешь, я твой злейший враг? Мальчишка! Нет, твой враг — холода. Через пару дней без куртки ты заболеешь, всего лишь пройдя по лесу. Через пару недель — сдохнешь, если продолжишь ночевать в лесу. А ты продолжишь, потому что деваться тебе некуда. И когда ты заболеешь, бесплатно лечить в чужом городе тебя никто не станет, а денег заработать тебе негде… Можно было бы здесь остаться, можно бы и куртку здесь прикупить, и на работу устроиться — но здесь ты не вынесешь. И нигде не вынесешь. Потому что ни в одном из городов Алиара ты никому! низачем! не нужен!..

Тэрн не выдержал и с силой швырнул в него подушкой.

— Замолчи! Замолчи, замолчи, замолчи! Думаешь, я не знаю, что меня добьют холода?! Тебе-то не плевать?!

Голос его сорвался на истеричный визг, от которого самому стало тошно. Тэрн бы с удовольствием швырнул чем-то потяжелее подушки, но сил не было. Райк легонько перекинул подушку обратно и, наконец, улёгся на кровать.

— Именно. Мне плевать.

Проснулся Тэрн поздно. Некоторое время потребовалось, чтобы вспомнить, где он, потом — чтобы порадоваться тишине. Он встал, потянулся и, по орденской привычке, первым делом аккуратнейше заправил кровать. На постели Райка лежало что-то из его вещей: куртка, бурдюк с водой, кажется, кошелёк. Самое время было бы подхватить их и сбежать, но что бы это дало? Райк нагнал бы его в следующем городе и так до бесконечности. Лучше было решить проблему сейчас… так или иначе.

Тэрн потянулся и оглядел помещение. Ужасная, ужасная девчачья комната. Розовые стены, игрушки какие-то, детские рисунки на стенах — и тем удивительнее выглядела дорогая профессиональная картина на стене. Тэрн пригляделся.

Это был фамильный портрет. Две взрослых женщины, одна, наверное, мать или старшая сестра другой. Высокие и, кажется, красивые — под эрнельским слоем грима это было тяжело разглядеть. Рядом с ними стояло несколько детей одного возраста: Миза (единственное не кричащее пятно на картине), девушка в красно-синей рубашке, видимо, её эрнельская сестра, и… и… и… брат Анда?!

От неожиданности Тэрн плюхнулся обратно на кровать. Нет, это точно был он. Те же черты, та же поза, то же нервное выражение лица… художник явно был талантлив.

Тэрн встряхнулся и с новыми силами поспешил вниз. Миза сидела в кресле, обхватив колени руками. Тэрн остановился:

— Всё в порядке?

— Да. Я просто люблю так сидеть. В Кивише не разрешают «занимать неестественное положение».

— О… ясно. Твоя мама вернулась?

— Да, и бабушка тоже. Они спят после вчерашнего. Странно, что вы их не слышали.

Тэрн плюхнулся в соседнее кресло:

— Я и Повелителя Мечей бы не услышал.

— Поверь мне, он был бы тише. Сказать, чтобы тебе приготовили ванную? Слуги уже проснулись.

— Отличная идея! Спасибо. Нет, то есть, давай чуть позже, — мысли путались спросонья. — Расскажи мне о своей семье? Я видел картину наверху…

Миза невольно улыбнулась.

— Да, картина. Там я, бабушка, сестрёнка, мамочка, брат… Как давно мы так не собирались! Тинзи уже замужем, брат уехал… А что ты хочешь услышать?

Тэрн хмыкнул:

— Что-что! А то не знаешь, что любой спросит. Как вообще случилось, что твои родители сошлись?

— А… — улыбка Мизы померкла. — Это было, когда Кивиш и Эрнел пытались наладить отношения… Им очень нужна торговля друг с другом, но они настолько разные, что…

— Знаю я, — перебил Тэрн. — Они заключают торговый договор, пару месяцев меняются товарами, потом ссорятся и чуть не воюют. Через несколько поколений пробуют снова.

— Да, именно так! — Миза посмеялась точности описания, но когда продолжила рассказывать, лицо её снова стало мрачным. — И в один такой раз отец приехал сюда с посольством. И… мой отец очень красивый мужчина — в Кивише этому не придают значения, а здесь-то правят чувства… Маме он сразу понравился. И после переговоров его затащили на праздник в честь установления отношений… Сказали, что без этого договор недействителен…

Она замолчала на самом интересном месте.

— И-и-и? — не выдержал Тэрн.

— А в Эренеле праздники — это… нечто невероятное. Здесь почти каждый вечер так, но в дни гулянья город и вовсе сходит с ума…

Тэрн вздрогнул. Ещё сильнее, чем обычно?! Или вчера как раз был праздник?..

Миза снова замолчала, и он заёрзал в кресле. Тэрн чувствовал себя, как любопытная барышня, но ничего не мог с этим поделать.

— Дальше-то что?!

— Дальше его очень сильно напоили… и… и-и… через девять месяцев появились мы с сестрой.