Виктор Слипенчук - Звёздный Спас

Впрочем, о стаканчике и о походе в ресторан «Ермак» шестого марта Вы, господин полковник, сами всё знаете.

Начальнику СОИС МГУ

полковнику Акиндину А.А.

от начальника СОИС МГУ

полковника Акиндина А.А.

Лейтенант Кимкурякин прав: без психиатра трудно писать подобное донесение, но, однако, к делу.

В субботу, 5 марта, после обеда, я вошёл в свой кабинет и по устоявшейся традиции расположился в кресле напротив телевизора. Жена принесла пятничные «толстушки», она знает, что некоторые новости по телевизору я дополняю информацией из газет. Кроме того, это её единственная безотказная уловка заставить меня отдохнуть.

В общем, за телевизором я вздремнул, и мне приснился сон. И так же, как и лейтенанту Кимкурякину, отрывочный. Причём отрывочность весьма странная. Когда я просыпался, то оказывался не в своём кабинете, а в кабинете ресторана «Ермак» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но по порядку.

Телефонный звонок. На экране монитора собственной персоной Председатель комитета СОИС. Я вскакиваю – сна как не бывало. А он – полноте, Агапий Агафонович, садитесь и простите, что в субботний вечер ворвался в ваш кабинет, как говорится, не постучав. Сообщил о приезде американцев и японцев (привезли какие-то телелинзы, благодаря которым можно заглядывать в прошлое и будущее). Сказал, что очень уж они интересуются изысканиями лаборатории Бреуса, похвалил за неразглашение и бдительность. Поздравил меня с присвоением звания генерал-лейтенанта и пообещал, что погоны вручит сам Верховный. Пожелал доброго здоровья, успехов, счастья и исчез с монитора, будто его и не было. Он исчез, а я под впечатлением подхожу к зеркалу платяного шкафа – здравствуйте, генерал-лейтенант Акиндин!

Опять звонок. Кто-то клерк из штаба. Сообщает, что Наумову Назару Матвеевичу присвоено очередное звание капитана. Соответствующие документы будут доставлены в понедельник. Я говорю, что за спешка, в понедельник и поговорили бы. Он смутился, а потом признался, что хотел потрафить мне, вдруг в воскресный день господин генерал-лейтенант возжелают выехать в ресторан, чтобы отметить неординарное событие, а тут и у подчинённого радость, пусть бы подчинённый и побеспокоился. Штабная услужливость ныне у всех «притча во языцех», но чтобы до такой степени?!

Иронизирую:

– Тогда и лейтенанту Кимкурякину надо бы немедленно присвоить очередное звание – мы втроём осуществим вылазку.

– Господин генерал-лейтенант, не извольте беспокоиться, в течение недели по вашему представлению произведём лейтенанта Кимкурякина сразу в капитаны. Дальше не смею – чин майора удостоверяется подписью Председателя комитета.

– А сами-то вы кто? В каком звании?

– Штабс-капитан Рыбников.

– Хорошо, готовьте за моей подписью представления на моих сотрудников и в них включите себя, господин майор.

Штабс-капитан поблагодарил и после некоторой паузы испросил разрешения включить в представление обоснование о том, что он вместе с моими сотрудниками произвёл загляд в будущее, в результате которого выяснилось, что японская телелинза на порядок лучше американской. Я согласился при условии, что обе линзы будут дополнительно проверены в лаборатории Бреуса Б.Б.

Только что положил трубку и устроился в кресле – опять звонок. Ну, думаю, кто бы ни звонил – вскакивать не буду. Генерал-лейтенанту – негоже.

– Господин полковник, с вами говорит генерал-лейтенант.

По привычке вскакиваю, запутался в пледе (меня неукоснительно им снабжает жена, чтобы не остужались ноги). В общем, чуть было не упал, невольно взглянул на зеркало шкафа и обомлел: я – не я?! Стою в полный рост, в генеральской форме, разговариваю по телефону. О чём – не понял, потрясение сказалось. Однако взял себя в руки.

– Господин генерал-лейтенант, полковник Акиндин слушает, чего изволите?

– Наконец-то!.. Немедленно выезжайте в ресторан «Ермак», старший лейтенант Наумов уже отмечает присвоение очередного звания и готов осчастливить вас щелчком по носу. Имейте в виду, у него под бинтами на среднем правом пальце надет металлический напёрсток.

Разговор с генералом показался настолько странным, что я осмелился испросить уточнений – с кем имею честь беседовать, место службы, должность? В ответ он рассвирепел.

– Раскрой глаза пошире, ты кого видишь в зеркале, тупица? Совсем заработался, сам себя не узнаёшь. Ну ничего, скоро вместо парапсихологов будут работать с твоими сотрудниками пара психиатров.

Думаю, была не была. Подхожу к зеркалу – остолбенел. Я, полковник Акиндин, собственной персоной, в генеральской форме с лампасами. В левой руке держу мобильник, отстранился, а правой, строго так, грожу указательным пальцем самому себе. Откуда-то серебристая дымка появилась, зеркало запотело как бы от чьего-то горячего дыхания, генерал потускнел и пропал. Я обрадовался, слава богу, всё это сон. Опять устроился в кресле, уже вздремнул, стук в дверь – Люси, моя жена.

– Прости, Агапий, не хотела будить, но кто-то из твоих позвонил, просил приехать в ресторан «Ермак». Не поняла, чьи именно очередные звания, но что их предстоит отмечать – это точно. Говорит, будто сотрудник Наумов что-то начудил, как бы его в комендатуру не забрали. Все ждут, что ты немедленно приедешь, выручишь. Уже и такси подъехало.

Она подошла к окну и немного отодвинула штору, чтобы я увидел. И я увидел, но не это убедило ехать в «Ермак». Оперативность у нас обычное дело. Меня убедило, что она в курсе моих дел о присвоении званий, о которых я ничего не знал и о которых ей только что сообщили. Я почувствовал в этом закономерность. И поехал.

Не помню, как оказался в ресторане. Помню, что сижу во главе стола, в уютном кабинете. По правую руку сидят Наумов и Кимкурякин, а по левую – свободное пространство, в котором то и дело появляются официанты в красных косоворотках с подносами. Один из них подаёт мне стопку «Царской» (в синеньком стаканчике из венецианского стекла) и просит от имени общества произнести тост в честь присвоения очередного звания старшему лейтенанту Наумову.

Я, естественно, произнёс – мы осушили стопки. В порыве благодарности, как мне показалось, старший лейтенант попросил, чтобы и ему принесли стопку «Царской» и тоже непременно в синеньком стаканчике с узорами. Он тоже произнесёт тост.

Неожиданно официант воспротивился – венецианский стаканчик один, и он распределён, его нельзя назад отнимать. Предложил старшему лейтенанту удовлетвориться обычной стопкой. Увы, ни в какую, старший лейтенант рассердился, стал кричать, что сейчас его принародно щёлкнули по носу. Но пусть некоторые не думают, он тоже может кое-кого щёлкнуть.