Виктор Слипенчук - Звёздный Спас

И тут началось столпотворение, как во вчерашнем сне. Ничего не разберёшь – урывки и обрывки. Индивидуумы повисли у меня на руках, заламывают за спину. А мои сотрудники, помощники, вместе с официантом завладели борсеткой и, как истинные борсеточники, спешно роются в ней. Наконец выгребли – стаканчик, бинт и напёрсток. С удивлением воззрились на них, словно впервые увидели. Потом стали поглядывать на меня, поглядывать и осуждающе покачивать головами, мол, какой позор, какое падение нравов. В общем, театр дураков.

Внезапно подал голос индивидуум-азиат, предложил надеть напёрсток мне, чтобы я щёлкнул по носу старшего лейтенанта.

В ответ Кимкурякин стал философствовать.

– Щелчок господина полковника по носу старшего лейтенанта будет воспринят не иначе как произвол, как распоясавшаяся дедовщина. Вот если бы старший лейтенант щёлкнул полковника, тогда другое дело, тогда это было бы прикольно.

От возмущения я чуть не задохнулся, спрашиваю:

– Скажи конкретно, кем будет воспринято?

А он, весёленький, счастливо улыбается:

– Господин полковник, а то вы не знаете.

(Ну не придурок ли?!)

Всё это время старший лейтенант Наумов был как бы «в отключке». Тупо уставился на свой напёрсток на среднем пальце: то намотает на него бинт, то размотает. Точно сомнамбула, ни на что не реагировал. И вдруг очнулся, вмиг затянул зубами бинт и – ко мне.

– Да-да, вспоминаю, тогда было бы прикольно. Да-да, прикольно, лейтенант Кимкурякин.

Я кручу головой, не даюсь. Но он, подлец, уловил момент, изловчился и как шарахнет по носу. Искры из глаз, и – ничего, пустота. Очевидно, отрубил. И неудивительно – пальцы как сардельки. В общем, всё перемешалось – где настоящее, где завтрашнее, где вчерашнее? Бедная жена Люси всю ночь меняла компрессы.

Поутру пришёл на работу, а лейтенанты уже сидят возле кабинета. Стыдятся поднять глаза, как побитые дворняжки.

В их присутствии позвонил в госпиталь СОИС. Попросил, чтобы двух психиатров прислали и проверили каждого из моих сотрудников. Потребовал от лейтенантов, чтобы они не позднее десятого марта представили отчёты об известных событиях.

Отправил их – выполнять! И невольно вспомнил генерала в зеркале платяного шкафа. Как бы там ни было, а его обещание прислать пару психиатров сбылось.

Тогда же принял решение, если преимущество японских телелинз над американскими подтвердится (его интересовал этот факт не как факт превосходства японцев, а просто потому, что запомнился), ну, естественно, если подтвердится и факт присвоения ему звания генерал-лейтенанта, то тогда он ещё потрудится. А нет – чёрта с два им, подаст в отставку. Уйдёт!..

Проклятая работа, с неё не уйдёшь так просто. Разве что с уходом в могилу! Впрочем, и в могиле будут поминать и анализировать твои действия. О, ничтожное жуткое племя!..

Начальнику СОИС МГУ

полковнику Акиндину А.А.

от завкафедрой

парапсихологии МГУ Бреуса Б.Б.

Уважаемый Агапий Агафонович! Ваше замечание справедливо – деньги выделяются государством не на кафедру парапсихологии, а на нашу лабораторию, исследующую паранормальные (или сверхчувственные) явления. Сокращённо – ЛИПЯ. Скажу откровенно, создавая лабораторию, я поначалу подписывал документы не иначе как зав. ЛИПЯ. Но потом, во избежание досадных опечаток, которыми грешит секретариат, я стал подписывать документы лаборатории, указывая свою должность на кафедре.

Согласитесь, трудно рассчитывать на понимание инстанций, если документы, посылаемые в эти самые инстанции, подписаны – «Зав. ЛЯПА Б.Б. Брехус». Тем более что документы, касающиеся сверхчувственного, и без того полны элементов как бы за гранью нормального. То есть провоцируют адресата на неадекватное восприятие.

Это ответ на Ваш вопрос: почему документы «от лаборатории» подписываю «заведующий кафедрой»?

Не буду скрывать, что, ответив, я как бы убиваю двух зайцев. Во всяком случае, теперь мне легче удовлетворить Вашу просьбу – поделиться гипотезой, хоть как-то объясняющей исчезновение и невидимое перемещение обезьянок в пространстве. Легче потому, что, несмотря на всю невероятность гипотезы, я надеюсь, что теперь буду избавлен хотя бы от Вашей иронии – «гипотеза зав. ЛЯПА Брехуса». К сожалению, именно такая оценка, и не только моего труда, а каждого, изучающего сегодня параномальное, наиболее распространена в обществе. Посвящая свою жизнь исследованию сверхчувственного, я предполагал, что мне придётся работать с людьми неординарными, экстрасенсами, но никак не с изгоями. На практике же оказалось, что, работая с ними, я сам стал изгоем. Согласитесь, Агапий Агафонович, подобное весьма и весьма прискорбно. И возразить этому невозможно уже потому хотя бы, что свою гипотезу я излагаю не учёному совету МГУ, а Вам, начальнику СОИС. Впрочем…

У меня нет гипотезы. И для неё практически нет никаких научных изысканий ни в прошлом, ни в настоящем. То есть изыскания были: сотрудники Кембриджского университета У. Баррет и О. Лодж даже создали в 1882 г. общество психических исследований, но вся беда в том, что в своих изысканиях, именно изысканиях, они не продвинулись дальше описаний парапсихологических явлений. Строго говоря, никаких научных результатов не было получено. Кстати, в области сверхчувственного и сегодня положение ничем не лучше. Загляните в Интернет, десятки так называемых гипотез, в которых одна сменяет другую или сочетает в себе все измышленные на сегодняшний день. И при этом, обратите внимание, опять, как и прежде, никаких экспериментальных фактов, подтверждающих их теории. В общем, всё на уровне умствований. Вкладывать деньги в теории «иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что» по меньшей мере расточительно. Уверен, если бы не предстоящее столкновение с гибельным Фантомом, никто бы и ныне не стал тратиться на исследования энергии сверхчувственного. Да и зачем? Надо развивать науки, позволяющие пользоваться той энергией, которая расширяет диапазон восприятия уже известных органов чувств. А в изучении парапсихологического (экспериментальных опытов) мы находимся на такой стадии понимания экстрасенсорных процессов, что толком не знаем даже, за счёт чего происходит наше сверхчувственное восприятие.

Как-то мне довелось прочесть любопытный факт, описываемый человеком, называющим себя Божьим Странником. Пытаясь постичь, что такое постоянная внутренняя молитва, он путешествовал по святым местам России. Однажды ему пришлось идти в некую дальнюю обитель вместе с подобным ему богомольцем из тех мест. Богомолец был слепым, и так уж случилось, что заночевали они в копёнке сена во чистом поле. Спит, стало быть, Божий Странник, и вдруг в предрассветную стынь будит его напарник, мол, быстрей поднимайся, горит наша обитель.