Виктор Слипенчук - Звёздный Спас

Кеша открыл глаза, готовый, если понадобится, защитить Фиву. Но вместо неё увидел пустое пространство каких-то световых наплывов. Словно слепец, внезапно утративший ориентацию, выпростал руки и едва не вскрикнул, ощутив окно электрички, а за стеклом – скользящие волны сугробов, которые он принял за какие-то световые наплывы. Нет, не какие-то, а вполне определённые наплывы её пеньюара, подумал Кеша и улыбнулся необязательности мыслей, которые, как ему показалось, иногда во много раз лучше обязательных.

– Фива, ты слышишь меня?

– Да, я слышу тебя.

Она слышала его в ударах сердца, отдающихся в висках.

– А ты? Где ты сейчас? – спросила она.

– Я в том же прежнем полупустом вагоне и у того же окна. И ещё в том же пальто без пуговицы и тех же армейских полусапожках, и тоже слышу тебя.

Да, он тоже слышал её в каждом ударе сердца.

– Кеша, приходи сегодня на встречу старого Нового года. Я буду ждать тебя. Всегда, буду, хочу !

– Это правда, – улыбаясь, согласился Кеша.

И они, будто всё ещё находясь рядом, произнесли вместе, как клятву, как спасительное заклинание: всегда, буду, хочу !

Некоторое время молчали, проникаясь приятным ощущением единения – между ними не было ни времени, ни пространства.

– Странно, но теперь я слышу откуда-то ещё стук колёс, – удивилась Фива.

Она хотела спросить: слышит ли он приближающиеся шаги на лестнице? Но Кеша опередил – да, слышит.

Отворилась дверь, и с безапелляционной категоричностью прозвучало:

– Подъём! Хватит дрыхнуть…

Далее произошло какое-то непонятное, мельтешащее вибрирование звука, и голос исчез, пропал, словно раздавленный свинцовым каблуком. И в ту же секунду Кеша почувствовал на своём плече чью-то тяжёлую руку и запах застарелого винного перегара.

– Человек, человек хороший, отойди-подвинься – ты свет застишь.

– Ой, он просвечивается! Изыди, сатана, изыди! – вскричала женщина в годах, закрываясь прозрачным пустым пакетом, который невольно напомнил о диске из почтового ящика.

– Матушка, успокойся. Со мною тоже такое случается. На, употреби лекарство – живая вода !

Заросший мужчина неопределённого возраста в какой-то сосульчатой ёжиковой шапке и продольно простроченном надувном бушлате одной рукой усаживал Кешу рядом с собой, а другой – совал в лицо женщине металлическую фляжку.

Кеша, не оговариваясь, сел, чтобы не привлекать повышенного внимания. И получилось как раз у окна и как раз прижавшись лбом к стеклу, то есть попал в то же пространство, в котором находился накануне, когда ехал из дому в Москву. Даже поза была прежней и настолько удобной, настолько соответствовала его состоянию, что невольно подумалось: наконец-то он опять в своей тарелке. И женщина в годах, и мужчина неопределённого возраста как-то сразу отстали от него, утратили интерес, словно он вдруг выпал из поля зрения. И Кеша вспомнил – не они ли прошествовали по лестничной площадке, когда он рассматривал диск?

– Палёнка? – спросила женщина, откручивая громоздкую пробку, которая попутно была походным стаканчиком.

Кешу поразило необыкновенно синее мерцание перстня на её указательном пальце. Индиго, синь , подумал он.

– Да Бог с тобой, матушка, – живая вода из города будущего !

Матушка поднесла фляжку к носу и с явным удовольствием втянула запах, очевидно, ректификата.

– Питьё хорошее, но для меня недостаточное. Мне для прогрева костей рекомендована водочка, оптимально рассчитанная самим Дмитрием Ивановичем Менделеевым, – тридцать восемь градусов. А уж если живая вода , то непременно из родника у вечного дерева или, на крайний случай, из речушки, что в Горном Хуторе близ Черниговки.

– Но брать воду у вечного дерева , а тем более в Горном Хуторе , запрещено самим Председателем Правительств Земли, – протянув руку за фляжкой, рассердился мужчина.

– Пэ-пэ-зэ, – усмехнулась наголо стриженная женщина и отстранила его руку. – Не кипятись, этот недостаток мы сделаем преимуществом.

Она наполнила стаканчик и, вынув коробочку, выстрелила таблеткой под язык. Потом быстро, что называется залпом, опрокинула стаканчик с живой водой и, как бы внимая его продвижению по пищеводу, замерла. Наконец, вздрогнув, так глубоко сморщилась, что на лице остались только стриженный лоб и кончик подбородка, а глаза, нос и рот исчезли, уползли куда-то вглубь. Глядя на неё, и мужчина сочувствующе сморщился и тоже как бы спрятался в невыразимо кислой гримасе. Вдруг как по команде вместе вдохнули полной грудью, и их лица – смятые мячики – упруго выпрыгнули, раскрылись, словно выдавленные сжатым воздухом.

– Ну как? – спросил мужчина и, нетерпеливо выхватив стаканчик, налил себе.

– Бэнэ вэртат! Успехов тебе ! – сказала женщина в годах и, вынув носовой платочек, аккуратно вытерла слёзы.

Один за другим, не прерываясь, мужчина опрокинул два стаканчика и, закрыв фляжку, весьма ловко спрятал её в своём надувном бушлате, очень похожем на матрас.

Кешу заинтересовала своеобразная парочка, которая, как водится в таких случаях, затеяла разговор «про жизнь». Что-то знакомое и отталкивающее он почувствовал в их присутствии. Чтобы понять суть разговора, невольным свидетелем которого стал, решил воспользоваться своими способностями в телепатии. Однако воспользоваться не удалось. Мысли мужчины были неуловимы, то есть похожи на сентенции доморощенного учёного, вдруг вкусившего с ректификатом углублённые азы восточной философии.

– Я всё уже знаю, однако хочу послушать вас. Вы не такая простая, какой представляетесь.

Мужчина опасливо оглянулся и как-то так приглашающе покивал сосульчатой шапкой, что женщина, повинуясь, беспрекословно придвинулась к нему.

Она придвинулась, и Кеша ужаснулся: неужели есть хоть какая-то связь между диском о земных цивилизациях и этими, утрачивающими человеческий облик бомжами?!

– А откуда вы всё уже знаете, позвольте вас спросить? – с неожиданной при таком беспрекословном повиновении строгостью поинтересовалась женщина.

Эта строгость была не то чтобы неприятна своей неожиданностью, в ней ощущалась угроза. Нет, не мужчине в сосульчатой шапке, а кому-то как бы присутствующему здесь и в то же время недосягаемому.

– Раз вы всё уже знаете – тогда ответьте: кто я? Что я? И зачем? То есть откуда?

Теперь в голосе женщины прозвучало самодовольство – она не сомневалась, что мужчина в ёжиковой шапке никогда не догадается: кто она и откуда?

Кеша оторвался от стекла, чтобы внимательнее посмотреть на странную женщину, и вновь услышал истошный крик:

– Изыди, сатана! Изыди!..

– Что, опять просвечивается? – весело хихикнув, удивился мужчина, откровенно разглядывая Кешу и попутно извлекая из надувного бушлата фляжку с так называемой живой водой.