Александр Розов - Мауи и Пеле держащие мир

…Вечером майор Фадил уже сидел за столиком в пустом и темном кафе аэропорта, в компании капитана Ланзара, и пил кофе из чашки с логотипом «Solomon’s Airway Co».

В отличие от майора Фадила (имевшего ничем не примечательную внешность — в любом городе Юго-Западной Европы его бы никто не заметил — обычный франко-алжирец), капитан Ланзар был персоной выдающихся физических качеств. Высокий рост, фигура атлета, классическое галльское лицо, умное и волевое, квадратный подбородок, высокий лоб, орлиный нос, и серо-стальные глаза.

— В дополнение к кофе, — сказал он, ставя рядом с чашками две рюмочки и удивительно точным движением плеская туда по порции коньяка из пузатой бутылки, — за удачу!

— За удачу, — откликнулся Фадил, подумав между делом, что у этого капитана, наверное, никогда не дрожат руки от страха. Вопрос: всегда ли хорошо, быть таким смелым?

— …Паникеры болтали, — продолжил Ланзар, глотнув из рюмки, — будто на Гуадалканал высадилась пятитысячная северокорейская бригада, и что будто канаки тоже отменные бойцы. Так вот, Фадил: это брехня! Когда три тысячи наших батакских парней внезапно выдвинулись из портовой зоны на улицы, все канаки драпанули из города, а никаких красных корейцев мы вообще не видели. Голая пропаганда коммунистов, понимаешь?

— Возможно, пропаганда, — ответил майор, тоже глотнув коньяка, — а ты говоришь: все канаки покинули Хониару? Все полста тысяч с лишним?

— Да, представь себе. Город почти пустой. Кто-то остался только в белых и китайских кварталах. А канаки исчезли. Но, на прощание, они сломали все, что могли. Теперь в Хониаре ни электричества, ни водоснабжения, ни телефонной связи. Эти козлы тупо срубили провода, прорубили дыры в трубах, разбили электрощиты… Здесь требуется хорошая ремонтная команда, чтобы все починить, а в остальном, полный порядок.

Майор Фадил отпил еще капельку коньяка и переспросил:

— А кто контролирует кольцевую трассу и перевал Оустен на южной трассе?

— У меня нет однозначного приказа вести бои за эти трассы, — ответил капитан Ланзар.

— Понятно, — майор кивнул, — приказа нет. Но я спросил: кто контролирует трассы.

— Партизаны, — неохотно признался Ланзар.

— Значит, порядок не полный, и канаки не так уж безобидны, — констатировал майор.

— Слушай, что ты докопался до меня с этими трассами? — проворчал главный инструктор батаков, — У меня приказ: взять под контроль и удерживать город Хониара от аэропорта Хендерсон-Филд на востоке до района Кокумбона на западе. Я взял и удерживаю.

— Хочешь честно, капитан? — спросил Фадил.

— Хочу — не хочу… — Ланзар залпом допил свою рюмку, — …Ты старший по рангу, и тебе решать, что хорошо, что плохо, что делать, чего не делать.

— Нет, капитан. Решать не мне, меня прислали только поддержать твой батакский полк, поэтому сейчас я высказываю мнение, а не отдаю приказы, это понятно?

— Это понятно, — эхом отозвался Ланзар, и налил себе еще коньяка, — давай, высказывай.

— Мое мнение такое, — жестко произнес майор, — плохо, что ты не контролируешь перевал Оустен. И совсем плохо, что ты не контролируешь склоны хребта Эдсона. Они всего в миле от твоих позиций. А каньоны рек Матаникау и Лунгга разрезают твои позиций на три сегмента. Что ты предпримешь, если противник начнет штурм со стороны хребта?

Капитан Ланзар залпом выпил вторую рюмку, и вытер губы ладонью.

— Какой противник? Брось, майор. Эти канаки могут партизанить, прятаться в джунглях, стрелять в спину, но идти на штурм — нет. Кишка тонка. А мы дождемся подкрепления, которое нам обещали с Минданао, и прочешем эти чертовы горы, метр за метром.

— Подкрепление с Минданао? — переспросил майор Фадил.

— Да. Филиппинские мусульмане из Фронта Моро. Мумины, как тут говорят. Их сперва перебросят на Палау, а оттуда к нам. Три тысячи бойцов. Наш контингент удвоится.

— Капитан, а кто еще знает, что сюда прибудет подкрепление?

— Кому надо, тот знает, — ответил Ланзар, — если ты сомневаешься, позвони в штаб.

— Капитан, я не сомневаюсь. Я спрашиваю: может ли противник знать об этом?

— Черт его разберет, — беспечно ответил Ланзар, и майору Фадилу стало очень тоскливо. Теперь он с полной очевидностью понял, что и Главный штаб (заседающий, видимо, в Париже), и капитан Ланзар, считают противника аморфным, слабым и неспособным к серьезным боевым действиям. Они даже не задумываются, кто их противник: то ли это партизаны-туземцы, то ли Конвент Меганезии. А Фадилу интуиция подсказывала, что противник — Конвент, и что Конвент знает о подкреплении в виде трех тысяч муминов. Вероятно, Конвент решит разгромить батакский полк до прихода подкрепления. Если посмотреть на оборону Хониары, то нет сомнений, что Конвенту это удастся.

…Потом, уже почти ночью, майор ехал на джипе в расположение своего парашютного батальона. Его путь лежал по главной улице Хониары, вдоль берега залива. Вокруг был мертвый город. Дома с темными окнами. Батакские блок-посты, освещенные ведрами с горящим керосином. Кучи пищевого мусора (результат жизнедеятельности батакского контингента, не приученного к гигиене). Крысы, деловито роющиеся в этих кучах…

«Что можно сделать? — думал Фадил, — Будь у меня неделя, я бы поборолся. И Ланзар с радостью сбросит на меня ответственность — он же намекнул на старшинство по рангу. Только недели, вероятно, нет, и приняв на себя ответственность, я не успею исправить ситуацию, зато автоматически стану крайним. Нет уж к черту…».

Интересно, что в это время, с позиции на склоне хребта на расстоянии два километра от главной улицы Хониары, за движением джипа наблюдал в бинокль-ноктовизор некий персонаж, напоминающий ковбоя с «Дикого Запада». Проводив объективами джип, он задумчиво хмыкнул, и сместил поле зрения на Южную трассу, ведущую из Хониары в Мболонду через перевалы центрального горного массива. Ковбой не ожидал, что в это позднее время на дороге найдется что-нибудь интересное. Просто, существует порядок наблюдения… Упс! Тусклый мигающий огонек движется от Хониары вверх по дороге.

— Фэн-Со, остаешься за старшего, действуй по инструкции, — приказал ковбой, передавая бинокль молодому парню — корейцу.

— Ясно, камрад лейтенант, — ответил боец «северокорейской красной бригады».

Ковбой (лейтенант-инструктор Оули Техас) опустил на лицо очки-ноктовизор, оседлал горный велосипед, и покатил под уклон навстречу замеченному огоньку. Почти точно определив скорость огонька, он знал, где устроить засаду. По дороге как раз было русло мелкого ручья, этакий миниатюрный каньон, через который переброшен мостик. Здесь, кстати, грунтовая дорога уже была просто широкой тропой. Аккуратно пристроив свой велосипед под мостом, Оули Техас спрятался за пирамидой из нескольких валунов (эта пирамида фиксировала одно из продольных бревен моста). Теперь ждать. Такая игра в скандинавского тролля, собирающего мостовую подать с проезжих коммерсантов.