Александр Розов - Мауи и Пеле держащие мир

— Ничего себе… — удивилась Эрлкег, — ты помнишь наизусть такой кусок…

— Это место любит цитировать мой папа, — сообщила Рут, — он говорит, что Олдингтон здесь объяснил стратегию оффи. А моя мама любит краткие формулировки. Она говорит, что эта стратегия оффи укладывается в три слова: «разделяй и властвуй».

— Объясни толком, — потребовала Лирлав.

— Объясняю толком, — в тон ей отозвалась Рут, — реально, оффи, это слабое меньшинство. И доминировать над сильным большинством они могут, только если это большинство будет раздроблено на одиноких людей, которые враждуют между собой, а если объединяются, то максимум — в пару мужчина-женщина, и тогда начинают подозревать друг друга в сговоре с окружающими врагами. В измене. При такой фигне, маленькая банда оффи может запросто доминировать хоть над миллиардом взаимно-враждующих людей. Эти бедняги-люди уже приучены при любой ерунде бежать за помощью к банде оффи. Вот вам и государство.

Завершив эту тираду, Рут поднялась из-за столика, открыла маленький стенной шкафчик, пошарила там, и вытащила тонкую черную сигару с надписью иероглифами.

— Вот! — объявила она, затянувшись, и выпустив изо рта струйку тумана, — Я еще в Огасаваре спрятала тут этот гаджет. Чувствовала, что пригодится. Как в телескоп глядела. Я в смысле разговоров вся в маму, люблю краткость. А от длинных монологов, типа, как сейчас, у меня реально процессор перегревается.

— Давай разберемся, — предложила Ригдис, — по-твоему, моногамная семья, это плохо?

— По-моему, — ответила Рут, — плохо, когда кто-то диктует, какая должна быть семья, и что в семье как должно быть, и как называться. Долг. Верность. Измена. Всякое такое говно. Ты прикинь, скольким неплохим людям это испортило жизнь, сделав их врагами. А надо было просто избавиться от меньшинства, которое диктует. Процентов десять, ну пятнадцать.

— Процентов десять, ну пятнадцать, чего? — переспросила Лирлав.

— Типа, людей, чего же еще, — пояснила юная мичман резерва, — вычислить их, и выпилить.

— Выпилить… — эхом повторила Ригдис, — …Нейтрализовать, зачистить. Революция всегда называет эти вещи иносказательно. Когда мы прилетели на Нуку-Хива, и устроили сетевую конференцию, нам задали вопрос: есть ли разница между деятельностью INFORFI в сфере культуры и морали, и геноцидом, устроенным Красными Кхмерами в конце 1970-х?

— А вы чего? — спросила Рут, снова затянувшись квази-сигарой и выпустив струйку тумана.

— Мы ответили, что приветствуем снос гнилого патриархального тоталитаризма.

— Ну, по ходу, четкий ответ! Теперь, мы победили, и что ты скажешь про отношения между людьми в Меганезии?

И снова пауза. Ригдис озадаченно потерла ладонями виски.

— Я тебя поняла. Рут. Видимо, я не могу судить о том, как это делалось, а только о том, что получилось. Давай тогда вернемся к нашей теме, да? Ты сказала: есть два варианта. Или это заход в Y-клуб, и нечего беспокоиться. Было и прошло. Или?..

— Или, — продолжила мичман, — это всерьез и, возможно, надолго.

— Что тогда? — спросила Эрлкег.

— Тогда надо найти место для еще одного друга. Вы ведь нашли, ага?

— В смысле? — не поняла кйоккенмоддингер с фиалковыми глазами.

— В смысле, вас же трое. И, я слышала, вы даже на пляже реально отжигали втроем.

— Да, все так. Но мы женщины, мы подруги, и у нас взаимное доверие.

— Ладно, — Рут кивнула, — дальше появляется четвертый, не женщина, но тоже на доверии.

— Ты про кого? — удивилась Лирлав.

— Я про Корвина, вы ведь с ним теперь команда, e-oe?

— Рут! Нет! Это другое! Это просто работа.

— Повтори еще раз, Лирлав. Я что-то не расслышала, в чем вы не доверяете Корвину.

— Вот, блин… — Лирлав снова стала причесывать свои короткие темно-бронзовые волосы.

Рут Малколм выключила и бросила на столик японский гаджет — квази-сигару.

— Ага. Вот тебе и блин. Так как насчет доверия к кэпу Корвину?

— Мы доверяем кэпу Корвину, — сказала Ригдис, — и мы работаем в его команде.

— Тогда, я реально рада, — Рут улыбнулась, — прикиньте: кэп Корвин для меня много значит.

— У тебя с ним что-то есть? — быстро спросила Эрлкег.

— Ну, это смотря, что называть «что-то».

— Рут, у нас ведь разговор про секс, разве нет?

— Ну, типа, я не поняла. Мы тут говорим и про секс, и про политику, и про доверие. А тебя интересует, занималась ли я любовью с кэпом Корвином, e-oe?

— Рут, если это тайна, то ты можешь не отвечать.

— Тут нет никаких тайн, Эрлкег. Я знаю Корвина почти вечность. Он мне как родной дядя. Прикинь: мама отпускала меня летать с Корвином из Французской Полинезии в Аотеароа!

— Куда? — переспросила Лирлав.

— В Новую Зеландию. На языке маори — Аотеароа, Страна длинного белого облака. Корвин надежный, как звездная навигация, и понятный, как паровой движок Уатта.

— Да уж… Не близко… А как у него с личной жизнью?

— Так, — Рут пожала плечами, — эпизодически. Сегодня он здесь, завтра — там. Сначала такая ситуация получалась из-за бизнеса, а, когда дело пошло к революции, то тем более. Потом вообще была война. А сейчас Корвин, как марсианский треножник Уэллса: одной ногой на Северном Бора-Бора, где наша семейная фирма, другой ногой на Фараулепе, где верфь, на которой режут корабли, а третьей ногой на Футуна, где королевский планерный клуб. Еще здешняя тема с ядерным топливом… Короче: вот такая личная жизнь, ха-ха два раза.

— А, по-моему, — заметила Эрлкег, — это романтично. Острова, атоллы, океан под крылом.

— Ага, — Рут хихикнула, — особенно романтично рожать на борту в полете. Типа: милый, ты, пожалуйста, выполни по моей команде боевой разворот на трех «G», это поможет делу.

— Шутки у тебя… — проворчала кйоккенмоддингер с фиалковыми глазами.

Рут намеревалась что-то ответить в том же стиле, но тут зазвонила переговорная система с поверхностью, и вместо ответа на вопрос Эрлкег, юная креолка схватила трубку.

— Устрица на связи.

… - Хэх! Классно!

… - Нет, нырять сюда ему не надо, мы сами скоро вынырнем.

… - Ну, типа, еще выпьем по чашечке кофе, и наверх…

… - Ну, Корвин, я не верю, что вам с Пирксом не о чем поболтать полчасика.

… - Ага, скажи, что я его очень-очень, ну, ты понимаешь…

… - Ага, я поняла. Отбой.

Она повесила трубку и сообщила:

— Мой друг прилетел.

— Тот самый Пиркс-Металлика? — спросила Ригдис.

— Да. Так что, может, еще по чашке кофе и наверх. Ага?

— Годится, — Ригдис кивнула.

— Алло, Рут, — начала Эрлкег, задумалась, и договорила, — а что Корвин говорил про нас?

— Хэх, девчонки! Главное, не что он про вас говорит, а как он на вас смотрит!

— И как же он на нас смотрит?

— С интересом! — лаконично и многозначительно объявила Рут Малколм.