Александр Розов - Мауи и Пеле держащие мир

— Нет, Деми, что ты! Истребитель это истребитель. Ладно, посмотрим.

Через полчаса обе девушки уже стояли около площадки для автожиров, подсвеченной умеренно-яркими люминесцентными лампами по углам. Рут непрерывно трещала по диспетчерской трубке, сообщая пилоту дополнительные ориентиры и характеристики выбранного пункта лэндинга. И вот — ключевой момент. Послышалось тихое гудение пропеллеров, и… На малой высоте проплыло нечто, похожее то ли на классическую «летающую тарелку» из голливудского фильма про инопланетян, то ли на огромного зеленоватого краба с клешнями, прижатыми с боков к панцирю, и с двумя передними лапами, вытянутыми вниз. Еще одна пара лап, похожих на весла, растопыренных чуть позади середины корпуса, придавали «крабу» сходство с комаром (комар, кстати, тоже балансирует полет растопыренными лапами). Дополнительным комариным признаком можно было считать хоботок (который, при внимательном рассмотрении, оказывался пулеметом Гатлинга с вращающимся блоком стволов). Рут Малколм успела удивленно выругаться трехэтажным матом, пока «инопланетный краб-комар» снижался. А потом произошло касание грунта. Необычная машина спокойно прокатилась по площадке и дисциплинированно затормозила на регламентном резервном расстоянии до края.

Краб стоял на паре длинных передних лап, опустив заднюю кромку своего 4-метрового панциря почти до грунта. Его клешни оканчивались воздушными винтами с диаметром примерно 3 метра. Фронтальный сектор панциря был прозрачным, и сквозь него сейчас наблюдалось движение внутри тела. Сегмент раскрылся и на грунт спрыгнул молодой мужчина (относительно светлокожий креол), одетый в шорты и гавайку. Посторонний наблюдатель мог подумать, что эксцентричный авиатор — «самоделкин» прилетел сюда непосредственно с любительского авиа-фестиваля Ошкош. И, внешность у пилота была соответствующая: рост средний, сложение — ничем не выделяющееся, лицо круглое, с немного выступающим подбородком. Стрижка — «бобрик», волосы рыже-бурые, уши оттопыренные, глаза цвета блеклого неба, слегка навыкате, под длинными ресницами. Когда пилот пару раз моргнул в ходе адаптации после ночного полета к освещенной площадке, казалось, что эти ресницы шуршат, как щетки (такая слуховая иллюзия).

Тем временем, на площадку уже выкатился микро-джип под управлением все того же тинэйджера Фиуфи. На багажнике стоял ящик с патронами, к фаркопу был пристегнут прицеп-бочка с топливным спиртом (низкосортным, но крепким самогоном). Конечно, мальчишка использовал случай, чтобы выступить «с понтом». Подогнав микро-джип к припаркованному самолету, он привстал на сидении, козырнул и представился:

— Капрал Фиуфи, королевские силы обороны Сигаве-Футуна!

— Штурм-капитан Пиркс, аэромобильная милиция Нукуфетау-Тувалу, — также козырнув, ответил ему пилот.

— Круто! — продолжил туземный тинейджер, — А как называется этот летучий краб?

— Так и называется: «Крабоид», типа, чтоб легче запомнить, — ответил Пиркс,

— Круто! А есть, что нарисовать на крышке?

— Допустим, есть, а ты рисовать умеешь, капрал?

— Запросто, штурм-кэп! Я, между прочим, ассистент великого калабрийского художника, который тут живет, как Гоген на Таити. Во как! Короче: что рисовать?

— Airbus A400M Atlas, силуэт можно взять в глобопедии, — ответил Пиркс.

— Круто! — в третий раз произнес Фиуфи, — Ну, силуэт я за полчаса нарисую. Ага?

— Ага, — согласился пилот, — только сначала, все же, залей топливо и загрузи контейнер «Гатлинга». Как бы, регламент первичен, а прикол вторичен.

Две девушки, наблюдавшие за развитием событий с угла площадки, уже успели кратко обменяться мнениями о пилоте (и прийти к выводу, что «парень, в общем, простой, но симпатичный и, вроде, с юмором»). Что касается боевой машины, то Рут, хотя и была удивлена в первый момент, но через минуту опознала «Крабоид»:

— Прикинь, Деми! Ничего нового под Луной, как говорит ваш великий калабрийский художник! Этот «Крабоид» уменьшенная и продвинутая реплика V-173, «летающего блинчика» инженера Циммермана, из авиа-корпуса флота США. Прототип — середина Второй Мировой войны. Боевая версия называлась XF-5U, летала после войны, потом быстро была списана по директиве о переходе от винтовых самолетов к реактивным.

— Ты прямо авиа-энциклопедия! — отозвалась француженка, — А что этот парень сказал насчет «Airbus A400M Atlas»? Он что, сбил гражданский широкофюзеляжный лайнер?

— Нет, — успокоила Рут, — лайнеры «Airbus», это модели с номерами от 310 до 390, а все модели, которые с номерами от 400, это военные транспорты.

— Понятно… Значит, первый военный самолет. А какого он размера?

— Длина 45 метров, полетный вес 120 тонн, груз 40 тонн или рота бойцов с техникой.

— Хм… — отреагировала француженка, и в этот момент пилот Пиркс повернулся к ним:

— Hi comrades! Если найдется что-нибудь пожрать для хорошего человека, то хороший человек может сыграть вам серенаду на губной гармошке!

— На губной гармошке? — переспросила Рут, слабо разбиравшаяся в музыке.

— Ага! — пилот жестом фокусника вытащил из кармана гавайки аппаратик, размером и формой примерно как пачка тонких дамских сигарет, и поднес эту штуку к губам. Над площадкой разнеслась заунывная музыкальная фраза в стиле шотландской волынки.

— А можно что-нибудь веселое? — поинтересовалась Рут.

— Можно, — сказал он, — если под хорошее настроение, а хорошего настроения у средней мужской особи гомо сапиенс нет на голодный желудок, если ты понимаешь, о чем я.

Атолл Тарава, Кирибати. За час до рассвета.

Республика Кирибати имеет площадь суши 700 квадратных километров, и в 5000 (!) раз большую акваторию. Жителей сто тысяч, средний доход менее тысячи долларов в год, и даже столичный атолл Тарава похож на затерянный мир с полунатуральным хозяйством.

Атолл имеет треугольный барьер, но его западная сторона полностью лежит под водой, а надводная напоминает перевернутую цифру «7», которую кто-то небрежно начертил карандашом с толщиной грифеля около полкилометра. Длина ножки семерки — 35 км, а длина горизонтальной планки — 25 км. В углу расположен аэродром, а на другом конце планки (западном) — островок Бетио, где размещены правительственные учреждения, в частности — тюрьма. Ну, в самом деле, какое же государство без тюрьмы?

Тюрьму, говорят, построили еще американцы, для японских военнопленных. Это очень простое сооружение, состоящее, в основном, из навеса на деревянных столбах. Тюрьма огорожена обычной металлической сеткой, натянутой на столбиках, высотой в рост человека. Многие туристы не верят, что это настоящая тюрьма, и подозревают гидов в розыгрыше, хотя на воротах в проеме сетки ясно написано: «Тюрьма». Туристы также отказываются верить, что скромный футбольный стадион с крытой трибуной — самое большое сооружение во всей Республике Кирибати, а обыкновенный коттедж рядом со стадионом — это президентский дворец. В другом коттедже, чуть больших габаритов расположен Технологический институт. Все эти выдающиеся объекты национальной архитектуры можно созерцать, сидя в тюрьме, причем даже ночью — поскольку на этом столичном островке имеется кое-какое уличное освещение.