Александр Розов - Мауи и Пеле держащие мир

— Про — что? — удивилась Рут.

— Проскрипции, — повторил он, — изобретение Суллы, который был диктатором Рима до Цезаря. Реестр нелояльных, объявленных вне закона. За выдачу или убийство того, кто значился в проскрипции, назначалась награда, а за укрывательство — казнь. Имущество нелояльных, и их близких отнималось, а их семьи теряли все права, или изгонялись.

— Понятно, — прокомментировала креолка, — все уже придумано до нас.

— Да. Ничего нового под Луной. Скажите, Рут, неужели вы это поддерживаете?

— Хэх… Ну, и вопрос, Вителло. Скажу так. Вы говорили про сопротивление. И вы сами сказали про партизан. Как поступали бойцы Резистанса с людьми, сотрудничавшими с фашистам во время Второй Мировой войны? Вы из Европы, и хорошо это знаете.

— Как я не люблю политику! — печально произнес калабриец, — Вот что, Рут, лучше я вам покажу мои картины. И, пожалуйста, не забудьте: вы обещали критиковать.

Как того и следовало ожидать, после противошоковой дозы каннабиноида хризофурола Деметра Дарк, пройдя около полудня фазу эйфорического возбуждения, отключилась, проспала несколько часов, и примерно к закату проснулась в хорошем настроении. Все воспоминания о бойне в Малаале уже потускнели и субъективно воспринимались, как совершенно отвлеченные — будто это было очень давно, и вообще не с ней. А главным чувством на данный момент был голод. Чуть не щелкая зубами, Деми сбегала в душ, и ополоснулась, затем быстро оделась, мельком глянула на себя в зеркало, признала себя годной к коммуникации, и резво выскочила под открытое небо.

Очень вовремя — она как раз успела рассмотреть последний из пяти «апельсиновозов» (средних транспортных «летающих крыльев»), лениво разбегающийся по воде, а затем взмывающий в это самое небо, уже расцвеченное яркими красками заката. Проследив движение самолета к северо-западу (в сторону атолла Тарава-Кирибати), Деми Дарк обратила внимание на одинокую фигуру, стоявшую на дальнем краю пирса. Почему-то сразу же появилась уверенность, что это — Рут Малколм. Было бы просто нечестно не подойти к ней и не сказать спасибо за экстренную химико-психологическую помощь (разумеется, Деми уже поняла, чем был вызван феерический «приход» на берегу около разгромленного поселка Малаале). Пробежав по пирсу, она тронула Рут за плечо.

— Aloha oe! Я чертовски тебе благодарна! Как насчет поужинать вместе?

— Aloha, — хмуро отозвалась юная креолка, — Ну, как ты вообще?

— Я в порядке, — уверенно заявила Деми, — А вот ты что-то скисла.

— Ну, блин нах, — Рут махнула рукой, — Ты прикинь: Махно, Скйоф и Корвин с ребятами полетели на Тарава освобождать Норну без меня! Друзья, называется. И где логика? Я реально-хороший второй пилот, и в экипажах была вакансия, потому что наших ребят-пилотов восемь, плюс комэск Махно девятый, а самолетов пять! И что делает Махно? Сажает в экипаж Корвина вторым пилотом мальчишку-стажера, что из филиппинских гренадеров, получается у всех комплект, а я за бортом в ауте. И мне, будто маленькой школьнице, вручают в качестве утешительного приза вот это, и вот это.

Рут продемонстрировала беспроводную трубку-терминал авиа-диспетчерской рации, и серебряную боцманскую дудку на цепочке.

— Круто, кстати, — уважительно произнесла Деми, — выходит, ты сейчас шеф-диспетчер.

— Ну, блин, — креолка снова махнула рукой, — что круто? Полетов ни сюда, ни отсюда, в ближайшую вахту не предвидится. Даже «Апельсиновозы» вернутся не в мою вахту, а позже, когда будет вахта завхоза Фигуереса. Короче, я не при делах и в тоске, ага.

— Знаешь, Рут, это ты зря! — Деми похлопала ее по спине, — Диспетчер на авиабазе нужен в любое время, я верно рассуждаю?

— Да, верно, только когда ничего не предвидится. Можно было посадить кого угодно из молодняка. Дело-то простое: все таблицы есть в компе.

— Простое? Это ты сейчас так думаешь. А ведь война! Что, если экстренный случай?

— Ну… — неуверенно протянула Рут.

— Вот-вот! — авторитетным тоном продолжила француженка, — в такой период никто не передаст диспетчерский пульт неопытному человеку. Значит, правильно, что тебе это поручили. Ты пилот, ты понимаешь, что к чему.

— Ну… Допустим, ты меня убедила.

— Конечно, я убедила, потому что тут ясная логика. Так, пойдем ужинать, или что?

— Пойдем, — согласилась Рут.

В кафе-буфете «пейнтбольного яхт-клуба» на ужин имелась:

* Салат из манго и всяких овощей с кукурузным маслом.

* Запеченный кальмар с бататом.

* Гренки из бекона на мякоти хлебного дерева.

* Свежее кокосовое молоко

* Сладкие пирожки с бананом.

* Какао крепкой заварки для истинных ценителей.

Девушки как раз успели запить первую часть ужина кокосовым молоком, и готовились перейти к сладкому, когда трубка-терминал вдруг замигала красным, и Рут, удивленно хмыкнув, нажала клавишу «ответить».

Из динамика послышалось негромкое шуршание, а затем, на этом фоне, четкий голос, принадлежавший, судя по всему, молодому уверенному в себе мужчине:

— Тон-тон! Майк — Оскар вызывает Фокстрот — Браво. Как слышите.

— Фокстрот — Браво на связи, — отреагировала Рут, в экстренном порядке проглатывая порцию кокосового молока, — что у вас, Майк — Оскар?

— Майк — Оскар на связи сообщает для Фокстрот — Браво, — четко продолжил голос из динамика, — Я вышел из горячего контакта. Результат позитивный. Требуется ресурс moonshine, и ресурс long-seven, жду вашего подтверждения.

— Фокстрот — Браво, — сказала Рут, предельно-быстро просматривая таблицу, только что извлеченную из кармана, — ответ для Майк — Оскар позитивный. Сообщите параметры необходимой полосы для вашего борта…

…Примерно минуту Деми Дарк слушала переговоры на этом птичьем языке. Потом Рут положила трубку-терминал на стол, и пояснила:

— Дела такие: какой-то истребитель аэромобильной милиции хуми выполнил перехват и ликвидацию вражеского самолета, а теперь хочет дозаправиться топливом и догрузить боеприпасы к пулемету Гатлинга для следующей задачи. Прилетит через сорок минут.

— А кого он мог перехватить? — удивилась Деми, — Разве уже идет война в воздухе?

— Я сама удивляюсь, — призналась Рут, — но получается, что уже идет.

— Как-то все быстро раскручивается, — с тревогой в голосе заметила француженка.

— Ну! — креолка кивнула, — И еще, прикинь, что странно: этому парню требуется полоса длиной всего полста метров. Как площадка для автожиров. Я дважды переспросила.

— А может, у него и есть автожир?