Александр Розов - Мауи и Пеле держащие мир

Акт 5. Трагический финал. Из фургона с логотипом «Coca-Cola» раздается звук «бум!». Через секунду на его месте вспухает клубящегося туча густого белого тумана. Туча сразу же расползается на полста метров вокруг, достигая по высоте кромки стены тюрьмы…

Акт 6. Занавес. Облако тумана вспыхивает ослепительно-желтым огнем, превращаясь в нечто, наподобие маленького тусклого солнца. Со стороны видно, как непонятная мерцающая оболочка отрывается от поверхности этого солнца, и стремительно проносится сквозь окружающий ландшафт, работая, как раскаленный добела нож гигантского бульдозера. Тяжелый грохот обрушивается с неба. А потом — тишина и слабый треск пламени…

КОНЕЦ.

…Бокасса привстал и сорвал с себя тлеющую куртку легионера. Эпифани Биконсфилд, лежавшая под лейтенантом-танкистом в момент взрыва, теперь тоже привстала, быстро выглянула за край дренажной канавы, что-то сказала, но ее губы двигались беззвучно. Бокасса выразительно дотронулся до своего уха, чтобы объяснить ей: пока не пройдет слуховой шок от взрывной волны, говорить бессмысленно. Она кивнула, а потом так же выразительно обвела пальцем вокруг, приглашая оценить обстановку. Бокасса кивнул, выпрямился во весь рост, и… Вот это эффект! Канава, в которой Бокасса и Эпифани (в соответствии с тактическим планом) укрылись, теперь напоминала оросительный канал в полупустынном ландшафте, после промчавшегося степного пожара. На месте тюрьмы (комплекса, занимавшего примерно гектар), не было вообще ничего, кроме клубящейся черной пыли. Еще метров на полтораста вокруг облака пыли, грунт был покрыт ровным ковром из дробленых угольков. Дальше — частично-выжженная земля, усеянная всяким мусором и тлеющими ветками. Она тянулась до канавы, и за нее, до жилых кварталов, и переходила в полосу вялых очагов огня на месте коттеджной застройки.

…В голове что-то щелкнуло, и мир обрел звуки. Однообразное шипение и тихий треск пламени, лениво пожирающего разбросанную по земле добычу. Бокасса протер глаза и поднял взгляд вверх. Там, в поднебесье расползалась уродливая шляпка исполинского грязно-бурого гриба. Слабый ветер постепенно сносил его на запад, к аэропорту.

— Блин! Это все от одной цистерны с пропаном?!

— Все дело в распылении, — пояснила ассистент доктора Упира.

— Хэх! — произнес Бокасса, — А как получилось нужное распыление?

— Просто, — сказала она, — под дном цистерны мы поставили воздушные бомбы: емкости сверхвысокого давления, которые взрываются по радио-сигналу. Их взрыв разрушил цистерну, и выбросил распыленный испаряющийся пропан вверх. Дальше, зажигание и объемный топливный взрыв. Теоретически, мощность взрыва пропана может достигать эквивалента двенадцать по тротилу.

— Ты хочешь сказать, что обычный бытовой газ в дюжину раз мощнее взрывчатки?

— Да. Это следует из химической теплоты сгорания. У тебя как с физхимией?

— Слабо, — признался Бокасса, — у нас естественные науки были только на первом курсе.

— Достаточно, — авторитетно объявила она, — тут простой энергетический баланс…

Со стороны все выглядело сюрреалистически: в дренажной канаве посреди сожженного пригорода на Таити, голая девушка-австралийка объясняет физхимию карибскому парню-негру, одетому в подпаленные остатки униформы Французского Иностранного легиона. Вспомнив предысторию (те минуты, в течение которых эти двое разыгрывали спектакль с имитацией первой фазы изнасилования и побегом жертвы, и все это на глазах у хорошо вооруженных легионеров), можно сделать вывод, что желание этих двух людей вот так общаться на научную тему, противоречит основам психологии. Но такой вывод будет дилетантским. На самом деле, переход от состояния смертельной угрозы к состоянию практической безопасности, вызывает у людей странные реакции, связанные с мощной вспышкой интереса к устройству этого мира и ко всему, что происходит в мире. Люди искренне (на всех слоях сознания и подсознания) ощущают радость оттого, что живы.

Полчаса Эпифани в популярном формате рассказывала Бокассе о физхимии горения в газовых смесях и аэрозолях. А потом они увидели катящийся к ним джип с Ргларом, Хенгистом и Кметом, которые уже успели поменять легионерскую униформу на свою «родную». Они-то и сообщили свежие новости о результатах фокуса с газовозом.

Масштаб взрыва полностью деморализовал оставшихся мародеров. Увидев огромную огненную сферу, которая буквально стерла с лица земли «базу» (в смысле, тюрьму), и несколько окрестных кварталов в придачу, они бессистемно бежали из Папеэте. Одни попытались прорваться по дороге вдоль северного берега на восток, другие поперлись пешком в горы центральной части Таити. Первые угодили в ловушку, расставленную спецназом комэска Пикачу, и в коротком бою были уничтожены комбинированным пулеметным и минометным огнем. Вторые рассыпались в горах на мелкие шайки, и в данный момент охотники штурм-капитана Ми-Го на автожирах методично отстреливали их.

Это были новости, что называется «обще-тактического характера». А частная новость (касающаяся непосредственно второго танкового взвода) была такова.

— Прикинь, лейтенант, — сказал мичман Хенгист, — мы уже не танковый взвод, а особый мобильный взвод технического центра «Creatori» во главе с графиней Биконсфилд.

— Что за херня? — удивилась лейтенант-инженер Эпифани Биконсфилд.

— Ни разу не херня! — возразил он, — У меня есть телекс приказа: ехать в яхт-харбор, принять фрегантину с каким-то «грузом-341», и идти на атолл Тетиароа, это 60 км на север.

— Хм… Что, мичман, в телексе так и написано: «графиня»?

— Нет, Пиф, если честно, то про графиню я прикололся.

— …А все остальное точно так, я сам читал, — добавил механик Кмет.

— Ладно… — произнесла она. — …А где девчонки?

— Мы здесь, — ответила мичман Либби, появляясь в сопровождении механика Пэппи со стороны шоссе. В руках у девушек были снайперские винтовки жуткого калибра.

— Вы что, нас прикрывали? — догадалась лейтенант-инженер.

— Точно, Пиф, — подтвердила Пэппи.

— Согласно приказу лейтенанта Бокасса, — уточнила Либби.

— Уф, — выдохнула Эпифани, — С вами хорошо, ребята. Ну, поехали, что ли?

— Да, Пиф, — ответил механик Рглар, садясь за руль джипа, — А что такое «груз-341»?

— Это, — ответила она, — пневматический миномет — метатель контейнеров акролеином.

— Акролеин, это, типа, яд? — спросил механик Кмет.

— Типа, суперлакриматор, — поправила лейтенант-инженер, — поэтому, обращаться надо аккуратно, чтобы не захлебнуться в собственных соплях. Акролеин серьезная штука.

Про новый пункт боевых действий они прочли уже на борту 60-футовой фрегантины. Достаточная информация содержалась на сайте «Globe Tour Guide».