Николай Удальцов - Что создано под луной?

– Радоваться их существованию…

– Что ты так на нас смотришь, Искариот? – спросила девушка, нарисованная акварелью, – Разве твое мировоззрение позволяет тебе смотреть на то, как женщина раздевается?

– Милое создание, передо мной раздеваются сразу три красавицы – куда же ты хочешь, чтобы я смотрел?

И потом, вы так прекрасны, что на вас можно смотреть и без всякого мировоззрения…

– Когда культурный человек видит обнаженную женщину, он отворачивается, – не очень уверенно, и, видимо оттого тихо, проговорил Крайст. Искариот ответил ему, тоже, впрочем, негромко, скорее размышляя про себя, чем утверждая:

– Это – не культурный.

Это просто – дурак…

Место, где они остановились, было очень красивым, той естественной красотой, которая легко, без усилий и необременительно входит в гармонию с человеком. Если человек не загружен суетой, он ощущает красоту легко и естественно.

Красота – это гармония явления с человеческим опытом.

В мире вообще, очень много красоты.

Красивые рассветы и красивые дети, красивые жилища и красивая одежда, красивые женщины, в конце концов.

Или – начале начал.

Но красота – это единственное, чего не бывает слишком много.

– Крайст, красота спасет мир? – спросил Риоль, глядя на уходящих к воде девушек.

– Нет. Но красота может сделать мир стоящим спасения…

Крайст видел взгляд Риоля, обращенный на девушек, и улыбался так, как умел улыбаться только он – и грустно, и смущенно, одновременно. А над водой разносились голоса, веселые и такие тонкие, что находили себе путь по грани между водой и туманом.

Теперь, когда девушки отошли от берега на достаточно глубокое место, их тела скрылись в серебристой бирюзе озера, а над водой были видны только их головы.

– Пожалуй, я тоже искупаюсь, – Риоль произнес эти слова, ни на кого не глядя, и потому не заметил ухмылки Искариота. А Крайст повторил первое слово из фразы Риоля, только с иной интонацией:

– Пожалуй…

Пока на огне костра закипала вода в ведре, Крайст прилег на траву, вытянув свои худые ноги и прикрыв глаза. Искариот наблюдал за купающимися, без труда различая над водой головы: длинноволосую, черную как смола – девушки, нарисованной углем, белокурую, с волосами до плеч – девушки, нарисованной акварелью, и короткостриженную шатенку – девушку, скачанную с интернета.

Голова Риоля интересовала Искариота поскольку, тот находился рядом с девушками.

Туман отступал, и постепенно у кромки воды появились отблески лучей высоко стоявшего солнца.

На такой огонь на воде можно смотреть бесконечно.

Залюбовавшись отраженными водой солнечными лучами, Искариот не сразу заметил, что над поверхностью остались только две головы – девушки, нарисованной углем, и девушки, скачанной с интернета.

При этом, хотя может, ему только показалось, Искариот услышал смех девушек, который больше походил ехидные смешки.

Через некоторое время из камышей появился Риоль. Он осмотрелся по сторонам, потом протянул руку в сторону прибрежной зелени, и оттуда появилась, опираясь на руку Риоля, девушка, нарисованная акварелью.

И вновь в воде оказалось четыре головы, но не успел Искариот поиронизировать по этому поводу, как две головы вновь исчезли. Теперь остались девушка, нарисованная акварелью и девушка, скачанная с интернета, а Риоль и девушка, нарисованная углем, растворились в камышах.

– Жаль, что никто не додумался оставить на берегу стог сена. Впрочем – камыши – это тоже довольно поэтично, – усмехнулся Искариот.

Когда над водой в третий раз осталось только две головы: девушки, нарисованной углем и девушки, нарисованной акварелью, а Риоль скрылся на берегу, теперь с девушкой, скачанной с интернета, Искариот, посмотрев на дремавшего Крайста, подумал: «Интересно, что ты мог бы сказать по этому поводу?» – Крайст, не открывая глаз, проговорил: – Что у астролетчиков отличная физическая подготовка…

– Наверное, что-то такое было и у Адама и Евы? – на эти слова Искариота, Крайст вздохнул:

– Да, только со временем процесс стал более разнообразным.

И люди всему учатся сами – без подсказок Змея…

– И все-таки, души они взяли от Адама и Евы, – сказал Крайст. Искариот не стал с ним спорить. Но отойдя в сторону. В раздумье, прошептал: – Большой еще большой вопрос – кто сделал больше для формирования человеческой души: Адам и Ева или Авель и Каин?..

Девушки вернулись на берег, и мелкие капли воды заблестели на их телах, как росинки на траве. Эти капельки преломляли в себе лучи солнца, создавая некое подобие радуги.

Только, микроскопических размеров, таких, что глаз почти не видит, а лишь ощущает радужность.

Риоль появился у костра, когда вода в ведре закипела, и Искариот стал резать мясо большим широколезвенным ножом. Крайст тоже занимался провизией.

Риоль заметил, что Крайст не смотрит на него и, понимая, что тот мог все видеть, смущенно, перебарывая неловкость, проговорил:

– Я тебя попрошу… Ну, во общем… ты Эйле ничего не рассказывай.

– Не беспокойся. Эйла еще не родилась.

– А, что же, – в некоем замешательстве спросил Риоль, – Что же она сейчас?

– Искра надежды в глазах ее предков…

– Давай, – сказал Риоль, – Я помогу тебе. А-то как-то неловко – все заняты делом. Наверное, только ангелы на небе отдыхают с утра до вечера…

– …Кем ты была до того, как окончила курсы в «Макдональдсе»? – спросил Крайст девушку, скачанную с интернета.

– Работала закройщицей на мебельной фабрике. Только там мало платили.

– Вот видишь, Риоль, иногда ангелы работают закройщицами.

– Ангелы? – переспросил Риоль, мгновенно ощутив, что означает слово: «Ошарашенный».

Его слова запнулись, словно наткнувшись на невидимую преграду, но услышав ответ Крайста:

– Да, – не пожелали отступить, как будто рассчитывали на то, что преграда окажется непрочной или временной:

– Так – это ангелы?!

– Да.

– Значит, я занимался «этим» с ангелами?!

– Да.

– Что же ты меня не предупредил?

– Зачем? Ведь это – не в первый раз.

– Как, не в первый раз?!

– Знай, что каждый раз, когда ты занимаешься «этим» – ты занимаешься этим с ангелом…

Разжигавший костер Искариот пробормотал себе под нос, тихо, так, что его никто не услышал:

– Ангелы иногда соответствуют своему времени даже больше, чем время соответствует самому себе.

Для женщин наши спутницы слишком оптимистично относятся к целомудрию. Для ангелов они слишком скептически относятся к величине мужских недостатков…

– Все обсуждаете что-то? – проговорил явно изголодавшийся Искариот.

– Что же может быть важнее стремления к истине? – ответил ему Крайст вопросом на вопрос.

– Терпимость к ней…

– Мы будем обедать или философствовать? – спросил Искариот, заправляя салфетку за воротник над галстуком. – Мы будем обедать, – ответил Крайст, – Иногда, обед – это лучшая философия…

Читать дальше