Дмитрий Королевский - Калейдоскоп миров (сборник)

Сам маленький ангелочек, в жилах которого билась чистая невинная кровь, тихо посапывал, укутанный в теплую одежду в большой плетеной корзине, стоявшей на лавке, недалеко от окна. Опасавшийся, что вот-вот его настигнут охотники, Вурд беззвучно, как умеют двигаться только вампиры, влез в окно, и через полминуты окончательно восстановив силы, с новыми крыльями за спиной выбрался наружу. Он сделал всего лишь глоток, один глоток этого чудесного красно-алого напитка, и полностью излечился. Теперь он без труда уйдет от преследователей. Он излечился, а то, что укушенного им трехмесячного ребенка не сможет вылечить никто, его не волновало.

– Дэвид, Роберт давно должен был проснуться! – Джесика тревожно смотрела на мужа. – Он пропустил уже второе кормление.

Несмотря на бурно проведенную ночь, Рейделлы проснулись рано, позавтракали и принялись за каждодневную работу по обустройству своего райского гнездышка.

– Джес, нет повода для беспокойства, – спокойно произнес Дэвид, впечатывая шляпку гвоздя в свежее, приятно пахнущее дерево. – Ребенок сам знает, когда ему нужна будет пища, уж поверь мне. Проснется, да и начнет зевать во все горло.

День стол теплый, солнечный, и Дэвид, слушая негромкую музыку из своей машины, возился с заменой некоторых подгнивших досок на многоступенчатом крыльце.

– Может, он заболел, – словно не слыша мужа, продолжала женщина. – Я нашла на его ручке два красных пятнышка от укуса. Вдруг его укусило какое-нибудь заразное насекомое.

Дэвид положил молоток.

– На это стоит взглянуть, – сказал он, вставая.

Они зашли в полутемную детскую. Малыш мирно спал в кроватке, выронив на подушку свою любимую соску.

– Может, надо приоткрыть шторы? – предложила Джесика. – А то темно здесь будто ночью.

Она сдвинула сшитую из плотного материала шторину в сторону, пуская в комнату яркий свет. Дальнейшее произошло так быстро, что они не успели ничего понять. Роберт открыл глаза, лишь только лучи коснулись его милого личика, и тут же заплакал, с какой-то необычной для этого возраста быстротой и физическими возможностями крутнулся в кроватке, зарываясь в постельное белье.

– Малыш! – радостно подскочила к койке Джесика. – Ах ты, шалунишка, не хочешь просыпаться, а ну-ка вылазь.

Она взяла на руки плачущего сына, на его щеке появилось красное пятно от ожога.

Дэвид молча смотрел на неестественно ведущего себя трехмесячного малыша, не в силах вымолвить ни слова. Джесика, казалось, не замечала, что с ребенком что-то не так, она была рада, что Роберт проснулся.

– Дэвид, смотри, что у него за красное пятно на лице?

– Нет! – выкрикнул он, но все же опоздал.

Она поднесла ребенка к свету, и тот дико взвизгнул, трепыхаясь в ее руках.

– Нет, убери его со света, в тень! – закричал Дэвид жутко, испугав Джесику, оттащив их с сыном в темный угол комнаты.

– Что с ним происходит? – Крупные слезы покатились по лицу жены. – Что с нашим Робертом?

Убранный со света малыш быстро затих, но на него теперь страшно было смотреть, лицо ребенка было покрыто большими волдырями.

– Не знаю, Джес, – успокаивающе обнимая жену за плечи, сказал Дэвид. – Только не выноси его больше на свет.

– Может, это аллергия на свет, какая-нибудь обостренная форма! – испуганно смотря на ребенка, предположила она. – Надо ехать в город, Дэвид, в больницу.

Он, соглашаясь, кивнул.

– Черт, машина! Я проводил профилактику, она разобрана! – Дэвид бросился к двери. – Я быстро, попробуй накормить пока Роберта.

Он выскочил на улицу, открыл капот машины.

Джесика поднесла бутылочку со смесью ко рту сына, и тот радостно зачмокал губами, но в туже секунду лицо его исказилось гримасой, будто в рот младенца попало что-то неприятное, а не его любимая смесь. Он выплюнул искусственный сосок и срыгнул все, что успел проглотить. Захныкал, с жалостью смотря на мать.

– Что же ты, малыш, почему не ешь?

Она прижала его к груди. И он затих, слушая, как гулко, гоняя кровь по телу, бухает сердце матери.

Руки у Дэвида тряслись и, закручивая очередную гайку, он сильно распорол себе руку сорвавшимся ключом. Дьявол, как же не вовремя. Кровь довольно обильной струей брызнула на запчасти.

Джесика плотно закрыла все окна в комнате, положила больного сына на стол. Расстегнула маленькую рубашонку, разлепила липкий поясок памперса, так ничем и не наполнившегося за ночь, и, не удержавшись, вскрикнула, зажав рот ладонью. Маленькое тельце Роберта с ног до груди покрывали редкие торчащие в стороны волоски, кожа приобрела землисто-серый цвет, стала шершавой, шелушащейся, из маленьких пальчиков на ногах торчали острые длинные когти.

– О боже, Роберт, что с тобой? – заплакала Джесика, она хотела погладить сына, но боялась дотронуться до него.

– Джес! – В комнату влетел Дэвид, зажимая окровавленную руку, и застыл, не сводя глаз с изуродованного младенца. – Мы поможем ему, надо ехать, сейчас, сейчас я налажу машину! – быстро затараторил он.

– Что у тебя с рукой? – вытирая слезы, спросила жена.

– Порез, – запоздало ответил Дэвид, полными болью и отчаяньем глазами смотря на сына. – Глубокий, наверное, повреждена вена.

– Я забинтую!

Джесика метнулась к шкафу, открыла дверку, достала аптечку. Роберт, до этого тихо лежавший на столе, зашевелился, легко перевернулся на живот. Глаза младенца внимательно следили за тем, как багрово-красные капли, стекающие по руке отца, падая, разбиваются о пол.

– Сейчас, потерпи! – Джесику трясло, и она неумело бинтовала руку мужа. Оставшийся без внимания Роберт встал на тонкие ножки, расправил вылезшие из спины окровавленные крылья и порхнул вниз со стола.

– А-а-а-а! – дико завопила Джесика.

Ее затрясло от страха. Свалившийся на пол младенец с жадностью принялся вылизывать накапавшую кровь. Родители, находясь на грани истерики, на неслушающихся ватных ногах попятились к двери.

– Роберт! – Мать хотела было броситься к нему. – Сынок.

– Стой! – Дэвид задержал ее здоровой рукой. – Это уже не наш сын, в него вселился бес.

– Нет, Дэвид он болен! – завопила она, беспомощно трепыхаясь в его крепких объятьях.

Словно подтверждая слова отца, Роберт оскалился, обнажая клыки. И этот невероятно страшный, совершенно нелепо смотревшийся на лице младенца оскал, развеял все сомнения родителей. Перед ними был уже не их ребенок, это был и не человек. Глаза жуткого уродца застыли на пропитавшихся кровью бинтах, тщетно пытавшихся задержать хлеставшую из руки Дэвида кровь. Роберт молниеносно вспорхнул, словно всегда летал, и на не успевших ничего сделать родителей, обрушился шквал раздирающих кожу ударов. Отмахиваясь от атакующего кровопийцы, Дэвид вытолкал жену из комнаты и выскочил сам, едва успев закрыть дверь, которую стали сотрясать мощные удары, как будто в нее ломится огромный, взбесившийся бык, а не трехмесячный ребенок.