Владимир Шитик - Слушайте звезды!

И вот как реакция на засилье американской псевдофантастической халтуры в Англии появляется литературное направление «новая волна». Но тут самое время передать слово одному из лидеров и зачинателей этого направления Брайану Олдиссу (род. 1925). (Цитаты приводятся по перепечатке статьи Б. Олдисса «Пропасть и лес» о современной британской НФ (1978) в польском журнале «Фантастика» № 12 (27) (1984).

Олдисс рассматривает творческий путь Джона Уиндэма, начинавшего писательскую карьеру в США в гернсбековских журналах «Эйр Уондер Сториз» и «Эмейзинг сториз».

«Будучи консерваторам, Уиндэм был в то же время настоящим отцом Новой Волны. Именно он в гораздо большей степени, чем А. Ч. Кларк с его космическими романами или Дж. Р. Р. Толкин, создавший мифологию несуществующего мира, доказал тем, кто уже позабыл уроки Уэллса, что можно писать обычно, реалистично, выбирая местом действия всем знакомую реальность и на этом фоне рассказывать о путешествиях во времени и о бродячих растениях. Да еще и прославиться, не подражая при этом Хайнлайну или Ван Вогту.

Попытка понять британскую Новую Волну — трудная задача для американских знатоков НФ. Первым ее достижением было изгнание из двух британских журналов НФ «Нью уорлдз» и «Сайенс фэнтези» парней, которые заполняли их страницы имитациями американского стиля. То были британские писатели, которые безуспешно пробовали силы на американском рынке, а потом продавали свои творения в менее популярные британские журналы. Я сам участвовал в процессе изгнания. Имитации ни к чему хорошему не приводят.

После этого государственного переворота, т. е. с середины шестидесятых годов, британские фантасты внесли в мировую НФ, как никогда, много. Эта чистка была для нас абсолютной необходимостью, так же как Джону У. Кэмпбеллу необходимо было избавиться от старой гвардии, когда он принял руководство над «Эстаундинг сайенс фикшн». Майкл Муркок выполнил ту же работу, что и Кэмпбелл, но в других условиях. Быть может не все, что мы тогда читали в «Нью уорлдз», нам нравилось, не все мы понимали, но, тем не менее, мы чувствовали во всем этом пульс творческой мысли. То были воистину бурные времена.

Новый стиль привлек к фантастике новых, гораздо более активных читателей. Одним из практических результатов было то, что фантастика стала постоянным блюдом в рационе широкого круга серьезных читателей. Она заняла прочно место среди популярной литературы основного русла. Оказалось также, что существуют критики, редакторы и издатели, с симпатией и пониманием относящиеся к научной фантастике, которые видели в ней не только хорошо продающийся товар, но также и творческую силу…

…Точно такой же процесс имеет место в других странах, и поскольку он всегда направлен на поиски оригинальности и против всяческих имитаций, то заслуживает признания. Только в течение последнего года я наблюдал попытки вырваться из зависимости от англоамериканской НФ в Италии и в Дании и в Швеции».

Эта длинная цитата достаточно четко определяет как причины появления «новой волны», так и характеризует ее саму. По сути дела, новая волна есть просто возврат к старым, добрым британским традициям, заложенным Уолполлом, Мэри Шелли и Уэллсом, и кредо новой волны можно свести к одной фразе: фантастика — это литература. И требования, к ней предъявляемые, должны быть такими же, как и ко всякой иной литературе, без скидок на так называемую «специфику жанра». Как пишет Олдисс:

«Писатели НФ в Британии не отделены непроходимой пропастью от всех остальных писателей. Мы являемся фрагментом общей культурной картины. Более того, в нашей стране существуют писатели главного русла, такие как Энтони Берджес, Дорис Лессинг, Эмма Тенант, Кингсли Эмис, Мартин Эмис, Мартин Вакс, Адриан Митчел, которые временами публикуют вещи, близкие к НФ. Наши издатели лишены болезни дискриминационного раскладывания по полочкам, и это отражается и на авторах…

…Британская НФ является попросту одной из ветвей литературы, она задает извечные вопросы на темы скрытого в нас добра и зла, только что места, в которых эти вопросы задаются, не существуют».

К приведенному Олдиссом списку писателей основного русла, которые пишут вещи, близкие к НФ или просто НФ, можно бы добавить еще Уильяма Голдинга и Колина Уилсона, авторов глубокой философской прозы. (Кстати, в Англии многие авторы и критики предпочитают Сейчас о фантастике говорить не «сайенс фикшн» — «научная беллетристика», а «спекюлейтив фикшн» — «философская беллетристика» или «литература размышлений».)

Среди собственно фантастов лидерами «новой волны» в Великобритании, по словам Олдисса, являются четыре человека. Двое из них принадлежат к поколению самого Олдисса: Джеймс Грэхем Боллард (р. 1930) и Майкл Муркок. А из более молодых — Боб Шоу и Кристофер Прист. Советскому читателю Муркок незнаком вовсе, Олдисс знаком по нескольким рассказам, Боб Шоу по нескольким рассказам и повести «В эпицентре взрыва» («Вокруг света», №№ 1–3/1987), зато К. Приста мы знаем аж по двум романам: «Машина пространства» и «Опрокинутый мир».

Среди других интересных авторов, примкнувших к «новой волне» или взращенных ею, заслуживают внимания: Джон Браннер (р. 1934, знаком нашему читателю по рассказам и роману «Квадраты шахматного города»), Йэн Уотсон, Роб Холдсток, Ричард Каупер, Тэнит Ли (р. 1947), Бэррингтон Бейли, Майкл Кони, Д. Дж. Комптон…

Трудно сказать — возникла ли «новая волна» в США по примеру британской или же независимо от нее — просто потому, что многие американские авторы и сами поняли угрозу, которую несла безудержная коммерческая эксплуатация одних и тех же штампов.

Роджер Желязны (р. 1937), видный представитель американской «новой волны», вообще отрицает существование такого явления. По его словам:

«Название «новая волна» очевидно выдумали критики, когда я и многие другие писатели в начале 60-х пришли к выводу, что писать надо по-другому. Это никогда не носило характера организованного движения. Попросту, независимо друг от друга, мы решили, что произведения НФ стоят на очень низком литературном уровне. В подавляющем большинстве они представляли перелицовку одних и тех же избитых штампов, черты их героев были примитивны, безо всякой внутренней глубины. И, главное, человек в них рассматривался как предмет. Мне все это очень не нравилось и поэтому я старался писать так, чтобы мои вещи отвечали всем литературным требованиям; чтобы в них были живые люди, с углубленным психологическим содержанием, чтобы композиция была тщательно разработана, чтобы был хороший язык и многомерный фон».

(Из беседы с Яцеком Родеком, «Фантастика», № 9 (24)/1984.)

Скептицизм Роджера Желязного имеет основания. Многие критики, говоря о «новой волне», просто-напросто скопом записывают в нее всех авторов, родившихся после 1940 года. Но как тогда быть с ветеранами НФ и просто с людьми старшего поколения, которые стали писать фантастику сравнительно недавно, но по всем параметрам пишущим именно «новую волну»? Как быть с Фредериком Полом (р. 1919), Гарри Гаррисоном (1925), Джеймсом Блишем (1921–1975), Джеймсом Типтри младшим (псевдоним психолога и писательницы Элис Шелдон, 1916–1987), Филиппом Фармером, Филиппом Кайндредом Диком (1928–1982), Урсулой Ле Гуин (1929—198)?