Владимир Шитик - Слушайте звезды!

Он вновь снял трубку радиотелефона:

— Алло! Элридж, тебя беспокоит тридцать первый…

— Старина, мне срочно необходима помощь твоей «считалочки»…

— Нет-нет… будуарные истории оставим на сладкое. Мне нужны две пленки. Голоса людей получишь по коду 125/11, примерный текст разговора записан на моем персональном компьютере, пароль «Аларм». Понял… Чем быстрее, тем лучше… Я надеюсь, что не подведешь… До скорого.

Клиф высунулся из машины и подозвал шофера, который флегматично обозревал витрину ювелирного магазина, расположенного напротив:

— Садись за руль, Дик, заводи побыстрей и поехали на Репаблик-авеню, а то в этом городе, погрязшем в сырости и смертных грехах, скоро днем с огнем не сыщешь ни одного шахматиста. Все вымрут.

— Включить «вопль покойной бабушки»? — поинтересовался Дик.

— Давай. Врубай все сирены, мигалки и другие елочные украшения и жми на все сто…

По дороге он набрал номер президента шахматного клуба, поэтому, когда патрульная машина затормозила перед старинным особняком, секретарь президента уже поджидал инспектора.

«Теперь главное быстрота, — подумал Сеймен, поднимаясь по мраморным ступенькам. — Конечно, желательно бы еще хоть капельку удачи, а еще немного нахальства, а потом… Хватит. Важно, чтобы мои предположения подтвердились, а остальное — дело техники».

— Весь мир тюрьма, а жизнь — оковы, — весело насвистывая, сообщил Вирд, появляясь в лаборатории. — Как дела, Ден?

— Смотри, не накаркай! — проворчал в ответ Деннис, сидевший за пультом персонального компьютера. — А то будут тебе и тюрьма и оковы в лучшем виде.

— Ты мне напоминаешь того скареда-фермера, который, тяжело заболев, дал обет богу, что в случае выздоровления продаст лошадь и на все вырученные деньги поставит в церкви свечей. Но когда оправился от болезни, придумал следующее: посадил в мешок курицу, взял коня и отправился на ярмарку. «Продаю лошадь за два доллара!» — закричал он. Собрался народ. На такую дешевизну позарились многие. «Однако конь продается вместе с курицей, а она стоит сто долларов!» — добавил он. Продав обоих, он отправился в церковь и с чистой совестью поставил свечей на два доллара.

Так что не уподобляйся этому хитрецу. Если нам и суждено будет угодить в тюрьму, по крайней мере, есть что вспомнить. И уж конечно, лучше загнуться так, чем попасть под авто или быть пристреленным каким-нибудь наркоманом.

— Что-то ты сегодня чересчур веселый и разговорчивый, еще одно дельце надумал — на миллиард или поболее? — Деннис сладко потянулся и выбрался из-за пульта. — Программу для операции К. Ш. я составил и ввел в «Псиф». Все вроде бы должно быть в норме. Раз пять прогнал ее в компьютере. А у тебя какие новости?

— Самые наилучшие. Навестил нашу пациентку № 132. Как и предсказал «Псиф», сегодня у нее началось обострение артрита. Ты бы видел ее лицо в тот момент, когда я дал «посыл» и боли прекратились почти мгновенно. Правда, каюсь, немного потеатральничал в духе этакого восточного медиума или супер-экстрасенса: смотрите на мою правую руку, расслабьтесь, закройте глаза, вы чувствуете тепло… тепло… В конце концов она попыталась всучить мне чек на триста кредиток.

— И ты, разумеется, не взял — альтруист! — в голосе Денниса слышалась нескрываемая ирония. — Ну, а по поводу театральничанья, ничего не попишешь. Не станешь же объяснять старушенции, что изобрел машину, которая без пяти минут бог.

— Балбес. Причем здесь эти сотни! Самое главное — «Псиф» оказался идеальным диагностом-прогнозистом! В девяноста случаях из ста его «предсказания» об обострении заболевания или наступлении кризиса сбывались. Еще одна сфера приложения его возможностей.

— Поздравляю, маэстро! — Деннис ловко вскрыл банку пива, вопросительно глянул на Вирда. — Будешь?

— Давай.

— Как насчет сегодняшнего эксперимента?

— Если ты не очень устал, естественно, будем работать. Кстати, Ден, как себя чувствуешь после этих ежедневных сеансов?

— В общем ничего. Только вот минувшей ночью играл в шахматы даже во сне. Что при моем отвращении к этой игре с раннего детства кажется довольно опасным симптомом. Советую зафиксировать это в лабораторном журнале.

— Не паясничай, малыш! — ответил Вирд, расставляя шахматные фигурки. — Ты прекрасно понимаешь, что любые отклонения от нормы, даже самые, казалось бы, незначительные, могут в конечном итоге оказаться очень важными и дать ценный материал. Причем воздействие «кси»-излучения может проявляться не сразу…

— Ладно, кончай лекториум. Я готов к партии, — Деннис присел к шахматной доске. — Включи сегодня на вариант «В», с частичным подавлением сознания. Возможности, конечно, снижаются, но я хочу вести параллельный самоконтроль. Вдруг всплывает что-нибудь интересное.

— Хорошо, — Вирд подошел к «Псифу», задал программу и вернулся к шахматному столику. — Ден, у тебя никогда не возникало желание закупить памятник для своего будущего склепа?

— Что с тобой, Вик, ты часом не рехнулся от положительных эмоций?

— Представь, нет. Вчера был на кладбище на могиле родителей и, по случаю, приобрел кусок черного мрамора, даже заказал надпись и рисунок на памятник.

— Наверное, изображение твоего любимого детища? — Угадал. Впрочем, хватит лирики. Твой ход.

— А все-таки, Вик, это дурная примета…

Они разыграли дебют. Глядя со стороны, можно было бы предположить, что играется партия в блиц. Наконец Вирд задумался над очередным ходом. Деннис переключил свое внимание на электронную игрушку, по своему принципу отдаленно напоминающую кубик Рубика, только здесь следовало за минуту совместить цветовые пятна в строго определенной последовательности, после чего звучала веселая коротенькая мелодия, приветствующая победителя. Деннис тратил на каждую комбинацию от трех до пятнадцати секунд.

— Знаешь, Вик, я много думал о нашем последнем разговоре, — тихо сказал он. — Убеждать ты, конечно, мастак. Эта твоя черта — развитая «говорильная» железа — восхищала меня еще в детстве. И все-таки, где-то в твоих рассуждениях кроется неувязка. Ты подменяешь истинный логический посыл ложным. По принципу: I — все птицы летают; II — страус не летает; вывод: значит, страус не птица. Но ведь ясно, как божий день, что в первом посыле этой простенькой логической задачи кроется ошибка — не все птицы летают. И, как следствие, вытекает ошибочный вывод.

— И где же, по-твоему, в моих рассуждениях допущен логический прокол? — лениво поинтересовался Вирд.

— Твое утверждение, что мы преступаем закон только по отношению к тем, кто сам его попирает. Видимо, эта установка и является ложной. Ведь если принять данный логический посыл за истину, то можно зайти довольно далеко по кривой дорожке. Исходя из твоих рассуждений получается, к примеру, что государство, в котором процветает преступность, есть само несовершенство, главный корень зла. Порядок бесправен в стране беспорядка. Значит, надо изменять или государственный строй, или систему управления. Но разве на Земле существует хоть одна государственная или политическая система, дающая людям все, что необходимо для нравственного, духовного и физического самосовершенствования? Нет. Значит, ни одна модель государства, и, естественно, ни один свод законов не может обеспечить и гарантировать полной свободы и гармоничного развития личности. Отсюда можно сделать вывод: человечество еще не доросло до того уровня, чтобы жить в идеальном государстве, ибо для этого необходимо быть по своей сути совершенными существами высшего порядка. Значит, корень зла кроется в самом человеке и он просто не достоин большего, чем то, что имеет на сегодняшний день! А может, и этого не достоин! Когда пятнадцатилетний недоносок насилует в лифте десятилетнюю девчонку… Как можно вообще тогда рассуждать об абстрагированных благах и глобальной несправедливости по отношению к человечеству…