Ари Ясан - Дом тысячи дверей

Причудливые персонажи представали один за другим перед В. Каждый из них произвел бы настоящий фурор на обычной городской улице. То тут, то там люди группировались в кучки и оживленно что-то обсуждали. Некоторые усаживались прямо на пол и оттуда подавали глубокомысленные реплики. Разобрать, о чем они говорят, не было никакой возможности, все сливалось в громкий равномерный гул.

В. было так интересно разглядывать здешних обитателей, что он даже забыл про боль. Но Джадж не дал ему задержаться, он потащил В. за собой через весь зал. На этот раз преодолевать путь было гораздо труднее, чем когда В. проделывал его с Леяной, ведь им пришлось продираться сквозь толпу.

Наконец Джадж и В. остановились в конце длинной извивающейся очереди.

- Зайдем в Ресторацию? - спросил Джадж. - Долго ждать не будем, народу мало! - Джадж махнул рукой в сторону невообразимо длинной вереницы людей.

«Очень сомневаюсь», - подумал В., но не стал возражать. Однако очередь действительно продвигалась на удивление быстро. Не прошло и десяти минут, как Джадж и В. оказались у знакомой В. двери с изображением ножа и вилки. Дверь ежеминутно распахивалась, выпуская выходивших из Ресторации людей, и туда тотчас заходили ожидающие.

После двух сухоньких старушек с бантам на тоненьких седых косичках зашли и В. с Джаджем. К немалому удивлению В., не осталось и следа от великолепия, царившего здесь вчера. Не было в помине живой лепнины или меняющих цвет бархатных занавесей. Перед ними развернулось невообразимо огромное помещение с рядами простеньких столиков, накрытых клеенчатыми скатертями. «Видимо, это другой зал», - подумал В. Правда, и здесь была стойка, всем похожая на стойку, за которой В. и Леяну встречал Кларло, но самого Кларло не было.

Вместо Кларло за стойкой красовался здоровенный детина с огромным пузом. У него тоже имелись усы, но на этом сходство с Кларло заканчивалось. Усишки были редкими и рыжеватыми, как и растительность на блестящем от пота лбу толстяка. Маленькие ручки и ножки, выраставшие из его грузного тела, не мешали ему гипотетически прекрасно вписываться в идеальную сферу. Крохотными глазками, грозящими ежесекундно исчезнуть под нависшими над ними складками кожи, он ощупывал входивших посетителей, а затем делал какие-то пометки в своем маленьком блокнотике. Обыкновенный поварской наряд, натянутый на эту тушу, с непременным колпаком и фартуком, как нельзя органичнее дополнял весь его облик.

Когда Джадж и В. подошли к стойке, этот гигантский шалтай-болтай грозно глянул на Джаджа и черкнул что-то в блокноте. Еще сумрачнее он зыркнул на В., задержав на нем тяжелый взгляд. Внимательно изучив лицо В., толстяк принялся строчить в блокноте с неимоверной скоростью, исписав при этом, наверное, не менее двух листов. Джадж и В. терпеливо дожидались, пока он закончит. Когда толстяк поставил последнюю закорючку в своем блокноте, он вежливо наклонил голову и просипел:

- Добро пожаловать!

Джадж подлетел к нему и, хлопнув что есть мочи по его мясистому боку, прокричал:

- Здорово, Милый Жир!

В. не смог сдержать усмешки. Еще никогда он не встречал человека, которому бы так подходило прозвище «Милый жир».

Толстяк, видимо, желая подтвердить, что он именно «милый» жир и никакой иной, расплылся в широкой улыбке:

- И тебе привет, Джи-Джи. Кого это ты к нам привел?

Джадж вскинул руки в сторону В., словно фокусник на арене цирка, демонстрирующий свой лучший номер:

- В., прошу любить и жаловать!

Затем он обратился к В.:

- А это Жирмила, он же Милый Жир, он же Кусок Сала, он же Свиной Окорок, он же Нетопленый Шпик, он же Дорога к Инфаркту, он же Масляный Блин, он же… - Джадж все лил поток оскорблений на голову бедного Жирмилы, а В. не знал, куда себя деть от смущения. Но Милый Жир все время, пока Джадж склонял на все лады его персону, только довольно кивал, как будто Джадж перечислял его заслуги перед Родиной, - …он же Лысый Боров или Неосвежеванный Хряк! - закончил Джадж, весело подмигнув Жирмиле.

- Очень приятно, - выдавил из себя В.

Сладко улыбающийся Милый Жир вдруг нахмурился и изрек:

- Вот только врать не надо! Очень приятно ему!

В. растерялся:

- Да я только…

- Еще скажи, что влюбился в меня! - сипло прокурлыкал Жирмила.

В. недоумевал: этого человека назвали Лысым Боровом, и он даже бровью не повел, а на «очень приятно» вдруг обиделся!

- Да я вовсе не то имел в виду, - начал было В., но Жирмила прервал его.

- Чего тебе приятно? Может, это тебе приятно? - Жирмила утер лоб рукой и плеснул рукой в сторону В., опрыскав его каплями пота.

В. невольно передернуло, и у него совершенно непроизвольно вырвалось громкое «фу!». Он кинулся утирать залитые Жирмилиным потом глаза.

- Ага! - победоносно завопил Жирмила. - Или, может, это тебе приятно? - Жирмила поднял правую руку и склонился к В., норовя подсунуть ему под нос свою подмышку. В. подпрыгнул, как ужаленный, и отскочил подальше от стойки. Джадж спокойно наблюдал за происходящим, не вмешиваясь, только тихонько посмеиваясь в кулак.

- Или вот это? - Жирмила задрал свой фартук, демонстрируя В. белый с синими прожилками живот.

- Что скажешь? - не унимался Жирмила. - Приятно? И даже очень? А вот я тебе сейчас, - и Жирмила повернулся задом к В. и ухватился за штаны. В. догадался, что последует за этим и, отвернувшись, крепко зажмурился. Через несколько мгновений он не без страха открыл глаза и увидел, что Джадж успокаивает Жирмилу, обняв того за плечи.

- Жирик, не кипятись, он же новенький у нас, удостой снисхождения!

Жирик грозно косился на В. из-под насупленных бровей.

- Не понимаю я таких вот, - объяснял Жирмила Джаджу, тыкая пальцем в В. - На кой трепаться? Приятно ему! И не просто приятно, а, видите ли, «очень приятно»! Ну на кой врать? Он что думает, я ему спасибо что ль скажу за его приятно? Я прямо сплю и вижу, как такому обормоту приятно сделать! Да я ему покажу щас, что такое приятно! Я вот как возьму его за… - Жирмила изобразил пальцами крепкий щипок, - и посмотрю, будет ему приятно или нет.

- Жирик, ты ж понимаешь! Подумай, ведь он только что… - увещевал его Джадж.

- Я-то подумаю, - кипятился Жирик, - подумаю! А вот ему на кой его кочан, а? - Жирмила постучал по своему почти лысому черепу. - На кой голова, я спрашиваю? Думать надо?

В. попытался исправить ситуацию, пробормотав:

- Простите, я сожалею…

Жирмила закатил глаза:

- Он еще и сожалеет! Каков нахал! Мало мне его приятности, так он теперь мне еще и сожалений подвалил!

Джадж вступился за В.:

- Да ничего он не сожалеет, Жиря, сделай ты ему скидочку, он же сам не знает, чего бормочет!

В. нахмурился. Что за бред! И вообще, что здесь происходит? Чего эта жирная курица взбеленилась? В. проявил элементарную вежливость и больше ничего!