Юрий Никитин - Сборник Русские идут!

– С сегодняшнего дня русский язык для тебя запрещен, – сообщил Ермаков. И добавил, видя изумление в глазах молодого каскадовца: – Разговариваешь только на испанском! Со всеми.

Едва за Човном захлопнулась дверь, Ермаков мазнул пальцем по эникэю. Заставка исчезла, с экрана в упор смотрел крепко сбитый человек, чем-то похожий на него, Ермакова, разве что помоложе. Тот же жесткий рот, тугие складки, изломанные брови, запавшие глаза, короткая стрижка. Даже та же пятнистая форма десантника, только знаки различия элитного спецподразделения «дельта», лучшего из юсовских диверсионных групп.

Ермаков пристально всматривался в волевое лицо, увеличил, всмотрелся. С экрана человек смотрел прямо и уверенно. Мощные челюсти выдавались в стороны, придавая вид упрямый и решительный, голова прочно сидела на толстой мускулистой шее, тугие мышцы шли к плечам, широким, которые так нравятся женщинам.

– Но сейчас ты уже не таков, – сказал Ермаков вслух. – Сколько лет прошло?

Да, этому фото пятнадцать лет. Тогда шла война в Афганистане, которая именовалась войной советских войск против восставшего афганского народа, но на самом деле на той стороне сражались массы пакистанских войск, отряды арабских добровольцев, наемники из Западной Европы, все это было пронизано густой сетью юсовских инструкторов, военных специалистов, по всем каналах текли реки юсовских долларов, юсовского оружия, а тысячи юсовских профессионалов тайных и явных войн готовили как отдельных афганских боевиков, так и целые армии.

В 1982 г. юсовцы направили на работу в Афганистан опытнейшего инструктора по партизанским действиям, лучшего эксперта ЦРУ по Ближнему Востоку Джима Шорта. Этого Джима Шорта прекрасно знали на всем Востоке как благодаря своим связям с «хезболлах» и «черным сентябрем», так и особым даром входить в доверие к шейхам разных племен. Он до тонкостей знал обычаи различных племен и мог говорить о коране, как муфтий. В тот раз, когда его направили в район будущих боевых действий, он должен был войти в доверие к новым полевым командирам моджахедов и попытаться скоординировать их действия.

Неподалеку от города Камдеш состоялась встреча наиболее значимых фигур из северного региона Афганистана. В течение трех дней вырабатывалась общая концепция ведения боевых действий, осуществлялся раздел сфер влияния, решались текущие вопросы, заключались союзы. Джим Шорт обещал помощь Империи в обучении моджахедов и снабжении их современным имперским оружием.

Весь север Афганистана превращался в арену действий хорошо подготовленных и направляемых из единого центра боевых групп. Увы, советской группе войск в то время такому напору противопоставить было нечего. Когда наша разведка перехватила кратенькое сообщение о «советнике из США», то уже утром в Кабул прилетела оперативная группа «каскада», в которой он, Ермаков, был уже далеко не новичком.

Черт, стыдно вспомнить для чего их тогда пытались использовать: чуть ли не для заготовок леса и перегона скота! И не удавалось вырваться, пока через свои каналы не организовали прямой приказ из Москвы.

Опрашивая захваченных муджахедов, определили, что в Афганистане работает сам знаменитый Джим Шорт. Зная его привычку держаться границы, чтобы в случае чего быстро уйти или получить помощь, «каскадники» понимали, что из этого района он не уйдет никуда, кроме как в Пакистан. Тем более, что недалеко от Камдеша, по ту сторону границы, около городов Дир и Читрал, были расположены несколько учебных баз, где инструкторы из Сирии обучали моджахедов.

Было решено, что спецназ и одну тройку «каскадеров» отправят прочесывать местность вдоль реки Ярхун, по направлению к Джалалабаду (там, как раз активизировались военные действия), пошуметь, пострелять, чтобы туповатая местная разведка точно знала, что Джима Шорта ищут именно там. Одновременно три тройки проникли на территорию Пакистана и стали высматривать, какие группы моджахедов переправляются через границу, их состав, вооружение и места перехода.

Через две недели было замечен десять человек, отлично экипированные, передвигающаяся только ночами и ведущие разговоры не на пушту или дари (наиболее распространенных языках в Афганистане), а на арабском и английском. Среди членов группы один был практически неотличимым от араба европейцем. Это и был Шорт со своей элитной охраной из коммандос.

Сразу после перехода границы, в группе стали говорить только на пушту и к ней присоединилось еще десятеро, уже местные супермены. Группа стала двигаться ускоренным темпом, Шорт явно куда-то спешил. Ооказалось, что в это время советские войска нанесли под Джалалабадом ряд чувствительных ударов по группировкам моджахедов.

Недалеко от старого места встречи, где была уже приготовлена засада, группа Шорта, то ли почуяв нечто, то ли получив указания со ступника-шпиона, вдруг свернула на юг и стала стремительно уходить к границе. Первая тройка «каскадеров» обогнула отряд с востока, вторая отрезала путь к Пакистану, а третья, которой командовал тогда он, Ермаков, открыв огонь, стала отжимать охрану от Шорта. Тот почти не сопротивлялся, но когда его стали оттаскивать от места атаки, попытался выбросить какой-то предмет. Это был стандартный аварийный сигнализатор, входящий в комплект полевого снаряжения спецподразделений США, способный в доли секунды выбросить в эфир сигнал с просьбой о помощи.

Многочисленная охрана Шорта была уничтожена, только один сумел, отстреливаясь из двух пистолетов, чудом ускользая от пуль, нырнуть в туман и уйти, хотя Ермаков выпустил в него три пули. Однако, как потом выяснилось, две не сумели пробить бронежилет нового образца, легкий и неимоверно прочный, а третья только сорвала кожу над бровью юсовца. В свою очередь он в прыжке выстрелил в сторону Ермакова, и он до сих пор помнит этот горячий и злой удар в грудь, когда пуля пробила навылет и вышла под лопаткой, чудом не задев сердце. Из девяти «каскадников» двое погибли, двое ранены, причем Ермаков успел понять, что двое упали от рук этого неизвестного, что сумел уйти живым, зато теперь в руках опаснейший агент ЦРУ, которого с нетерпением ждут в Москве, и за которого юсовцы отдали бы целый полк своих «дельтовцев», только бы не дать тому попасть в руки русских.

Спешно связались со штабом, требуя немедленно эвакуации. И тут началась обычная рассейская действительность... Из штаба сказали, что вертолеты вылететь не могут, т.к. с горючим всегда было плохо, а тут еще колонна с горючим сожгли моджахеды. Словом, выбирайтесь, ребята, сами. Это с двумя ранеными, в горах!, не говоря уже о ценнейшем пленнике, на выручку которого спецслужбы Империи бросят все силы! Но в штабе решили, что генералам виднее: эвакуацию перенесли на 16.00 следующего дня. Местом отправки был выбран небольшой гарнизон, куда (на этот случай) приказали переместиться команде спецназа, осуществлявшей отвлекающий рейд. По прибытии на место выяснилось, что спецназ именно в этот момент отозвали для охраны трубопровода, где ожидалась инспекция совместной, афгано-советской комиссией. В гарнизоне оказалось всего 10 «каскадеров», из них двое раненых, и 50 солдат срочной службы, еще даже необстреляных.