Игорь Мист - Новый Вавилон

– Язычники считают этих птиц особо почитаемыми. – Аввакум наблюдал за необычным скоплением пернатых.

«Может, и та, из леса, есть среди них?» – подумал Афанасий.

Здание городской думы было обложено мешками с песком и окружено многочисленными бородатыми людьми в камуфляжной форме и с оружием в руках. Афанасий заметил капли пота, сбегающие по вискам побледневшего водителя.

Вооруженные люди, выстроившись цепью, открыли им коридор для проезда и сдерживали бескрайнюю толпу, выкрикивающую угрозы и проклятия. Лимузин остановился возле входа в думу, и Аввакум, подобрав длинную рясу, решительно открыл двери и вышел наружу. Его сразу окружили разгоряченные, похожие на пьяных люди, некоторые из них размахивали руками, жестикулировали и тянулись к большому серебряному кресту на груди Аввакума.

Афанасий, видя мужество иезуита, тоже присоединился к церковнику, встав рядом. Он почувствовал, что воздух насыщен гарью от пожаров и чем-то сладковатым, дурманящим.

Грузовики с бойцами сопровождения тоже остановились. К ним сразу подбежали девушки и женщины с венками на голове. Некоторые были почти без одежды. Они принялись угощать военных квасом из бутылей, пытаясь показать свое расположение. Те с радостью стали утолять жажду.

– Мне, нужен ваш старший, – Стоголов! – Аввакум спокойно оглядел толпу.

– Волхв – не старший. Он – бессмертный. Зато твой брат обрел покой на колу, посмотри на него!

Раздалась брань, и вся толпа принялась еще громче свистеть и улюлюкать. Наконец, один из бородатых бунтовщиков презрительно прохрипел:

– Стоголов в доме, ждет тебя, поп!

Аввакум, не обращая внимания на беснующихся, принялся подниматься по ступенькам. Афанасий последовал за ним. Они прошли сквозь строй вооруженных язычников и увидели человека в плаще с накинутым на голову капюшоном – его лица не было видно. По обеим сторонам от него стояли дюжие бородатые охранники. Человек в плаще жестом показал гостям, чтобы поднимались за ним, и исчез за дверями.

На верху их тщательно обыскали и пропустили. В большой думской приемной недавно произошло побоище – сквозняк шевелил шторы на разбитых окнах, у стен валялись поломанные стулья, осколки стекла хрустели под ногами.

– Не успели убрать к вашему приезду. – Человек в плаще усмехнулся, затем указал вошедшим места за большим столом и сел напротив, не снимая капюшона. За его спиной разместилась охрана. – Мой народ зовет меня – Стоголов, – представился он. – Выпьете воды?

Аввакум отрицательно покачал головой. Афанасий заметил, что одна чайка села на перила балкона и, казалось, с любопытством заглядывала в окно.

– Я хочу, чтобы вы знали и разнесли эту весть по всей земле: нашим прибежищем и временной столицей мы решили сделать Белый Валаам, отделиться и строить свою общину на этой древней земле, где люди всегда оставались верными истинным богам, не смотря на гонения со стороны христиан. Нам на помощь уже готовы выступить финны и норманны. Мы – начинаем спасать отсюда отечество и готовы на жертвы! Мы преклоняемся перед величием жизни, а вы, христиане, только перед Христом! Мы ненавидим вас – вы угроза для земли и неба. Только самим себе, вы обещаете вечную жизнь, но, церковник, – посмотри в окно, на площадь – там герои, повергающие ваше зло, а не тщедушные юродивые, ставшие святыми!

Охрана за спиной Стоголова одобрительно заворчала.

– Мы отпустим всех, кто сейчас в наших руках, если они сами захотят этого и согласимся, не идти дальше на Северо-Запад. Пограничным городом между нами и вами будет – Заводск, а ваши войска пусть покинут нашу землю навсегда!

Аввакум внешне спокойно выслушал волхва и начал говорить:

– Ваши боги – красивы и могущественны, но вы – не делаете различия между человеком и животным, а часто ставите животное выше. К кому вы обращаете свои рабские молитвы? Еще апостолы предрекали загробные кары язычникам и считали идолослужение страшным грехом. Иисус сделал христиан своими детьми, а не рабами, и Он вознаградит каждого по заслугам, а язычество есть – бегство от божественной истины, и это доказано Его гибелью. Вы разрушаете сегодня святыни наши и губите нещадно слуг господа. Помните, – Аввакум поднял глаза на людей за спиной Стоголова, – крест и молитва всегда низвергают колдовство, а чудо святого повергает в прах неверующего!

При этих словах Аввакума, порыв ветра неожиданно ворвался внутрь. С силой хлопнуло окно, и на пол со звоном полетели остатки стекол.

Стоголов вздрогнул, мрачно разглядывая церковника из – под капюшона. Он не думал сдаваться, и Афанасий понял, что поединок переходит в решающую стадию.

– Ты врешь, церковник, зато природные силы всегда на нашей стороне! Смотрите! Вниз, на площадь и крыши домов.

Все увидели, что они усеяны сотнями чаек и бакланов.

– Чудо! Сколько священных птиц, послано сюда! Чайки привезут наших идолов в колесницах, а могучие бакланы принесут солнце.

Глаза Аввакума вдруг зажглись тем блеском, который Афанасий уже не раз видел прежде.

– Чудо совершает только ниспосылаемая Божья благодать! Это дар, исходящий от Бога. Так и молящийся блаженный Сергий, однажды, увидел чудо – множество птиц, и был ему глас: множатся несчетные иноки, подобно сим птицам, а идущие по твоим стопам будут украшены. Но ты не блаженный, мерзкий Стоголов, они следуют за мной, сгинь, сатана!

Неожиданно, эти десятки белых птиц на улице встрепенулись. Они устремились к разбитым окнам с шумом и гоготанием, заслоняя свет мелькающими крыльями и накрывая людей за спиной Стоголова. Наступила кутерьма. Афанасий видел сквозь мельтешение крыльев, как Стоголов пропал со своего места и в следующий момент возник рядом с Аввакумом, занеся над его головой длинный нож.

– Берегитесь, он рядом!.. – Договорить, Афанасий не успел.

Аввакум с бешеным лицом притянул к себе Стоголова и вонзил ему в шею свой серебряный крест до верхней перекладины. Кровь фонтаном брызнула на стол и в лицо Афанасию. Кровь была теплая: он почувствовал ее вкус на губах.

С охранниками Стоголова тоже было кончено. Они бесформенными грудами валялись на полу, а птицы, сделав свое дело, вылетали на улицу через окна. Афанасий видел внизу мятежников, которые застыли, не понимая, что происходит.

– Они все опоены языческой дрянью, как и наши «богатыри» в грузовиках! Он и нас хотел напоить! – Возбужденный Аввакум вытирал кровь с креста об одежду мертвого Стоголова. – Среди этих «поганых» на площади, наверное, и грамотных-то за последние годы не осталось, но пусть хоть внемлют слову Божьему. Пойдем на балкон.

Они вышли.

– На колени! – раздался звучный бас Аввакума над городом и остолбеневшими людьми.