Михаил Костин - Живое и мертвое

— Но, господин офицер, — запричитал вдруг Мессер. — Ночь. И дождь. А молодой господин, простите, в стельку пьян. Может быть, мы можем остаться в Лупа-нопа хотя бы до утра?

Винни снова захотелось вмешаться. Что он несет, этот лорд Мессер? Мозги от дождя промокли? Такая удача. Надо брать и бежать, пока дают. Но юноше достало ума сдержаться. А маг куда лучше разбирался в людях, чем Винни.

— Не сможете, — прорычал офицер. — А вашего «молодого господина» я бы выпорол, чтобы он больше никогда так не надирался. Идите отсюда. Фюрей!

Фюрей ничего не сказал, но, видимо, что-то сделал. Потому что Деррек и Мессер поспешно зашевелились и поволокли его в сторону пригорода. Что-что, а направление Винни мог разобрать даже из своего обвисшего положения. Впереди теперь шел Фюрей — огромный понурый полицейский. Нана легко ступала где-то сбоку.

Дождь немного поутих, и висящий на плечах друзей Винни молился только о том, чтоб он не перестал вовсе. По крайней мере, до той поры, пока они не выберутся из города.

Офицер проводил компанию мрачным взглядом и тихо пробурчал под нос:

— Ну, попадись мне тот негодяй, который полгорода на уши поставил из-за этого мнимого убийства.

— Не слишком ли вы с ними жестко, капитан? — поинтересовался один из подчиненных. — Может, стоило разрешить им заночевать?

Офицер и сам уже подумал о том, что был чрезмерно строг. Все-таки мальчишке ночевать на улице под дождем… С другой стороны, быстрее протрезвеет.

— Не слишком, — отозвался он. — С нарушителями порядка у нас в городе разговор короткий. А они тут то цирк устраивают среди бела дня, то пьяные гулянки посреди ночи.

Она решилась. Все просчитала, набралась смелости, отбросила эмоции. Оставила только холодный расчет. Она проиграла ситуацию до мелочей. В голове. И не один раз. А вот уже перед дверью почему-то стушевалась.

А вдруг мальчик ошибся? А вдруг это навет? Ведь не бывает же такого. Не может быть. Но робость длилась недолго. Что-то внутри сжало тисками. «Может», — удивительно ясно осознала она. И не такое может. Все может быть.

Она уверенно протянула руку и резко дернула шнурок. Где-то внутри нервно задергался колокольчик. Вслушавшись в тишину, дернула снова. Так повторилось еще несколько раз, прежде чем за дверью вдалеке зашуршали шаги.

Немного ожидания и дверь распахнулась. Темноту резанула полоска света. Вытянулась, деформировалась в прямоугольник, посреди которого высилась тень хозяина дома.

Лицо советника из недовольного превратилось в удивленное и — снова слегка сердитое.

— Миссис Лупо? — со смесью раздражения и озадаченности спросил он. — Вы глядели на часы?

— У меня к вам очень важное дело, советник. И это срочно.

Пока все шло, как и было запланировано. Фраза за фразу, взгляд за взгляд, непонимание за любопытство. Цепляясь одно за другое, все запутывалось в клубок много раз проигранной в уме комбинации.

Советник поколебался, но отстранился, пропуская ее в дом.

— Проходите.

Она вошла, улыбаясь про себя и для себя. Не то советник настолько предсказуем, не то она настолько умна, но все оказалось просто и прогнозируемо настолько, что даже азарт поутих.

Хлопнула дверь. Она обернулась. Советник широко взмахнул рукой в приглашающем жесте.

— Пройдемте, в мой кабинет, миссис Лупо. Там нам будет удобнее.

— Конечно, господин советник, — покорно кивнула она.

Чего ради она явилась к нему в такое время? Советник был сбит с толку, сердит и заинтригован.

— Идите за мной.

Он повернулся спиной, подставляясь. У нее защемило сердце. Вот сейчас бы ударить и… Нет, рано. Не сейчас.

Глубоко вдохнув, она попыталась немного расслабиться и зашагала следом.

Кабинет оказался необъятным. Весь ее дом — три комнаты, прихожая, кухня, кладовка и уборная — были, наверное, как этот кабинет. Пахло табаком. Приятный запах, что бы ни говорили борцы с вредной привычкой.

Советник прошел через помещение в дальний конец зала. Стены сплошь уставлены стеллажами, с них смотрят толстые пыльные корешки книг. Интересно, он хоть одну из них прочел? Обошел широкий письменный стол, уселся. Массивное кресло приняло без звука.

— Итак, — советник принял позу, изображая из себя нечто среднее между мыслителем и внимательным слушателем. — Вы хотели что-то рассказать.

Она неуверенно шагнула к столу. Эта поза и запах табака, и атмосфера кабинета — все сбивало с первоначального настроя. И это раздражало, потому что задуманное требует отрешенности и холодности рассудка.

Шаг. Еще шаг. Она убрала руки за спину. Пальцы нащупали припрятанный тесак. Она стянула его в лавке у мясника. Стащила, как ребенок. Но этот увесистый, заточенный кусок металла, такой нелепый и неуместный, показался ей отчего-то единственно серьезным и доступным оружием. Другого в Витано все равно не достать.

— Я… — голос осекся. Сколько не прокручивай такие сцены в голове, а в жизни все равно все выходит иначе. — Я хотела рассказать вам историю, господин советник. Историю про двух мальчиков, которые вместе учились.

Она посмотрела на него пристально. В глазах советника сверкнуло беспокойство, но на лице не дрогнул ни один мускул. Он умел держать себя в руках.

— И что же? — улыбнулся советник, заполняя возникшую было паузу.

— Они учились вместе, — повторила она. — А потом однажды они поспорили. Очень глупо поспорили. И один мальчик подбил другого уйти в Пустошь.

— Ужас, — почти что искренне возмутился советник.

— Знаете, чем закончилась эта история?

— Откуда ж мне знать?

Она молча смотрела ему в глаза. Она ждала, что он сломается. Но советник не отвел взгляда.

— Тот мальчик, которого подбили идти в Пустошь… он погиб. А тот, который его спровоцировал… стал жить, как раньше. Даже еще лучше. И знаете почему?

— Нет.

— Все очень просто. Его отец — советник.

Женщина заглянула в глаза собеседника, и они снова сцепились взглядами.

— Его отец — вы! — тихо произнесла она с торжеством в голосе. — А тот мальчик, что погиб — мой сын. Мертвый сын, за которого вы хотели мне заплатить.

— Чушь!

Советник откинулся в кресле и расхохотался. Но смех получился натянутым.

— Полная чушь, — повторил он.

Голос советника раздражал и злил, и она выхватила из-за спины тесак и выставила его перед собой на вытянутых руках. Глупо и нелепо. Острое лезвие скользнуло перед носом советника. Тот вскочил, отпрянул, но спинка кресла помешала отстраниться сильнее.

— Миссис Лупо, вы с ума сошли, — пробормотал он.

Женщина не пошевелилась. В глазах советника злость стала бороться со страхом. Причем, борьба была равная.

— Чего вы хотите, миссис Лупо?

— Правды. Правды о том, как вы убили моего сына.