Роман Злотников - Прыжок

Большинство Деятельных разумных из числа тех, кто имел склонность не просто прожигать свою жизнь, отличаясь между собой только набором используемых для этого удовольствий — от немудреных до эксклюзивных и вычурных, — а действительно давал себе труд заняться единственным, что отличает человека от животного — то есть мыслить, было ошеломлено. Потому что после того, что произошло, стало совершенно непонятно, что делать дальше. Причем, не только в таких важных, но узких вопросах, как чем и отныне останавливать насилие и как возвращать Потерю, но и как вообще жить? Тем более что, хотя отчет Избранных о произошедшем в Тинири сразу же изъяли и засекретили, полностью перекрыть распространение информации о произошедшем не получилось. У Симпоисы просто не было ни единого инструмента, который мог бы помешать ей распространяться. На Киоле не существовало ни того, что на Земле именуется полицией, ни тем более ничего подобного спецслужбам, ибо все это суть органы насилия, а вот уже многие тысячелетия цивилизация Киолы, следуя заветам Белого Эронеля, отвергала насилие в любой его форме. Так что ни один Деятельный разумный Киолы просто не мог себе представить, что ему кто-то когда-то неким образом вдруг запретит «говорить правду» в том виде, в котором она ему представляется.

Именно благодаря всему вышеперечисленному, информация о том, что происшествие в Тинири не закончилось серьезными и многочисленными жертвами только вследствие вмешательства в происходящее всего одного Деятельного разумного (причем не имевшего к Избранным никакого отношения, однако сумевшего практически мгновенно переломить ситуацию), начала распространяться по Киоле, будто круги от брошенного камня по воде. Слухи о том, кто этот Деятельный разумный, ходили разные, но в одном сходились все: этот неизвестный совершенно точно умел практиковать насилие. А это, в свою очередь, означало, что идеи бывшего Цветного Беноля о том, что остановить насилие способен только тот, кто сам овладел им в достаточной мере, несмотря на все противоречие с основополагающими положениями теории Белого Эронеля, как минимум, имеют право на обсуждение. И то, что Симпоиса под давлением Желтого Влима сходу отвергла их, обвинив бывшего Цветного Беноля в попрании самих основ цивилизации, скорее всего, является ошибкой. Итогом стало зарождение глухого ропота в среде Деятельных разумных из числа наиболее соответствующих этому определению, а Желтый Влим впервые почувствовал, что кресло Главы Симпоисы под его седалищем ощутимо закачалось…

Между тем инопланетник, окинув взглядом собравшихся в зале, на мгновение замер, а затем медленно поклонился и заговорил:

— Люди Киолы, я приветствую вас от имени людей Земли…

В то, что говорил этот инопланетник, Желтый Влим не особенно вслушивался. Его это не интересовало, потому что он был совершенно уверен: Симпоиса категорически отвергнет все предложения чужака, ибо они шли вразрез со всем тем, что большинство Деятельных разумных Киолы считало самой основой своего существования. Несмотря на начавшееся некоторое смущение умов… И ведь Желтый Влим предлагал «адмиралу» воспользоваться его возможностями Главы Симпоисы для того, чтобы решить этот вопрос кулуарно, путем закулисных переговоров, а потом только оформить, протащив как незначительный, голосуемый походя либо вообще в группе вопросов повестки дня «Прочее» на одном из следующих заседаний Симпоисы. Если договориться с большинством влиятельных групп — это было вполне реально. Тем более после того, как выяснилось, что инопланетник имеет некое влияние на Серого Криэя, ибо он-то как раз и являлся для главы Симпоисы главным затыком. Более того, в душу Желтого Влима закралось тяжкое подозрение насчет того, не является ли новый подход к формированию команды, который продемонстрировал Серый, и который позволил ему за столь короткий срок добиться столь многого, прямой подсказкой кого-то из инопланетников. Но этот «адмирал» отказался наотрез. Он сказал:

— В этом нет необходимости. Мне приходилось убеждать в правильности предлагаемых мною решений членов императорского совета, так что я думаю, что сумею справиться и здесь.

Что ж, пусть теперь пеняет только на себя. Ибо современная демократия, несмотря на столь пафосное название, [14] Демократия — от греческого: «демос» — народ и «кратос» — власть. давно уже вовсе не власть народа, а всего лишь одна из заурядных форм управления обществом, имеющая свои скрытые от глаз большинства и зависимые в первую очередь от воли и желания влиятельного меньшинства приводные механизмы.

Первым признаком того, что демократия уже давно не является хотя бы и условной, но все-таки во многом сохраняющей влияние народа на принятие ключевых решений в своей судьбе системой власти, является ее превращение в представительную. Ибо одно дело, когда на голосование выносится какая-то конкретная проблема, затрагивающая ту улицу, на которой ты живешь, квартал, город, категорию работников, к которой ты принадлежишь, твою страну и так далее, и ты сам, лично, своим правом и своим голосом принимаешь то или иное решение, а другое, когда тебе предлагают: «Выбери себе представителя, а уж он потом будет за тебя решать, что для тебя хорошо или плохо». Именно при таком подходе и возникают вокруг уродливые рожи, красующиеся в период выборов на каждом столбе и вещающие со всех экранов некие (иногда даже правильные и своевременные) тезисы под маркой: «Выбери меня и будет тебе счастье!», хотя на деле оказывается, что «счастье» в этом случае достается исключительно этим самым рожам.

Ну а окончательный гвоздь в крышку гроба настоящей демократии вбивает всеобщее и равное избирательное право. Потому что одно дело, когда право голоса имеют только полноправные граждане, не только платящие налоги, но и состоящие самую основу городского войска. Так это было, например, там, где и зародилась демократия — в древнегреческих полисах, жители которых прекрасно осознавали, что любое неверное решение им придется исправлять, как минимум, залезая в свой собственный кошелек, а то и просто выйдя на поле боя в составе фаланги и расплачиваясь за ошибку собственной кровью и жизнью. И совершенно другое, когда решение (хотя бы и о том, кого выбирать в представительный орган) принимают все чохом. В том числе и те, единственная заслуга которых — исключительно факт рождения или, скажем, достаточно продолжительного проживания на этой территории при условии достижения установленного законом возраста дееспособности. Кем бы они к этому возрасту не стали — бомжом, нахлебником-алкоголиком на шее престарелых родителей, тупым уродом, окончившим школу со справкой и сразу же севшим на пособие, преступником или (и это еще в лучшем случае) просто туповатой серой посредственностью, ничего не сумевшей сделать даже со своей собственной жизнью и потому находящей утешение в том, что вечерами, под пиво, она материт власть, соседей, страну, начальника и сослуживцев, коррупцию и ментов, суку-жену или козла-мужа — закон не волнует. То есть те, кто вообще не дал себе труда сделать хоть что-то даже для себя, не говоря уж о своем дворе, улице, городе или стране, имеют равные права со всеми остальными. Более того, именно вот это самое всеобщее и равное создает просто тепличные условия еще и для тех, кто не только не собирается участвовать в исполнении каких бы то ни было решений, — ни своим горбом, ни своей службой, ни своей жизнью, — но еще и собирается залезать одному соседу в карман. А сына другого отправить служить вместо своего. А вроде как общий тротуар использовать для парковки своего «джипа», потому что он сам, мол, «не лох», вследствие чего ему все просто по жизни обязаны. Ибо оно, это самое равное и всеобщее, даровано подобным законом, который не требует взамен на это право практически ничего. Великое завоевание демократии-с…