Андрей Асмю - Исход-2050

Суров вдруг стал декламировать почти вслух: «Свежеют с каждым днём и молодеют сосны; чернеет лес, синеет мягче даль, сдаётся наконец сырым ветрам февраль, и потемнел в лощинах снег наносный…».

И прикрыл глаза. Бунин. Но мысль уже цеплялась ассоциациями… Катаев, рассказ «Фиалка».

Суров открыл глаза.

И вновь огляделся на снующих мимо него людей. «Интересно, — подумал он, — много ли среди них тех, кому что-либо, скажет это сопоставление»? И кому это вообще нужно?

А там, куда он едет? Где русский язык — не плоть и кровь…

И нужно ли ему тогда туда ехать? Ведь для него именно русский язык — и плоть и кровь…

Но если и там и здесь это никому не нужно, то какая разница, где доживать оставшееся. Как там Марина сказала — сформировавшийся старик. Не так уж и много осталось…

Взгляд его ещё раз упал на воду и — одновременно — ему показалось, что сзади него кто-то, из текущей мимо толпы, приостановился.

И Суров стал оборачиваться.