Никита Аверин - Мессия

Ему вдруг нестерпимо захотелось уколоть себя, искалечить, испытать сильнейшую физическую боль, чтобы хоть на секунду, на одно лишь мгновение заглушить то чудовищное чувство вины, безжалостно раздирающее его душу на кровавые лоскуты отчаяния. Случившегося уже не вернуть, не переиграть назад. И не искупить никогда. С одной стороны, все эти люди были счастливыми. В отличие от него, они так или иначе были обречены на смерть.

— Можем остановиться, хоть ненадолго? — сглотнув подкативший к кадыку ком, с усилием проговорил он, ощутив болезненный озноб по всему телу. В ноющих висках пульсирующим набатом стучала кровь.

— Нельзя, Гай, — откликнулся со своего места Алекс. — Нас могут преследовать, поэтому нужно уехать как можно дальше и как можно быстрее. Тебе что, нехорошо? Я могу опустить стекло с твоей стороны.

— Нет, не надо, — Гай поежился и покрепче закутался в куртку. — Холодно.

— Печка еле пашет, — услышав его ответ, Алекс скользнул по сенсорным клавишам панели климат-контроля, встроенной в торпеду, и тихо выругался. — Я ее у приятеля одолжил, она у него полгода в гараже на приколе простояла, все не продаст никак. А я ему говорил, что чем дольше, тем хуже, и так вот разваливается уже вся. Ну, хоть сейчас на что-то сгодилась. Так что потерпите, скоро уже приедем.

— А куда ты нас везешь? — поинтересовалась Лара и снова посмотрела на Гая, который продолжал наблюдать за проносящимся пейзажем, не проявляя интереса к разговору.

— Туда, где мы все будем в безопасности, — расплывчато отозвался Алекс и включил поворотник, проезжая очередную развилку.

— Гай, послушай, ты ни в чем не виноват, — тихо проговорила Лара и осторожно взяла его руку в свою. Лихорадочно подрагивающие пальцы Гая, который продолжал прижиматься горящим лицом к стеклу, были холоднее льда. — Никто ведь не думал, что…

— Не надо. Пожалуйста, — не поворачиваясь, прохрипел он. — Кто, чего… что все можно было исправить.

Лара убрала руку и, откинувшись на сиденье, повернулась к другому окну.

— Вот. Дай-ка ему, полегчает, — Алекс взял что-то у Саймона, порывшегося в подсвеченном неоновой лампочкой бардачке. — Хватит одного.

— Что это? — с трудом отлепив лицо от стекла, поинтересовался Метьюс, с кожей белой как мел.

— Успокоительное, — не отрываясь от управления, Алекс протянул назад руку, и Лора приняла у него пластиковую коробочку с выцветшей этикеткой. — Там в кармане моего сиденья должна быть минералка. Вроде еще осталось. Нашла?

— Да, — немного порывшись, Лара кивнула, нащупав ребристый пластик самоохлаждающейся бутылки.

Гай брезгливо поморщился.

— Что это такое… — не разглядев название препарата, на всякий случай поинтересовался он.

— Лекарство.

— Нет, не хочу, — Метьюс замотал головой. — Не надо.

— Кончайте уже препираться! — взмолился со своего места Кей.

— Саймон, сиди и помалкивай! Вообще заткнись! Давай-давай, станет лучше. А то на тебе совсем лица нет, — продолжая настаивать, Алекс посмотрел на Метьюса в зеркало заднего вида, пока девушка вытаскивала из коробочки продолговатый лоскуток медицинского липкого пластыря с химическим концентратом успокоительного. — И попей немного, когда почувствуешь сухость во рту. Но немного, пока полностью не подействует.

Взяв липучку, Гай растерянно на нее посмотрел.

— Давай помогу, — пришла на помощь Лара и, немного повозившись с его курткой, надетой на голое тело, с которого практически исчезли рубцы, аккуратно прислонила медикамент к его предплечью и осторожно разгладила большими пальцами, сильнее прижимая к коже. — Вот так.

Через несколько секунд пластырь растворился, полностью впитавшись в кожный покров. Гай поморщился и сделал жадный глоток из бутылки, которую ему протянула девушка.

— А теперь отдохни, — взяв у него бутылку, девушка взяла его руку. — Алекс говорит, что мы скоро приедем.

Метьюс уперся затылком в кожаный подголовник и послушно закрыл глаза. Грузовичок продолжал движение, окольными путями все дальше углубляясь на север страны.

Через пару километров их нагнал отливающий иссиня-черными боками полицейский болид и, обогнав грузовичок, высветил над обтекаемой крышей голограмму «STOP», сменившуюся призывом прижаться к обочине. Алекс сбросил скорость и вывернул руль, послушно съезжая на зашуршавший под колесами гравий.

— Что случилось? — забеспокоилась Лара, сидящая рядом с Гаем, который, как казалось, заснул.

— Ты же своими глазами видела знак, — остановившись, Алекс, заглушил двигатель.

— Но мы же ничего не нарушили, — глазами, полными тревоги, девушка наблюдала, как в боку полицейского кара вертикально поднимается дверь.

— Сидите, я разберусь, — отстегивая ремень безопасности, успокоил Алекс и выбрался из машины навстречу приближающемуся патрульному, небрежно державшему руку на рукояти болтающейся на ремне электродубинки.

Из салона озаряемого сполохами проблесковых маячков болида их разговора не было слышно. Лара затаила дыхание. Кей напряженно молчал. Алекс что-то недолго рассказывал, потом кивком указал на грузовичок у него за спиной, полицейский повернул голову, и девушка подобралась. Наконец, о чем-то договорившись, мужчины поспешили к своим машинам.

— Порядок, — доложил на немой вопрос пассажиров вернувшийся Алекс, заводя мотор и пристегивая ремень. — Нормальный парень и как раз едет в резервацию. Так что нам по пути. Он проводит нас на место.

— Что за резервация? — снова насторожилась Лара.

— Ты думаешь, это хорошая идея? — с сомнением в голосе спросил Кей, устало потирая лицо.

— Если хочешь что-то как следует спрятать, положи это на виду, — Алекс переключил передачу, снова выруливая на трассу, где уже дожидался полицейский болид.

Когда добрались до места, уже совсем рассвело. Съехав с асфальтовой дороги, грузовичок немного попетлял по извилистой лесной дороге, пока деревья не расступились в стороны, открывая взору путников огромную поляну, на которой расположилась обжитая стоянка передвижных домов на колесах.

— Добро пожаловать в резервацию «Гуляющий ветер», — тоном экскурсовода отрапортовал Алекс, когда следующий за полицейской машиной автомобиль проехал под подрагивающей голографической аркой в виде индейского вигвама. — Нам повезло. Сейчас здесь как раз начинается праздник Пау-вау. [10] Пау-вау — название произошло из языка наррагансетт, от слова powwaw, означающего «духовный лидер». Колоритное ежегодное мероприятие, обычно длящееся несколько дней и посвященное различным аспектам индейской культуры. Гулянья, ярмарка, пляски и куча всяческой национальной еды. Лучшего места, чтобы укрыться, просто не придумаешь. У нашего проводника-полицейского здесь повар-отец. Я сказал ему, что мы туристы из Европы и приехали на фестиваль, так как нашей девушке очень нравятся индейцы.