Никита Аверин - Мессия

Народное гулянье разгоралось, все набирая силу, и вот уже в мистическом танце предков слились практически все обитатели резервации «Гуляющий ветер». Переливающейся цветовой гаммой мелькали причудливые красочные наряды, переплетались руки, изгибались тела, раскачивались перьевые головные уборы, яркими пятнами проносились лица в племенной раскраске. Лица взрослых, стариков и детей, юношей и девушек.

Жителей планеты Земля, которые продолжали чтить своих предков, родину и дом, как и много веков назад, отдавая дань своему прошлому и с мудрой неторопливостью смотря в грядущее будущее. Задающие ритм барабанщики затянули старинную народную песню про охотника, волка и быструю лань, и им дружно вторил хор.

Мятущееся в центре ритуальной поляны кострище отбрасывало на лесные деревья причудливые ломкие тени, словно духи, вняв зову своих потомков, пробудились из небытия, чтобы присоединиться к общему танцу, за которым последовали соревнования в меткости и ловкости, танцевальные конкурсы и песенные импровизации.

Люди тут и там разбредались, собирались небольшими группами, делились последними новостями, встречали старых друзей. То и дело слышался смех, звонкими стайками носились дети, подростки устраивали дружеские потасовки, ныряли с тарзанки в близлежащую речушку, на все лады заигрывали с девушками, обсуждали музыкальные группы и фильмы, которые успели посмотреть за то время, что не виделись.

Отдельная группа ребят, радостно улюлюкая, занималась метанием голографических томагавков в подвешенную на стволе сосны мишень. Из огороженного загона, отведенного специально под конные состязания, доносилось заливистое конское ржание и стук копыт. Это был волшебный момент всеобщего единения, который находился вне времени. Старые и новые культуры объединялись в едином порыве, смешивая прошлое с настоящим.

Гай смотрел на царящее вокруг нескончаемое людское веселье и вдруг почувствовал себя невыносимо одиноким. Совершенно одним в целой бескрайней и необъятной Вселенной. Даже родная Земля, на которую он когда-то давно так безумно мечтал вернуться, теперь стала для него невыносимо чужой. Он понял, что принял решение, и почувствовал, что ему сразу стало спокойнее от осознания, что ему делать дальше. Теперь у него появилась цель и он знал, как нужно действовать, чтобы достичь ее. И продолжавшей прижиматься к нему Черри, в ледяной душе которой начинала неуверенно теплиться новая, пока еще робкая искорка — наполнявшая ее сердце трепетом, — она бы не понравилась.

Гай поднял голову и посмотрел на бесконечное полотно звездного неба, которое вылизывали пляшущие вместе с поющими индейцами причудливые языки огня. Праздник Пау-вау продолжался. Гай принял решение.

— Пойдем, — сказал он девушке, — нам нужно найти Саймона и Алекса.

— Что, прямо сейчас? Давай еще посидим, тут так хорошо.

— Нет времени. Если то, что я задумал, осуществится, мы сможем сидеть в тишине всю оставшуюся жизнь.

В поисках своих товарищей они дважды обошли резервацию и лишь потом догадались заглянуть в их машину. Алекс спал, сидя на водительском сиденье, а мыски ботинок Саймона были единственным, что можно было разобрать в темноте фургона.

Гай тихонько постучал костяшками пальцев по боковому стеклу, и Алекс тут же открыл глаза.

— Нагулялись? — спросил он с тенью улыбки на лице.

— Можно и так сказать, — глаза Гая блестели от возбуждения, — заводи мотор, мы отправляемся.

— И куда мы на этот раз? — удивился Алекс.

— На мыс Канаверал! Поехали, я объясню тебе все по дороге.

Под утро они остановились на заправке.

— Саймон, будь добр, купи нам чего-нибудь погрызть и пару бутылок негазированной воды. А я пока заправлю нашу колымагу.

Алекс по многолетней привычке направился к автомату, принимающему оплату за наличные. Закинув купюры в купюроприемник, Алекс нажал клавиши с номером нужной колонки и типом топлива. После чего огляделся по сторонам, убедившись, что никто не обращает на него внимания, быстрым шагом направился в будку общественного голофона.

Как и положено всем бесплатным аппаратам связи, местный голофон проекцию собеседника практически не воспроизводил, передавая лишь голос.

— Приемная конгрессмена Роджера Стоуна, — услышал Алекс сексуальный женский голос.

— Мисс, мне необходимо срочно переговорить с мистером Стоуном. Скажите, что ему звонит Алекс.

— Простите, а как ваша фамилия?

— Просто Алекс. Скажите Роджеру, он поймет.

— Минутку, — голос девушки сменился незатейливой мелодией.

— Алекс? Где вы?

Голос у конгрессмена был взволнованный.

«Еще бы, — злорадно подумал Алекс, — ты, наверное, уже и не надеялся меня услышать!»

— Мы где-то в сорока милях от Орландо.

— Какого черта вы там забыли? Гай с тобой?

— Со мной, со мной, не волнуйтесь. Собственно, по поводу Гая и звоню. Он просит вас организовать весьма непростое дельце. Честно, не знаю, потянете ли вы эту просьбу.

— Алекс, к черту ваши сомнения! Для этого парня я сделаю все, что угодно.

— Отлично, — улыбнулся Алекс. — Ибо Гай пообещал нам показать истинное чудо!

Мир охватило безумие. Как и всегда в таких случаях, все началось с крохотной искорки, мимолетного импульса, который, все сильнее разгораясь, вскоре настоящим неукротимым пожаром бушевал в сердцах людей. На всех континентах и самых отдаленных уголках необъятного земного шара, во всех городах и городишках, селах и поселениях, резервациях и даже горных поселках люди всех цветов кожи неожиданно обрели общую цель.

Не похожие друг на друга народности, самых разных вероисповеданий и социальных слоев, от горстки мультимиллионеров до нищих из самых захудалых и бедных кварталов Парижа — от мала до велика копили, складывались, занимали и влезали в долги, только чтобы присоединиться к великому паломничеству, целью которого было лицезрение невероятного Чуда, которое обещал публично сотворить американский астронавт Гай Метьюс, единогласно возведенный в ранг сошедшего с небес спасителя человечества.