V.АЛENTIN - Мир чужих ожиданий

- Да с чего ты это взял, в конце концов?! Я совершенно не собираюсь мешать Вики жить так, как ей захочется. – Андрей не выдержал, хотя перебивать собеседников было не в его правилах. – Я отродясь никому не навязывался, и она не станет в этом списке первой…

- Вот в этом-то и дело, Андрей. Ты не навязываешь своего мировоззрения, но и поступиться им не сможешь, пока, по крайней мере. А в браке это порой необходимо. К тому же, Вики младше, и слушает тебя, открыв рот. За то время, пока она научится быть самостоятельной, ты успеешь убедить в своём, единственно верном с твоей точки зрения, взгляде на жизнь. И подаришь чувство вины перед тобой за то, что она просто иначе устроена. Дай ей возможность повзрослеть и перебесится. Без тебя. На правах жениха, ты, конечно, будешь иметь на неё влияние. Но жених, повторю тебе, не муж. И на любые твои упрёки, у неё будет шикарный ответ: «Вот когда женишься, тогда и командуй». Она даже может выскочить ненадолго за кого-нибудь замуж, но всё равно вернётся, и тогда вы действительно сможете стать крепкой и счастливой парой. Просто нужно подождать. А с её родителями мы уж как-нибудь уладим, это не твоя забота…

- Нет, – сказал Андрей. – Может быть то, что ты говоришь, и очень правильно, но – нет, категорически нет. Я женюсь на ней этим же летом, и отговаривать меня бессмысленно.

Дверь закрыта не была, но бабушка всё равно постучала, и спросила: «Можно вмешаться?», дед ответил, что нет, нельзя, он хочет поговорить с внуком наедине. Бабушка кивнула, зашла в кабинет и сообщила, что задавала этот вопрос только из вежливости.

- Муж мой! Говорю тебе громким голосом – оставь ребёнка в покое. Ты занимаешься своими абстрактными математическими моделями, ты возглавляешь нашу семью, ты пишешь свои монографии и определяешь вектор нашего дальнейшего развития, ты великолепно теоретизируешь – вот и занимайся всем этим дальше, у тебя прекрасно получается. Но не лезь ты, пожалуйста, в человеческие отношения. Ты ведёшь себя в них с грациозностью слона, по случайности запертого в посудной лавке…

- Кто б уже говорил, – хмыкнул дед.

- Я тоже не идеал. Но ты превзошёл сам себя. Ты успел наговорить Андрею столько пошлостей и цинизма, что он вряд ли когда-нибудь сможет это игнорировать. Ты забыл сегодня, как сам был не намного старше, чем он сейчас, и как твои родители протестовали против нашей свадьбы. Ну, и ты их тогда послушал?

- Может, стоило послушать?- сказал дедушка, и она прильнула к его плечу, посмотрела ему в глаза, он улыбался, и как будто помолодел на много, много лет.

- Нет, не стоило. Иначе ты бы никогда и не узнал, что такое настоящая супружеская любовь. Так зачем ты отказываешь своему внуку в этом праве?

Дед легко подхватил её под мышки, поставил перед собой, она сделала надменное лицо, и потребовала, чтоб её вернули на место; Андрей смеялся, бабушка с дедушкой – тоже; и вопрос о неподходящей женитьбе больше не поднимался.

Свадьба и венчание были очень скромными, пышные торжества вообще не в правилах семей. Вики и Андрею тем более не хотелось никакого шоу и официоза – их манила только лишь возможность наконец-таки спать вместе, не опасаясь каких-либо недоумений со стороны родственников.

Так и стало. Вики, со всеми своими пансионскими умениями, взялась исполнять роль Идеальной Жены. Андрея это немного коробило, но он понимал: пока не стоит её убеждать в том, что полученные в пансионате знания - лишь карикатура образования, и в семьях ей не пригодятся. Вики напевала какие-то китайские песенки, придумала дизайн для спальни, пересчитывала рецептуру «деликатесов для двоих» на семью из восемнадцати человек. Робко спросила Андрея – можно к ним в комнату он купит стерео; получила категорический отказ, нисколько не огорчилась; стала смотреть женские шоу в их спальне с помощника.

Через три месяца приехала Иркутская, очень спокойная, предупреждённая о состоявшемся браке кем-то из «сочувствующих». Сердечно поздравляла, была любезна, называла Андрея «зятьком» и похабно подмигивала, чем довела его до полуобморочного состояния. Сочтя соблюдение приличий выполненным, предложила молодым прогуляться или ещё куда-нибудь исчезнуть, так как у неё, Светы, есть серьёзный разговор к старшему поколению семьи. Про калым серьёзный разговор. Ведь ты ж, Андрюша, пока некредитоспособен, денег не зарабатываешь, сам из семьи тянешь понемногу? А невесту тебе прикупили недешёвую. Да ещё и несовершеннолетнюю, привереды какие, вот и всё их морализаторство. Так что, пусть раскошеливаются; да и дочке выгодная партия вышла – будет, кому старость обеспечить.

Пришёл папа, попросил Свету выбирать выражения, сказал, что сейчас всё обсудим, и предложил Андрею и Вики действительно где-нибудь проветриться. Они, не сговариваясь, убежали на стоянку, сели в Андрееву машину, поехали куда глаза глядят. Их глаза глядели в сторону Байкала, где они до того не бывали; туда и направились.

- Мне так стыдно, мне так стыдно – рыдала в голос Вики, - она же сейчас станет требовать за меня деньги, она уверена, что вы очень богатые; она даже рада, что так получилось; скажет им - я специально подстроила, чтоб заставить вас заплатить. И они могут в это поверить, и ты… А я правда не специально, я просто тебя люблю…

Андрей обнимал её, утешал, говорил, что Свете никто не поверит, а уж особенно он сам.

Они провели совершенно волшебную неделю на древнем и прекрасном озере (море?). Не стали пользоваться сервисом окрестных хотелей, нашли уединённое место, и довольствовались только тем комфортом, что могли предоставить помощники и машина.

Возвращались, мучимые различными плохими предчувствиями; хотя Андрей ежедневно посылал вызовы родственникам, а те говорили, что Света гостила всего сутки, и отбыла восвояси; что путешествие – отличная идея, но Андрея ждут модули в институте, и стоило бы приступить к занятиям.

Дома Андрей первым делом пошёл говорить с мамой, он знал, что она не станет приукрашивать правду произошедшего, и не будет отделываться от него фразами типа: «Ну решили же всё, какая тебе разница. Уехала эта – так радуйся, а не выспрашивай». Он просто спросил:

- Чем всё кончилось?

- Да ничем особенным, - мама тяжело вздохнула, - просто мы поступили так, как поступать нельзя ни в коем случае: мы уступили вымогательнице в её требованиях. Ради сохранения душевного спокойствия нам оказалось проще дать ей денег, чем доказывать, что её шантаж не имеет под собой почвы, и что с юридической точки зрения ваш брак неподсуден. Если б мы её просто выставили вон, она бы подняла такую волну грязи и сплетен, что отмываться нам бы пришлось долго. Она же знает о семьях, и стала бы писать в Департаменты, что, мол, умыкнула тайная секта её кровиночку, доченьку несовершеннолетнюю…